Майкл рассмеялся.

— Да, Кэти, — он тепло улыбнулся Симоне. — Мы сняли с двери знак «не беспокоить». Теперь мы хотим помочь вам в сборах.

— Сборы идут успешно, — отозвалась Николь, довольная тем, что после долгого уединения Майкл и Симона держатся так дружно. «Зачем я беспокоилась, — подумала она. — В иных вопросах Симона повзрослее меня».

— Мне хотелось бы, чтобы Орел более определенно охарактеризовал наше обратное путешествие, — пожаловался Ричард. — Он не говорит, сколько времени уйдет на дорогу, сколько мы будем спать… вообще ничего конкретного.

— Он говорит, что пока не знает, — напомнила мужу Николь. — Существуют «неконтролируемые» переменные, способные привести к многим вариантам развертывания событий.

— Ты ему всегда веришь, — отпарировал Ричард. — Подобная доверчивость…

Разговор их прервал звонок колокольчика. К двери отправилась Кэти, через некоторое время она вернулась с Орлом.

— Надеюсь, я не слишком помешал вам завтракать, — извинился птицечеловек, — но сегодня нам предстоит многое сделать. Я попрошу миссис Уэйкфилд последовать за мной.

Николь на дорожку отпила кофе и вопросительно поглядела на Орла.

— Одна? — спросила она, ощущая смутный страх. Ей еще не приходилось за все шестнадцать месяцев покидать их квартиру вдвоем с Орлом.

— Да, — ответил Орел. — Вы пойдете со мной одна. Для вас есть специальное задание.

— Можно десять минут на подготовку?

— Конечно.

Как только Николь вышла из комнаты, Ричард забросал Орла вопросами.

— Хорошо, — сказал он в конце концов. — Я понял, что в результате всех этих опытов вы смогли убедиться — мы можем без неприятных последствий провести во сне время ускорения и торможения. А как насчет крейсерского режима? Мы будем спать или бодрствовать?

— В основном спать, поскольку во сне мы можем задержать процесс старения и сохранить вас в добром здоровье. Но в программе до сих пор много неясностей. Возможно, вас придется несколько раз будить по пути.

— А почему нам этого не говорили раньше?

— Потому что решение еще не было принято. Сценарий вашего полета сложен и базовый план сформулирован только недавно.

— А я не хочу, чтобы процесс моего старения «задерживали», — сказала Кэти. — Я хочу быть взрослой, когда мы прилетим на Землю.

— Как я говорил вчера вашим родителям, — Орел обращался к Кэти, — важно, чтобы старение организма замедлялось, пока все вы будете спать. Мы не знаем точно, когда вы вернетесь в вашу Солнечную систему. Возможно, вам придется проспать пятьдесят лет…

— Чтооо? — ужаснулся Ричард. — Какие пятьдесят лет? Мы долетели сюда лет за двенадцать-тринадцать. Почему же…

— Я буду старше мамы… — с испуганным видом проговорила Кэти.

Из соседней комнаты появилась Николь.

— Что это за разговоры о пятидесяти годах? Почему путешествие будет таким долгим? Значит, мы куда-то залетим по дороге?

— Это очевидно, — сердитым тоном произнес Ричард. — Почему нас не предупредили заранее? Тогда мы иначе подошли бы к проекту поселка… Боже мой, пятьдесят лет, нам с Николь будет по сотне!

— Нет, не будет, — ровным голосом ответил Орел. — По нашим оценкам, вы с миссис Уэйкфилд будете стариться на один год за каждые пять или шесть лет, проведенные во сне. Для детей это соотношение составит один к двум, пока не прекратятся процессы роста. Мы опасаемся манипулировать с гормонами. К тому же пятьдесят лет это верхний предел, то, что в человеческой технике зовется допуском в «три сигмы».

— Я ничего не понимаю, — сказала Кэти, подходя к Орлу. — Так сколько же мне будет при встрече с человеческим существом, не являющимся членом моей семьи?

— В связи со статистической неопределенностью я не могу ответить на вопрос точно. Скорее всего ваше тело по развитию будет соответствовать первой половине третьего десятка лет. Это наиболее вероятный вариант, — Орел поманил Николь. — Это все, что я могу сказать. А теперь у меня дело к вашей матери. Мы вернемся вечером — к обеду.

— Как обычно, — ворчал Ричард, — вечно нам ничего не говорят. Иногда мне просто жаль, что мы проявили подобную готовность к сотрудничеству.

— Да, вы могли оказаться более сложными, — ответил Орел по дороге к выходу из комнаты, — и мы первоначально рассчитывали на куда меньшее стремление к сотрудничеству. Но, в конце концов, итог все равно был бы одним и тем же. Так вам самим приятнее.

— До свидания, — сказала Николь.

— До сви-дания, — проговорил Бенджи и помахал матери после того, как дверь закрылась.

Документ оказался длинным. Николь прикинула, что на прочтение вслух потребуется минут пятнадцать и уж не менее десяти.

— Вы уже прочли его? — осведомился Орел. — Нам хотелось бы как можно скорее приступить к «стрельбе». Так вы, кажется, говорите?

— Пожалуйста, повторите мне еще раз, что произойдет с этим видеоизображением, — попросила Николь.

— Мы передадим его на Землю за несколько лет до вашего появления в Солнечной системе.

— А как вы узнаете, что передачу примут?

— Для уведомления о приеме предусмотрен простой сигнал.

— А если он не будет получен?

— На этот случай предусмотрены запасные варианты плана.

Николь послание не понравилось. Она поинтересовалась, нельзя ли обсудить его дома с Майклом и Ричардом.

— Что вас в нем беспокоит? — спросил Орел.

— Практически все, — ответила Николь. — Оно какое-то неправильное. Мне кажется, что мною просто пользуются в каких-то целях, и, поскольку я не знаю, в каких именно, боюсь оказаться в предателях рода человеческого.

Орел поднес Николь стакан воды и сел возле нее.

— Давайте подойдем к вопросу логически, — проговорил он. — Мы вполне определенным образом сообщили вам, что нашей главной целью является сбор подробной информации о космических путешественниках, населяющих эту Галактику. Так?

Николь кивнула.

— Мы также соорудили внутри Рамы поселение на две тысячи землян и отсылаем вас и вашу семью за теми людьми, что отправятся в этот наблюдательный вояж. И эта видеопередача всего лишь извещает землян о том, что мы в пути и что две тысячи представителей вашего вида, оснащенные всеми необходимыми предметами вашей культуры, должны ожидать нас возле орбиты Марса. Что в этом плохого?

— Но текст, — возразила Николь, показывая на врученный ей электронный блокнот, — составлен крайне расплывчато. Я не говорю уже о том, что неясна судьба этих людей — понятно лишь, что о них будут «заботиться» и «наблюдать» за ними во время какого-то путешествия. Ничего не говорится о том, почему проводятся подобные наблюдения за людьми… ни слова об Узле и его управляющем интеллекте. Кроме того, общий стиль выдержан в угрожающих интонациях. Я должна сказать людям Земли, что, если Раму не будут встречать на орбите Марса, корабль приблизится к Земле и «заберет нужные образцы в менее доброжелательной манере». Заявление дышит враждебностью.

— Если вы хотите, можете ввести свои стилевые поправки, не меняя смысла, но я вынужден предупредить вас: мы обладаем огромным опытом в составлении таких сообщений. Оперируя с видами, подобными вашему, мы всегда достигали максимального эффекта при использовании не слишком конкретных формулировок.

— Тогда почему вы не разрешаете мне взять документ домой? Мы могли бы все обсудить с Майклом и Ричардом и смягчить по возможности тон.

— Потому что передачу следует подготовить сегодня. Мы готовы обсудить с вами любые поправки и будем работать, сколько потребуется. Но все должно быть закончено сегодня — до возвращения в семью.

Голос звучал дружелюбно, но смысл слов был абсолютно ясен. «Выбора нет,

— решила Николь. — Мне приказывают исполнять». Несколько секунд она глядела на странное создание, сидящее возле нее. «Этот Орел — просто машина, — сказала она себе, чувствуя, как нарастает гнев. — Он просто выполняет заложенную свыше программу… Стоит ли сердиться на него».

— Нет, — резко проговорила она, удивив отказом саму себя. Николь качнула головой. — Я не стану этого делать.