– Ну ты и дал! Прям действительно Наводящий Ужас. А кто это были? И кто такой Эзип Рыжебородый. Он король чего? Ты тут что, с королями на дружеской ноге?

– Эзип Рыжебородый бандит, вор, убийца, обитатель Грязных кварталов. Если ты не был в Константинополе, то никогда не поймешь, что это такое. Скажу только, что там собралось все отребье человечества. По крайне мере, большая его часть. В этих кварталах есть своя иерархия, в том числе есть и король. Когда я встретил Эзипа, то он был графом. Сейчас стал королем. Но все эти титулы действуют, естественно, только внутри этих кварталов. Живут за счет грабежей, воровства и прочего. Если вор хочет найти убежище в этих кварталах, он должен с каждой кражи отстегивать проценты барону, тот графу, а тот королю. Может есть еще какие-нибудь титулы. Меня не особо тянуло знакомиться с подробностями. Рыцари этих кварталов – это стража короля. Все предельно просто, как видишь. Иногда они выполняют такие вот поручения, как сейчас, правда, редко, они не любят далеко уезжать из своих кварталов.

– Ну у тебя и друзья тут! Стоило тебе ненадолго остаться одному, как ты подружился с главарем бандитов.

Еще с наемным убийцей, принцессой без королевства, эльфом, и магом с огромным самомнением, но говорить об этом я не стал.

– Как видишь, это знакомство пригодилось.

Часа через два, наш пленник уже всем надоел, своими попытками объяснить, какую ошибку мы допустим, если немедленно не освободим его. И ошибка будет прямо фатальной, если мы его убьем. Особенно он возмущался поведению бандитов.

– Нет, какие негодяи! – возмущенно говорил он. – Я ведь заплатил им, доверился, а они так меня предали! Ведь мы же договор заключали! Этот негодяй Эзип руку мне жал! И так меня обмануть! В наше время никому нельзя верить. Все негодяи и воры! Я то думал они честные люди…

– Честных людей надо искать за пределами Грязных кварталов, – не выдержал я этой тирады.

– Вот-вот. Но ведь какое-то чувство чести у них должно быть?! – Зря я заговорил. Теперь у него есть пища для следующей порции болтовни. – Все эти негодяи пользуются доверчивостью честных людей. Никакого благородства не осталось.

Все, он меня достал!

– Слушай, замолчи, зерцало благородства!!! Конечно, они поступили неблагородно, бросив тебя, а ты само благородство, когда нанял восемнадцать людей для охоты на одного человека! А они то не оценили твоего благородного поступка!!!

– Милорд, вы не понимаете…

– Заткнись ненадолго или замолчишь навеки!

Угроза ненадолго помогла, но уже через пять минут он снова попытался заговорить.

– А ну стой!

Оратор остановил коня и с испугом посмотрел на меня. Я быстро сунул руку в седельную сумку и достал какую-ту тряпку. Кинул ее болтуну. Тот машинально схватил.

– Запихай ее себе в рот!

– Что?

– Тряпку засунь себе в рот.

– Но…

Я поднял арбалет. Оратор быстро скомкал тряпку и вставил ее себе в рот.

– Глубже пихай. Еще глубже. Вот так. А теперь слушай внимательно. Если ты только поднимешь руку, что бы вытащить ее, то я тебя пристрелю. Считай этот кляп твоим спасителем. Береги его. Как только ты уронишь его, ты труп. Понял?

Пленник отчаянно закивал головой.

– Умница.

– Так он может выплюнуть кляп, – заметил Рон. Он быстро слез со своего коня, заскочил за спину пленнику и небольшим отрезком веревки перетянул кляп, завязав узлы у него на затылке. – Все, теперь болтать не будет.

Даже Витька одобрительно кивнул.

Дальнейшее наше путешествие прошло без звукового сопровождения. А вскоре показались знакомые ворота монастыря.

Я подъехал к ним, соскочил с коня и замолотил в них рукояткой кинжала.

– Ну кто там стучит? – раздался из-за ворот недовольный голос. Тут же приоткрылось окошечко, в которое меня внимательно осмотрел монах. – Чего надо? – спросил он уже более мягко.

– Простите, но дней десять назад мы привезли вам человека с поврежденным позвоночником, солдата. Я могу его увидеть?

– Одну минуту. – Окошечко закрылось, и тут же раздался звук убираемого запора. Ворота медленно раскрылись. – Заходите. Эй, отрок, куда это ты верхом собрался? Здесь дом божий и сюда положено входить только ножками.

Последние слова относились к Витьке, который не догадался последовать нашему с Роном примеру и остался сидеть в седле.

Витька покраснел и поспешно соскочил на землю. Один из монахов принял уздцы наших коней, на которых мы сложили все оружия, помня, что в монастырь с ним не пускают, и удивленно покосился на нашего пленника, во рту у которого по прежнему торчал кляп. К нам же приблизился третий монах, которому что-то шепнул на ухо тот, кто открыл нам ворота. Подошедший согласно кивнул и подошел к нам.

– Меня зовут брат Вегорий, идите за мной, я провожу вас к отцу-настоятелю.

Я бы предпочел, что бы нас сразу провели к Муромцу, но решил не спорить, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Ведший нас монах постоянно с любопытством оглядывался на пленника. Потом не выдержал:

– Милорд, а почему у вашего спутника тряпка во рту торчит?

– А это лекарство от болезни, брат Вегорий.

Несколько секунд Вегорий переваривал мой ответ.

– Опасная, наверное, болезнь, – нерешительно заметил он.

– Очень. В его случае фатальная.

– А что это за болезнь, которую лечат таким образом? Если можно вас об этом спросить?

– Почему же нельзя. Излишняя болтливость.

– Да, это действительно очень опасная болезнь, – согласился Вегорий, покосившись на пленника. Тот промычал в ответ, пытаясь что-то изобразить жестами.

– Руки что ль ему еще отрубить? – спросил я сам себя, глядя на его жесты.

Пленник моментально прекратил жестикуляцию и на всякий случай отодвинулся от меня подальше.

Брат Вегорий покосился на меня.

– Может его отвести куда-нибудь? Чтоб он не мешал. Мы можем выделить ему отдельную келью?

– А это мысль! Будьте так добры.

Вегорий остановил первого встречного монаха и доверил нашего пленника его заботам. До кабинета, где настоятель принимал гостей, мы дошли уже вчетвером.

– Подождите здесь, я предупрежу настоятеля. – Вегорий скрылся за дверью. Через мгновение он появился. – Отец Адроний ждет вас, милорд. – Он распахнул перед нами дверь, дождался, когда мы войдем внутрь и закрыл ее, оставшись снаружи.

С прошлого раза, когда я был в этом кабинете, здесь ничего не изменилось. Отец Адроний поднялся нам навстречу.

– Рад видеть тебя здесь, рыцарь. Помог тебе наш свиток?

– Да, спасибо, отец Адроний. – Я нерешительно замер. – Но разве вы ничего не знаете? Я думал, что мои друзья вернули свиток вам и рассказали, что произошло?

– О да, они были здесь, но они сказали, что ты исчез куда-то, воспользовавшись этим свитком. Что произошло дальше, они не знали. И кстати, я не взял у них свиток. Им должны владеть те, кто знает, для чего он нужен.

– Вот это плохо, – не выдержав, воскликнул я.

– А что такое? – встревожился отец Адроний.

– Да понимаете, если бы этот свиток был у вас, то я мог бы исправить кое-что, а теперь мне придется разыскивать друзей, у которых он, очевидно, сейчас и находится. Ну ладно, это не к спеху, хотя задержка и неприятна. А сейчас мне хотелось бы узнать о своем друге.

– Конечно, милорд. Ему уже лучше. Мы нашли лучшего врача. Пойдемте, я вас провожу к нему.

Я поспешно поднялся.

Муромец за это время ничуть не изменился. Такая же громадина. Монахи специально для него собрали из двух кроватей одну. Когда мы вошли, Муромец спал. Я заметил, что сейчас под ним нет никаких досок, к которым его привязывали раньше, чтобы не сдвигался сломанный позвоночник. Неужели он у него уже сросся? Если это так, то вся медицина нашего мира не стоит и ломаного гроша, по сравнению с тем, что делают здесь.

– Может не стоит его будить? – с сомнением спросил я.

– Да будите, милорд, это ему не повредит. Наоборот – обрадует. Он все время о вас вспоминал. – Отец Адроний подошел к спящему и потряс его за плечо.