Саныча кусты не остановили. Всхлипывая, вскрикивая от уколов веток, он продрался сквозь колючие кусты и вывалился в придорожный кювет.

Все тело Саныча было ободрано и кровоточило многочисленными маленькими ранками. Но Саныч не обращал на это внимания, он упорно продвигался к своей цели. На четвереньках поднялся к дорожному полотну, что находилось перпендикулярно той дороге, по которой он бежал, и, выпрямившись, встал на подрагивающие ноги. Тяжело дыша, огляделся. Дорога была в две полосы с разбитым местами покрытием.

Саныч основательно вымотался, сердце прыгало в груди, желая покинуть бренное тело. Его стук отдавался в висках невыносимой головной болью. В его возрасте такие забеги противопоказаны. Астма и артрит давно стали неизменными спутниками Саныча. Согнувшись, он немного отдышался и вновь стал оглядываться. Слева раздался шум мотора, и обрадованный Саныч замахал рукой.

Автомобиль стал притормаживать, но затем Саныч увидел испуганное лицо девушки за рулем. Неожиданно автомобиль прибавил скорость и, рыча мотором, проскочил мимо.

– Да чтоб тебя! – огорченно воскликнул Саныч и, еще раз оглядевшись, решил двигаться в сторону, куда уехала машина. От усталости он не заметил, что автомобиль был незнакомой ему марки. Прилизанный, длинный, со стремительными обводами и фигуркой коня на капоте. Таких машин в его стране не было. Но кто будет в его состоянии обращать внимание на такие мелочи.

Саныч медленно побрел по обочине, потом, сам того не ожидая, побежал рысцой. Из леса с противоположной стороны асфальтированной дороги выскочило несколько полуголых людей. Они заметили человека и стремительно направились к нему. При этом знакомо утробно урча.

Саныч, отгоняя бегунов, по привычке махнул рукой и крикнул:

– Да свой я, свой, придурки. – Он уже понял, что это ненормальные люди. Кто-то без штанов, кто-то в одном ботинке. Девушка, измазанная в грязи, была без блузки, в одной юбке. Лифчик висел на одной лямке, но она не обращала на это внимания.

Урчание сбилось, и «придурки» затоптались на месте. Затем, не сговариваясь, потрусили в ту же сторону, что и Саныч. Кто-то из них отстал, а кто-то здорово опередил Саныча. Он держался за девушкой без блузки. Она хромала. Правая нога у щиколотки у нее распухла, но это не мешало ей продолжать бег.

Вскоре к их забегу присоединилось еще несколько полуголых идиотов. Саныч каждый раз произносил: «Я свой», и бежал дальше. Что удивительно, у него открылось второе дыхание.

Дорога была свободной. Машин больше не было, лишь впереди показалась развернувшаяся боком красная машина, что проскочила мимо Саныча ранее.

Вереница бегущих «придурков» заурчала и целеустремленно направилась к машине. Саныч бездумно последовал за ними.

Когда он подошел к машине, оттуда раздалось голодное урчание, а толпа бегунов заполнила салон. Саныч заглянул через плечо вонючего бегуна и поморщился. Лучше бы не заглядывал. Там тоже было пиршество каннибалов. Девушку, сидящую за рулем, грыз парень, а его грызла старуха. Старуху из машины тащили за ноги два бегуна-придурка, а девушка без блузки упала на асфальт, видимо сбитая толпой уродов, и впилась ей в ногу зубами.

«Да тут все сошли с ума!» – догадался Саныч. Янки, гады, пропади они пропадом, применили биологическое оружие. Теперь все стали людоедами…

В газете «Правда» писали, что в США разрабатывается биологическое оружие, и они в странах Азии открыли секретные лаборатории.

«Значит, сумели применить», – сокрушаясь, подумал Саныч.

Где военные? Где власти? Обком? Горком? Пожарные? Саныч прошел к краю дороги и устало сел на обочину. Моральных сил идти дальше не было. От осознания открывшейся Санычу истины внутри него произошло опустошение. Словно все выгорело в пожаре, подчистую. От мыслей, от чувств остались одни головешки. Так Саныч просидел больше часа и немного пришел в себя.

«Как же так? – растерянно и с обидой подумал он. – Почему прошляпили атаку? Как был бардак в стране, так он и остался. Очковтирательство и приписки – бич власти. Вот и результат, доприписывались. А чего этим буржуям не хватало? Сытые, нарядные. Вот же нелюди…»

От бессилия Саныч заплакал. Из выцветших от времени глаз полились скупые мужские слезы. Саныч оплакивал не себя. Он оплакивал свою страну и людей, живших в ней.

«Может, это только по участкам?» – пришла к нему освежающая чувства и окрыляющая надеждой мысль. Ведь не могут так быстро заразить всю страну. Значит, скоро район эпидемии оцепят и введут карантин. Всех проверят на заразу, больных отправят на излечение, а таких, как Саныч, – в лабораторию, на изучение. И может, возьмут у него иммунные тела, чтобы вылечить остальных. Саныч от этой мысли выпрямился. Он может стать спасителем других. Только надо дождаться военных.

Приняв решение, Саныч отправился дальше. Он не замечал, что идет босиком и выглядит довольно странно для этих мест. Странных голожопых зараженных людей тут было предостаточно. Они намного опередили Саныча и умчались вперед.

Дорога оставалась пустой. Ни людей, ни машин. Судя по командирским часам, Саныч шел уже больше часа. Думать не было сил. Голова разламывалась от приступов боли, подступала предательская тошнота, и Саныч, чтобы не сдаться и не упасть, просто тупо шагал по дороге в неизвестность. От отрешенности его отвлек нарастающий шум моторов.

– Наконец-то, – с небольшой долей раздражения проворчал он и вышел на дорогу. Вдали показались грузовики. Были они довольно странными на вид. Таких монстров Саныч еще не видел. Кузов обварен железными листами с острыми, выпирающими по бокам конструкциями. На крыше расположились пулеметные башенки.

Саныч смело бросился наперерез первому грузовику и замахал руками. Машина сбавила скорость. Из кабины, опустив стекло, выглянул мужчина в выцветшей кепи защитного цвета и весело крикнул:

– Эй, Маугли, ты откуда такой?..

– Я свой, – энергично замахал руками Саныч, – из области.

– Свой? Что-то не похож ты на своего. А область какая? Джунгли? – Мужчина повернулся к водителю: – Заберем свежака?

– Ну его к лешему. Время только потеряем. А там нас ждут десятки молодых доноров. Что с этим старым пердуном делать? От него даже яйца не пригодятся, один геморрой, – и говоривший заржал.

Мужчина в кепи снова выглянул из окна машины и, не скрывая смеха, крикнул:

– Старый, если кто-то будет тебя спрашивать, кто тебя крестил, скажи, что это сделал Гудрон. Бывай, крестник.

Машины прибавили скорость и проехали мимо Саныча. На него с интересом смотрели высунувшиеся рожи, которые нельзя было назвать богатыми интеллектом. Они ржали и тыкали в него пальцами. Саныч прошел пару шагов и в расстройстве остановился.

– Шутники, – обиженно проворчал он. Не зная, что предпринять, спустился с дороги в кювет и сел на прогретую лучами солнца землю. «И что теперь делать?..» – подумал он.

– Эй, – послышался негромкий голос со стороны леса. – Эй, Маугли. Иди сюда.

Саныч вздрогнул и стал вглядываться в придорожные кусты.

– Вы где? – спросил он.

– За кустами, напротив тебя. Ползи сюда и на дорогу не выходи, погибнешь.

Саныч был в таком положении, что ему не приходилось выбирать. Он послушался незнакомца и ползком продрался сквозь кустарник.

За кустами в траве лежал человек с разорванной и пропитанной кровью штаниной. А рядом, к удивлению Саныча, лежала Бальма с простреленной головой.

– Вы убили Бальму? – воскликнул Саныч.

– Эту, что ли?.. Твоя собака, старик?

– Нет, председателя колхоза. Она сожрала Любашу и Тимофея…

– Так ты это видел, – усмехнулся незнакомец. – Как сам-то спасся? Псина с виду здоровая и набравшая силу.

Саныч пожал плечами.

– Не знаю. Она хотела меня укусить, а я сказал – фу. Она и отошла.

– Так прямо и отошла? – не поверил незнакомец. – Интересно, – задумчиво произнес он, – значит, она тогда была не до конца обращена… Помоги мне, Маугли.

– Почему вы называете меня Маугли, молодой человек?