— А вы, — я прошёлся перед строем лазутчиков, — желаете свободы? Даю вам выбор: или в плен или прямо сейчас на свободу.

— Так ведь Дитя… — подал голос кто-то из них.

— Ага. Только теперь она будет на сороне. Чтобы не сильно утомлять ребёнка беготнёй по лесу. Ну так что? Есть желающие?

Удивительное дело, но все шпионы разом дружно хотели в плен. Также дружно они дали нерушимое светлое слово не устраивать побеги.

— Владыка, — ко мне подошёл старший орк, — ражрешите мы их в жамок поведём по-эльфийшки. Как оштроухие водят пленных орков.

— Валяй, — махнул я рукой.

Лазутчикам связали руки, а на шею набросили по петельке. А уже эти поводки нанизали на длинную верёвку, получив эдакую длинную гусеницу. Да, не отличаются эльфы гуманизмом, если так водят пленных врагов. Ну, тёмные боги им судьи, пусть получают, что заслужили.

— Все готовы? Тогда выдвигаемся домой.

Хоть мы и вернулись за полночь, проснулся я так же рано, как и обычно. Не дело сбивать режим из-за каких-то лазутчиков. Надо, кстати, им в тюрьме побудку назначить на это же время. А чего они будут спать дольше, чем я? В конце концов, я Чёрный Владыка и должен мучить пленников. Пусть просыпаются в самую рань и страдают невыспавшиеся.

Кроме того, у меня была ещё одна причина для раннего подъёма: пока голова чистая, надо переводить дневник. А то потом набегут, будут отвлекать, дела навалятся. Нет уж, лучше утром.

Выпив кауаффия, я сел за стол и вытащил тетрадь.

— Владыка, — в дверь постучал дежурный орк, — к вам гоблин. Ему можно, или пушть катитшя отшюда?

Соблазн не пускать гоблина был велик, но с Мошуа мы хорошо понимали друг друга, и по пустякам он меня не беспокоил. Пришёл, значит, дело нужное.

— Пусть зайдёт.

За дверью послышался голос:

— Я таки говорил! А ви: “катись”, “кыш отсюда”. Ми с Владыкой лучше знаем, когда примерять новый костюм.

Портной вкатился в комнату с двумя большими плоскими свёртками в руках.

— Владыка, я таки рад вас видеть. Ви правильно делаете, что берёте с меня пример и встаёте рано. Как говорил мой дедушка: кто рано встаёт, того и монетка.

— Выкладывайте, что у вас.

— Ви будете в удивлении, но это новый костюм. Я посмотрел и заметил: вам нужна казуально-парадная одежда. Чтобы ходить каждый день, но торжественно, как положено Владыке. Примерите или сразу заплатите?

— Примерю, конечно, мало ли что вы там сшили.

Гоблин покачал головой.

— Когда я вас обманывал? У меня есть ваши мерки, что ви кушаете, тоже знаю. Я всегда попаду в размер!

— А мой дедушка всегда говорил: доверяй, но проверяй. Особенно тех, которые хотят от тебя денег.

Распаковывая свёрток, Мошуа проворчал:

— То, что ваш дедушка не гоблин, я знаю. Но может, он воспитывался гоблином? Уж больно ви ведёте себя…

— По-гоблински?

— По-деловому. Люди не должны так делать! Если все будут считать, проверять и читать в договорах мелкий шрифт, как бедным гоблинам заработать копеечку на старость?

— Ох, Мошуа, как говорил один мой знакомый: простак не гигантский сорон, простак не вымрет.

— Слушайте, ви издеваетесь? Откуда вы знаете нашу национальную поговорку? Какой гоблин-предатель вам её рассказал?

Я рассмеялся.

— Давайте уже ваш казуальный наряд, у меня мало времени.

— Вот, прошу, примерьте.

Ну, что сказать — портной оказался на высоте. Чёрный костюм, что-то среднее между мундиром и пижамой, оказался мне впору. Действительно, удобно носить каждый день.

— Мошуа, должен сказать спасибо, отличный костюм.

— Ой, запомните эти слова до момента, когда будете расплачиваться.

— Только не начинайте, я не в настроении торговаться.

— Да?! Ну, тогда у меня для вас ещё один сюрприз.

Гоблин взял следующий свёрток — прямоугольный и плоский.

— Сагва выполнила ваш заказ. Только она настаивала, чтобы я не брал с вас денег, представляете? Сказала, что это подарок. Ми даже немного поругались.

Он покачал головой и выставил картину передо мной.

— Ничего не понимает молодёжь в коммерции.

— Зря вы так считаете, — я даже вздохнул, настолько прекрасно удалось гоблинке нарисовать Клэр, — сейчас она подарила мне картину, а я в ответ попрошу её стать придворным художником. Столько пустых стен во дворце, прямо ужас.

— Ви серьёзно?

— Абсолютно. Скажите дочери, пусть зайдёт ко мне, обсудим условия.

Все возражения пришлось пресечь на корню, подняв руку.

— С ней, Мошуа, я буду обсуждать с ней, а не с вами.

Портной вздохнул.

— Ви режете меня без ножа. Может, тогда вам не затруднительно будет спасти мой сон?

— А что такое?

— Понимаете, — гоблин сделал скорбное лицо, — ваша Казна не даёт мне спать.

— Внезапно.

— Да, да, именно так. Появляется на мой стене и целую ночь шепчет мне: заплати налоги, заплати налоги.

— И что?

— Ну, так я плохо сплю! Если бы вам ночью нудели, ви бы тоже не могли заснуть.

— А вы платили, как она говорила?

Лицо гоблина вытянулось.

— Я? Налоги?! Заплатить? Ви слишком плохо обо мне думаете.

— Ну, так попробуйте, говорят, помогает.

— Ой, можно подумать, я не сделаю себе беруши. Пусть нудит, раз ей так хочется.

Я рассмеялся и выпроводил портного. Посмотрим, кто победит в этой эпичной схватке за кучку золота. Не знаю даже, на кого ставить — оба скряги и будут биться за своё до последнего.

Оставшись в одиночестве, я вернулся к портрету. Хороша! В смысле не художница, которая молодец, а Клэр. Может, оставить картину себе? Повешу на стенку, буду любоваться. Одна только проблема — девушка частенько заходит ко мне и обязательно увидит. Не в Казне же её вешать, в самом деле.

Чуть посомневавшись, я решил всё же подарить портрет Клэр. Ей будет приятно, а я всегда могу сходить и посмотреть на оригинал.

Только я убрал портрет в шкаф, как в дверь снова постучали.

— Владыка?

— Заходи, Бука.

Я вздохнул и спрятал дневник в ящик стола. Нет, не дадут мне сегодня заняться переводом.

— Что-то случилось?

— Не, — орк счастливо улыбался, — я хваштатьшя пришёл.

— Дело хорошее, хвастайся.

Орк вошёл, держа руки за спиной и хитро улыбаясь.

— Что у тебя там?

— Протеж.

Он вытянул руки вперёд: вместо культи на левой руке была металлическая перчатка от доспеха. Уру-Бука несколько раз сложил пальцы в кулак, изобразил “фигу”, со стальным звоном щёлкнул пальцами.

— Работает! — с детским восхищением поделился Бука, — магиштр Гебизе так шделал, что не отличишь от наштояшей.

— Удобно?

— Ошень, даже чешатшя могу. И шильная — копьё ломает, мечи гнёт. Врагов могу дубашить лучше, чем раньше.

— Дай-ка посмотреть.

Мда, высокое магоинженерное искусство: сверху — деталь доспеха, внутри — хитрая система из стержней, шарниры вместо суставов. И всё это работает на магии. Если бы заклинания светились, то перчаткой можно было пользоваться вместо прожектора.

— Когда вы успели её сделать?

Бука потупился и шаркнул ногой.

— Вы когда жа девочкой поехали, я к магиштру Гебизе пошёл. Он шражу не жахотел делать руку. Говорил, времени нет, долго, потом, отштань и вшё такое. А я жа ним ходил и прошил. Долго ходил. Он даже в меня вшяким швырялшя, чтобы я отштал. Но я ведь не прошто так, мне шильно-шильно руку надо! Ну вот он и шоглашилшя.

Да уж, представляю эту картину. Уру-Бука, если ему приспичило, кого хочешь достанет.

— Ну, что сказать: молодец. Теперь можно тебя официально называть “генерал Стальная длань”.

— Как? Штальная длань? А что, мне нравитшя. Хорошо жвучит! Шкажу швоим, чтобы так меня и нажывали.

— А что с лазутчиками? Допросили?

Уру-Бука кивнул.

— Ага. Магиштр Гебиже лично. Как руку доделал, шражу и допрошил.

— Что говорят?

Орк замялся.

— Я не шлышал. У меня дела были, как раж в это время.