Дворкин предложил мне еще одну порцию зеленого снадобья, и я не стал отказываться. Кроме всего прочего оно, наверное, действовало и как успокоительное.

— Надо пойти к ней, — сказал я ему. — Эта леди мне нравится и хотелось бы убедиться, что с ней все в порядке.

— Ну, разумеется, я могу отправить тебя к ним, — сказал Дворкин, — но не могу придумать ничего, что для нее мог бы сделать ты и не сумели бы остальные. Куда полезнее будет, если это время ты потратишь на поиски своего странствующего создания — Колеса-призрака. Надо убедить его вернуть Камень Правосудия.

— Согласен, — признал я. — Но сначала я хочу видеть Корал.

— Если ты появишься, может возникнуть серьезное замешательство, — сказал он, — от тебя могут потребовать объяснений.

— Неважно, — ответил я.

— Хорошо. Тогда минутку.

Он отошел и снял со стены нечто вроде палочки в чехле — она висела там на колышке. Подвесив чехол себе к поясу, он прошел через комнату к шкафу с выдвижными ящиками и из одного извлек кожаный футляр. Футляр исчез в недрах кармана и раздалось тихое металлическое звяканье. Маленькая коробочка для драгоценностей беззвучно пропала в рукаве.

— Сюда, — обратился он ко мне, подходя и взяв меня за руку.

Мы развернулись и направились в самый темный угол, где висело высокое зеркало в интересной раме, которое до сих пор я не замечал.

Отражало оно странно: комната за нашими спинами поодаль виднелась четко, но чем ближе мы оказывались от зеркальной поверхности, тем неотчетливее становилось отражение. Я понимал: что будет, то будет. И все-таки напрягся, когда Дворкин, на шаг опережавший меня, прошел сквозь туманную поверхность зеркала, рванув меня за собой.

Я споткнулся, а равновесие восстановил, когда пришел в себя на уцелевшей половине королевских покоев перед декоративным зеркалом. Живо протянув назад руку, я тронул его кончиками пальцев, но поверхность осталась твердой. Передо мной стояла низенькая, сгорбленная фигурка Дворкина. Он так и не выпустил мою руку. Скользнув взглядом мимо его профиля, который в чем-то был карикатурой на меня самого, я увидел, что кровать сдвинута на восточную сторону, подальше от разрушенного угла и большого пролома, на месте которого раньше был пол. Возле того края постели, что был ближе, спиной к нам стояли Рэндом с Виалой. Они разглядывали Корал, простертую на стеганом покрывале, она, кажется, была без сознания. В ногах кровати в массивном кресле восседал Мандор, наблюдавший за их действиями. Он первым заметил мое присутствие, что и подтвердил кивком.

— Как… она? — спросил я.

— Сотрясение мозга, — ответил Мандор, — и поврежден правый глаз.

Рэндом обернулся. Не знаю, что уж он собирался мне сказать, но когда он понял, кто стоит рядом со мной, слова замерли у него на губах.

— Дворкин! — выговорил он. — Как долго! Я не знал, жив ли ты еще. Ты… в порядке?

Карлик хихикнул.

— Я понял, о чем ты, и поступаю разумно, — ответил он. — Сейчас я хотел бы осмотреть эту леди.

— Конечно, — отозвался Рэндом и посторонился.

— Мерлин, — сказал Дворкин, — посмотри, можно ли разыскать это твое создание, Колесо-призрак, и попроси его вернуть артефакт, который он одолжил.

— Ясно, — сказал я и полез за Козырями.

Миг — и я уже вышел на связь, искал…

— Папа, несколько минут назад я почувствовал, что нужен тебе.

— Камень-то у тебя или нет?

— Да, я только что с ним закончил.

— Закончил?

— Закончил его использовать.

— Как же ты… использовал его?

— С твоих слов я понял, что, если пропустить сквозь него чье-нибудь сознание, это дает некоторую защиту от Лабиринта — и задумался, сработает ли это в случае такого идеально синтетического существа, как я.

— «Идеально синтетический» — хороший термин. Откуда это?

— Я сам создал его, подыскивая наиболее точное определение.

— Подозреваю, что тебя он отвергнет.

— Нет.

— А, так ты действительно прошел через эту штуку весь путь?

— Да.

— И как он повлиял на тебя?

— Трудно оценить. Изменилось мое восприятие. Объяснить сложно… Что бы это ни было, это — штука тонкая.

— Прелестно. Теперь ты можешь пропускать свое сознание через Камень с некоторого расстояния?

— Да.

— Вот кончатся все наши теперешние неприятности, и я проверю тебя еще раз.

— Самому интересно, что изменилось.

— Ну, сейчас Камень нужен нам здесь.

— Иду.

Воздух передо мной замерцал. Колесо-призрак возникло в виде серебряного кольца, в центре которого находился Камень Правосудия. Я подставил ладонь чашечкой, подхватил его и отнес Дворкину, который, получив самоцвет, даже не взглянул на меня. Посмотрев вниз, в лицо Корал, я быстро отвел глаза. Лучше бы я этого не делал.

Я вернулся к призраку.

— Где Найда? — спросил я.

— Бог ее знает, — ответил он. — Около хрустальной пещеры она попросила оставить ее. После того, как я отнял у нее Камень.

— Что она делала?

— Плакала.

— Почему?

— По-моему, потому, что обе ее миссии, которые Найда считала главными в жизни, пошли прахом. Ей вменили в обязанность охранять тебя, а потом шальной случай дал ей завладеть Камнем, и это освободило ее от изначальных распоряжений. Вот что произошло на самом деле, а я лишил ее Камня. Теперь ее не держит ни то, ни другое.

— Когда Найда, наконец, освободилась, можно было подумать, она счастлива. Оба своих занятия она выбрала себе не сама. Теперь ей можно вернуться к тому, чем заняты свободные демоны за Румоллом.

— Не совсем так, папа.

— То есть?

— Она, кажется, застряла в этом теле. Совершенно ясно, что она не может просто покинуть его, как прочие тела, которыми пользовалась. Отчасти из-за того, что в нем нет настоящего жильца.

— А. Полагаю, она могла бы… э-э… покончить с собой и освободиться.

— Я предлагал ей это, но она не уверена, получится ли. Она сейчас настолько связана с телом Найды, что может просто погибнуть вместе с ним.

— Так она все еще где-то возле пещеры?

— Нет. Она не потеряла силы, присущие ти'га, что отчасти делает ее волшебным существом. Наверное, пока я в пещере экспериментировал с Камнем, она просто убрела куда-то в Отражение.