— Дайвер нормальный!

— Говно, твой Дайвер! Как сама не видишь-то?! — психанул Шалый. — Это вот, Медоед нормальный, Клоп нормальный! А Дайвер твой, дерь-мо!! Молчать!

Набравшая воздуха в грудь Алина «сдулась» под изменившимся тоном Шалого. А он, совершенно спокойно, что неожиданно, произнёс:

— Повторяю последний раз. Вопрос закрыт. Всё. О делах теперь думать нужно, Алин, а не о том, под каким кустом потрахаться с Дайвером, в ожидании какого-нибудь заражённого. Чё я, не знаю, думаешь? Пи…дит ненаглядный твой направо и налево. Всё! — Снова обратился к Медоеду, — извиняй за эти дрязги семейные.

— Да ничего, — снова пожал плечами Дима. Алина вся насупилась и сидела сейчас напротив нахохлившимся воробьём.

— С Лососем, я договорился, — в третий уже раз сказал Шалый. — Бой на ночь назначен, так что выспись, ну, не бухай, там, не знаю, в общем, готов будь. Бой у тебя один и я так понял, центровой. Так что, повторюсь, нужно устроить шоу, а не как ты обычно, треснул разок и спать отправил.

— Почему не завтра?

— По средам боёв не проводится. Не парься, в общем.

Напрягала какая-то недосказанность, при чём исходило это от Алины. Шалый, несмотря на имя и манеру общения, по ощущениям Медоеда, был чист и не лгал, ничего не умалчивал.

— Шалый… — через минуту, когда принесли ещё по пиву и обновили закуску, обратилась к напарнику Алина.

— М-м?

— Может, всё-таки возьмём Дайвера?

Шалый закатил глаза, видимо, вопрос этот слышит уже далеко не в первый раз.

— Нет, Алина! Ещё раз говорю, мне долбо…бы в команде не нужны!

Девушка насупилась, что-то хотела ответить, но тут подошли ещё двое. Один низкий, весь какой-то маленький и щуплый. Треугольное скуластое лицо, живой взгляд карих глаз и что приковывало внимание, ресницы. Любая девушка за такие отдала бы многое. Вот, наверное, поэтому взгляд и был настолько выразительным. Волосы чёрные, что смоль, казалось поглощают свет. Второй оказался квазом. И этим всё сказано. Ходячий уродливый шкаф. На таких иммунных Дима ещё в Гвардейском насмотрелся и показалось, что с этим пытались провести какие-то изменения, в смысле, хоть и был чудищем, но не настолько, как, например, вон тот, что сидит за три столика от них. Лицо более похоже на человеческое, кожа не висит, нет этих уродливых морщин и складок. Из-за тонких бледных губ, правда, торчат неровные зубищи. Телосложение тоже, более-менее пропорциональное. Стопарь как-то рассказывал про знахарей, которые специализируются именно на квазах, умеют сглаживать и контролировать изменения их тел. Может быть и с этим такой поработал.

Мелкий плюхнулся рядом с Алиной, а кваз уселся на жалобно скрипнувший стул, так сказать, во главе стола, перегородив проход.

— Клоп, — протянул руку Диме черноволосый. Маленькая ладонь оказалась на удивление сильной и рукопожатие вышло крепким.

— Кар-рдан, — бухнул кваз, вроде и негромко, но показалось, что где-то обвалилась скала. Ладонь Димы утонула в его лапище. Горячая, сухая, твёрдая кожа.

— Медоед, — отозвался обоим Дима.

— Эт ты, значит, наш сенс? — чуть гнусаво спросил Клоп.

Дима угукнул.

— На сколько берёшь?

— Достаточно, — ответил, чуть подумав, Медоед.

Клоп усмехнулся:

— Хе, для тебя, может и тридцать метров достаточно, но знать точно нужно, на что расчитывать. Шалый тут тебя так расписал…

Диме этот Клоп уже не нравился, было в нём что-то такое, нехорошее. Решил не открываться полностью, приуменьшить свои двести с лишним метров радиуса охвата.

— Сто пятьдесят. Плюс-минус пять метров.

— Да ну..? — спустя несколько секунд удивлённо протянул всё тот же Клоп. По квазу мало, что можно сказать, Шалый наслаждался, Алина тоже была поражена.

— А я вам чё говорил, остолопы! — ещё чуть погодя, весело сказал усатый балагур.

— И… надолго тебя хватает..? — Клоп.

Дима пожал плечами, ответил:

— Никто в отряде не жаловался.

— Ладно, давайте за успехи, что ли, — Шалый поднял бокал. — Успеем ещё наговориться, а о делах не здесь.

Бокалы со звоном сомкнулись, выпили. Полулитровый бокал в руке Кардана выглядел маленькой мензуркой и одним глотком он ополовинил её.

— Медоед, — снова Клоп. — А чего ты решил за Алинку вписаться?

Дима глянул на угрюмую девушку, снова уткнувшуюся в планшет, затем на Клопа и махнул головой в сторону Шалого.

— Это он всё, уговорил.

— А что взамен?

— Клоп, заткнись, — пророкотал кваз. — Их дела. Наше дело, поход.

— Ладно, ладно, интересно просто… — любопытство так и пёрло из Клопа.

Разошлись через пару часов. Дима говорил мало, больше слушал. Алина тоже, в основном, молчала. Парня всё больше беспокоила напряжённость в её эмоциях, а главное, страх. Почему? Ну не из-за случая же в лесу. Серьёзного-то, по сути, ничего не произошло. В чём тогда дело? Спрашивали ещё про Приграничье. Дима отделался парой историй, которые слышал от трейсеров Мятного.

— Так вы там, получается, чуть не на жемчуге сидите? — спросил Клоп. Реально, как клоп, вцепится, не отдерёшь.

— Знал бы ты, какой ценой этот жемчуг добывается… — Медоед начал уходить от скользкой темы. — Здешней Элиты я не видел ещё, но судя по мелким тварям, а на Приграничье, они же, лотерейщик, к примеру, здешнего топтуна стоит.

— Это ты лотерейщика мелкой тварью называешь?! — изумился всё тот же Клоп.

— А как его называть? — Дима уже понял, что «сморозил» по местным меркам и теперь нужно задранную планку не ронять. — Не такой уж и сильный он, если знаешь откуда ждать. Ваш брат, — кивнул на Кардана. — У нас там, иногда, с ними в рукопашную выходит, ради развлечения. Как здесь, на боях, только в реальных условиях.

— Охренеть вы отмороженные… — Клоп, остальные слушали молча. И нужно отметить, тоже были впечатлены.

— Жизнь такая, — пожал плечами Дима.

— Не… я на лотера не выйду с голыми руками… — прогрохотал Кардан.

На этом интерес к Диме поугас, хотя он точно знал, вопросов к нему у новых товарищей ещё много. Но эти разговоры уже не здесь и не сейчас.

Когда расходились, Шалый предупредил, чтобы Медоед всегда был на связи и не терялся. Это ясно, Дима усмехнулся и побрёл через вечно веселящийся в пьяном угаре остров, в гостиницу. Уже смеркалось, местами зажгли фонари, загорелись вывески. Неутихающая музыка, голоса, смех, визги, всё это сливалось в единый гул. Напомнило Пекло, правда, там этот гул исходил от тысяч и тысяч гибнущих ежесекундно страшной смертью людей… настроение упало.

Проходя по центральному тоннелю замка, чуть не оглох от музыки, что тоже не добавило положительных эмоций. Эмпатию даже не подключал, мозг взорвётся.

Недолго постоял на мосту, недалеко от БМП. Люди редким сейчас потоком шли в обе стороны. Кто-то идёт веселиться ночь напролёт, прожигая десятки споранов, другие, наоборот, отдыхать.

Вернувшись в номер, принял душ и завалился спать.

«Чёрная, плоская равнина. Такое же чёрное небо. Даже воздух, казалось, чёрный и «шумный» от мелкой взвеси.

Впереди, вдалеке, единственным светлым пятнышком, чья-то фигурка.

Страшно.

Он оглянулся. Вокруг, на тысячи километров всё та же равнина. Обернулся к фигурке. Теперь она стала ближе.

Мама…

Мама!! Голоса не слышно. Он побежал. Но воздух, вернее, эта чёрная взвесь, словно тормозит его и режет, впиваясь в кожу сотнями игл. Одежда уже в лохмотья… а вместо крови из него сыпется всё та же чернота…

Мама!!! Он всё равно бежит. Она оборачивается и удивлённо, словно забыла его, смотрит.

Он бежит, на теле уже нет живого места, но не останавливается.

И вдруг, небо раскалывается на огромные острые куски и они падают вниз! Попав на землю, эти осколки разрушают и её, широкие трещины расползаются от мест ударов, осколки падают вниз, в пропасть, в пустоту…