— Как жаль, что у нас нет компьютера, — посетовала Клото.
— В Чистилище имеется собственный компьютер, — возразила Ниоба. — Там есть все данные.
— Так почему мы теряем время? — сказала Атропос. — Надеюсь, вы знаете, как с ним обращаться, потому что я не имею ни малейшего понятия, с какой стороны к нему подходят.
Ниоба взялась за дело. Она отправилась в главное административное здание Чистилища и попросила разрешения воспользоваться компьютером. В бытность ее Клото компьютеры еще не вошли в массовое употребление, но в Чистилище старались не отставать от жизни. Ниоба не слишком часто пользовалась компьютером, хотя общие принципы представляла.
К счастью, этот был ориентирован на пользователя.
«Приветствую тебя. Судьба, — высветилось на экране, когда Ниоба включала компьютер. — Какая информация тебе требуется?»
Она начала неумело нажимать на клавиши.
«Можешь просто говорить со мной», — посоветовал экран.
— Мне нужно распутать несколько узлов, — ответила Ниоба. — Я здесь новенькая и…
«Есть ли ключевая нить?»
— Да. Но мне нужно ее найти — среди миллионов других.
«Включаем общий поиск. Каковы определяющие критерии?»
— Ну, некий человек окажется в комплексе ООН в Нью-Йорке перед определенной датой.
«Сообщи дату».
Ниоба назвала.
На экране замелькали строчки, потом исчезли.
«Остается три тысячи двести пятьдесят шесть возможностей».
Ну что ж. Они существенно продвинулись вперед.
— Можем ли мы уменьшить их количество — скажем, до полудюжины?
«Необходима дополнительная информация».
Ниоба задумалась. Ей помогли другие аспекты.
— Каковы размеры этого ужасного устройства, химической бомбы? — спросила Атропос.
— Интересующий нас человек должен внести в здание ООН экстрасенсорную химическую бомбу такой мощности, чтобы отравить воздух во всем комплексе,
— сказала Ниоба. — Если ты знаешь, какой величины должен быть пакет…
Экран замерцал. Ниобе показалось, что машина смеется.
«Экстрасенсорная химическая бомба?» — Мерцание усилилось.
— Да. Кто-то должен пронести ее и взорвать в комплексе ООН, чтобы Америку исключили из организации, а штаб-квартиру перенесли в Москву.
«В Москву?» — Теперь на краях экрана появились желтые сполохи и зазвучала диковинная музыка.
— Только не надо так переживать, — рассердилась Ниоба. — Мне нужно…
С видимым усилием компьютер взял себя под контроль.
«Остается одна тысяча восемьсот четырнадцать нитей».
Слишком много.
— Может быть, мотив, — предложила Клото. — Знает ли компьютер, кто хотел бы унизить ООН?
— Можешь ли ты исключить тех, у кого нет причин выступать против ООН?
Экран снова замерцал, на мгновение вспыхнули слова «ХИМИЧЕСКАЯ БОМБА», словно машина случайно наткнулась на них в своей оперативной памяти. Наконец все успокоилось, и на экране высветилось:
«Ответ: семьсот восемьдесят три кандидата».
Слишком много!
— Пора проявить практичность, — вмешалась Атропос. — Спроси, сколько из них могут заполучить такую бомбу. Вряд ли больше сотни.
— Исключи тех, кто не имеет доступа к бомбе, — предложила Ниоба.
«Осталось четыре нити».
— В самое яблочко, — обрадовалась Атропос. — По одному дню на нить! Никогда бы не подумала, что мой опыт общения со всякими паршивцами принесет пользу!
Похоже, бабушки, живущие в трущобах, приобретают кучу полезных навыков! Именно Атропос помогла отсеять лишние нити.
— Пожалуйста, назови имена, — с облегчением попросила Ниоба.
На экране появилось четыре имени. Ниоба их записала.
— Благодарю тебя, компьютер, — сказала она.
«Всегда рад помочь, Судьба», — высветилось на экране. А потом, перед тем как компьютер отключился, на мониторе еще раз промелькнули слова «ХИМИЧЕСКАЯ БОМБА». Похоже, машине никак не удавалось избавиться от этих навязчивых слов. Видимо, она имела ярко выраженную индивидуальность, в отличие от компьютеров смертных.
— Ты должна признать, что у Сатаны весьма своеобразное чувство юмора, — заявила Атропос.
— Уверена, что он страшно веселится, унижая нас, — кивнула Ниоба.
Отец Лжи всегда был великим насмешником.
Вернувшись в жилище, они занялись четырьмя нитями.
— Следует внимательно изучить каждую, чтобы не совершить ошибки, — предложила Клото.
— Конечно, мне совсем не хочется лишать жизни ни в чем не повинного человека, — согласилась Атропос.
Ниоба вздохнула:
— Ты права. Нужно соблюдать осторожность. Ладно, сегодня я проверю белых. — Она посмотрела на белые нити. Одна принадлежала старику, а другая женщине средних лет, которая…
— Клянусь адским огнем! — вскричала Атропос. — Сатанист!
У них появился главный подозреваемый.
— Меня совсем не привлекает перспектива отправиться в святилище Сатаны!
— проворчала Ниоба.
— Давайте оставим ее на конец, — предложила Клото.
Ниоба с радостью согласилась. Она знала, какой репутацией пользуются сатанисты, и, даже будучи бессмертной, не хотела с ними связываться.
Другая белая нить казалась самой обычной. Старик, ушедший на покой продавец ковров. Его звали Генри Клогг. И больше никаких подробностей. В противном случае, возможно, удалось бы решить задачу с химической бомбой, не выходя из жилища. Именно на этом и строился расчет Сатаны: новые аспекты Судьбы еще не научились читать нити жизни — в данном случае его стратегия сработала.
Ниоба скользнула по волшебной нити прямо в дом старика. На Земле наступило утро, подозреваемый работал в своем маленьком саду.
Ниоба подошла к нему:
— Здравствуйте, я ищу мистера Клогга.
— Ты его нашла, куколка, — весело ответил старик.
Ниоба вдруг почувствовала, что краснеет. Уже многие годы ее никто так не называл. Жаль, что в последнее время она перестала за собой следить и утратила былую форму. Лишние тридцать фунтов веса давали о себе знать в таких местах, о которых и не задумываешься в молодости. Тело воплощения не меняется; никакая диета не улучшит фигуру. Конечно, можно создать видимость с помощью магии или корсажа, как это делала Лиза, но Ниобе не нравились подобные ухищрения — сама-то ведь знаешь свои дефекты!.. Клото было гораздо легче, требовался минимум волшебства, чтобы изменять длину и цвет волос, оттенок кожи и разрез глаз; она в любом случае оставалась красивой молодой женщиной.
Ниоба заставила себя сосредоточиться на проблеме: пора выяснить, может ли этот старик быть террористом.
— Мистер Клогг, я…
— Называй меня. Генри, куколка. Просто старый Генри. Я же самый обычный человек.
Как мало он знает! Ниоба сообразила, что Генри всех женщин называет куколками. Она так смутилась, что покраснела еще больше.
— Генри, я… я слышала, что вы собираетесь в ближайшее время посетить комплекс ООН.
Генри Клогг воткнул совок в землю рукояткой вверх — чтобы не пришлось потом искать, поднялся на ноги и отряхнул со штанов прилипшую землю.
— Значит, уже слышала? Да, мой сын подарил мне двухдневную экскурсию; наверное, меня внесли в список. Честно говоря, я мало что в этом понимаю, и меня не слишком волнует политика. Однако считается, что старым людям, прежде чем они откинут копыта, следует посетить несколько мест, вот и все. Видимо, в Ад не берут необразованных.
— О, вы не умрете так скоро. Генри!
Старик усмехнулся:
— Я это знаю, и ты это знаешь, но моему сыну это неизвестно. Лучше бы он сохранил свои деньги; они ему понадобятся, когда мне придется лечь на операцию.
— Операцию?
— У меня на заднице появилась опухоль, — признался Генри. Как и многие пожилые люди, он не стеснялся обсуждать физиологические подробности с незнакомцами. Казалось, он вообще не обращает внимания на присутствие Ниобы. — Неприятная штука, хотя ведет себя скромно. Так, заноза в корме. — Генри засмеялся. — Всю жизнь я трепался о подобных вещах — а теперь и сам обзавелся этой дрянью! Хорошей мягкой подушки обычно оказывается достаточно, но мой сын беспокоится, говорит, необходимо ее вырезать — а значит, нужно ложиться в больницу и делать операцию. Тогда уж жди неприятностей для своего банковского счета. Моему сыну нужны деньги, у него семья; я не хочу, чтобы он бросал их на ветер, а мне все равно не поможет. — Он нахмурился и посмотрел на Ниобу. — Я тебя знаю?
