— Да, пожалуй. Спасибо, — говорит папа, делая упор на «спасибо». Джоанна передает блюдо ему.

— Это безнадежный случай, Дэниел, — говорит мама. — Может, пошлем ее в школу благородных девиц?

Джоанна замирает, вилка останавливается в воздухе на полпути.

— Куда-куда? — переспрашивает она.

— В специальное место, где из девочек делают юных леди, — говорит мама. — Вашей балетной школе это, кажется, не очень-то удается.

— А хорошая мысль! — отвечает папа и подмигивает Джоанне, показывая, что это шутка. Джоанна облегченно откидывается на спинку стула.

Мы в столовой. На одном конце большого овального стола сидит папа, на другом — мама. Джессика с Джоанной устроились напротив нас с Мейсоном. На неделе папа обычно ужинает в галстуке. Он преподает в университете африканскую культуру, и хотя его студенты ходят в драных джинсах и футболках, сам папа одевается на занятия очень строго. Он говорит, что это «повышает уровень дискурса». Но сегодня суббота, поэтому папа в джинсах. Кажется, ему в них не очень-то удобно.

А вот мама одета как на работу. С тех пор как Мейсон пошел в школу, она потихоньку-полегоньку стала работать больше, но никогда прежде не ходила на работу в выходные.

— Джоанна, твой скейтборд опять под столом? — спрашивает мама.

— Э-э… не знаю, — отвечает Джоанна.

— А я знаю, — говорит мама. — Отнеси-ка его в свою комнату. Прямо сейчас, не то кто-нибудь себе шею на нем свернет.

Зажав под мышкой скейтборд и кусая на ходу булочку, Джоанна вприпрыжку несется из комнаты.

— Как ваши танцы? — спрашивает папа. Джессика берет из хлебной корзинки еще одну булочку.

— Все в порядке, — говорит она. — Обсуждали концерт ко Дню Благодарения.

Я уткнулась в тарелку — горох все время укатывается в пюре. Я кладу нож поперек тарелки, чтобы отделить Гороховую страну от Пюрешной, но некоторые горошины спасти уже невозможно — они извалялись в пюре. Разделить горох и пюре вовремя я забыла, потому что слишком разволновалась из-за мисс Камиллы. До самого вечера я придумывала способы быстро научиться танцевать, но так ни до чего и не додумалась. Меня начинает подташнивать.

— Тебе плохо, Джерзи Мэй? — встревоженно спрашивает мама.

— Нет, все нормально, — отвечаю я и съедаю немного не оскверненного горохом пюре. На вкус как опилки.

— На какую же тему будут танцы в этом году? — спрашивает мама.

— Про благодарность, — говорит Джессика, жуя булочку. — А мы будем принцессами.

— Тьфу! — говорит Мейсон, до этого момента старательно строивший стенку из горошин, скрепляя их с помощью пюре. Мяч у него, конечно же, под столом, Мейсон ставит на него ноги, словно на скамеечку. Как будто растеряет все свои суперсилы, если не будет касаться мяча каждую секунду. — Вот бы у меня был брат!

Папа замечает выстроенную Мейсоном картофельно-гороховую стену.

— Мейсона тоже надо отправить в школу благородных девиц, — говорит он. — Ты же знаешь, Мейсон, с едой играть нельзя.

— А почему с «Лего» можно, а с едой нельзя? — спрашивает Мейсон.

Братец вечно задает такие обманчиво простые вопросы. Вроде бы ответить легко, а вот задумаешься и поймешь, что все куда сложнее. Ну в самом деле, почему нельзя играть с едой? Я вот не понимаю. Какая разница, лишь бы горох и картошка лежали на своих местах.

— Потому что родители так сказали, — говорит мама. В последнее время это у нее частый ответ.

Возвращается Джоанна, уже без скейтборда. Она входит в комнату и садится за стол.

— Что ж, ребятки, нам с вами надо поговорить, — начинает мама.

Я уже почти позабыла о тех переменах, о которых она говорила. Оно и к лучшему — надо же мне и о чем-то другом подумать. Мы перестаем есть и смотрим на маму.

— Вы знаете, что в последнее время я работала больше обычного, — начинает она.

— Ага, и целую неделю не играла со мной в «Лего»! — говорит Мейсон, глядя на нее с упреком.

Мама кивает.

— Знаю, солнышко. Но у меня сейчас очень важная работа. И мне очень нужна ваша помощь.

— Мы и так уже убираем в своих комнатах и все кладем по местам, — говорит Джоанна.

Она немного лукавит: мы с Джессикой действительно убираем у себя, а вот комната Джоанны выглядит так, словно там каждый день проносятся ураганы.

— И когда ты в последний раз делала у себя уборку? — отвечает мама. — Впрочем, я сейчас не об этом. Дело вот в чем: следующие несколько месяцев я буду допоздна работать по вторникам и еще буду ходить на работу по субботам.

— А у меня утром в субботу обычно совещание, — говорит папа.

— Поэтому Мейсон какое-то время будет ходить с вами в балетную школу, — говорит мама. — С мисс Деббэ я уже договорилась, она не против.

Я роняю вилку, и она со звоном падает на тарелку. Только этого мне не хватало! Только Мейсона, который будет носиться по школе, распевать про роборыцарей и того и гляди влепит мисс Камилле мячом по голове!

Я надеюсь, что Мейсон станет возражать, но вид у него такой довольный, словно его пригласили играть в ведущей баскетбольной команде Нью-Йорка.

— А Эпата тоже там будет? — спрашивает он. В тот же миг я спрашиваю:

— А это обязательно?

— Да, думаю, Эпата там будет, — говорит мама Мейсону. — И да, это обязательно, — говорит она уже мне.

— Йес! — радостно вопит Мейсон. Он, видите ли, влюблен в Эпату и говорит, что собирается на ней жениться. Я подозреваю, что истинная причина его любви заключается в том, что семье Эпаты принадлежит итальянский ресторан, и ее мама закармливает Мейсона спагетти и итальянской лапшой всякий раз, когда он там появляется.

— Пусть он лучше ходит к миссис Уитмен! — прошу я. Миссис Уитмен иногда присматривает за нами, когда мама и папа работают допоздна.

Мама вздыхает.

— У нас с папой очень много работы, а на то, чтобы отвезти вас в балетную школу, а потом еще Мейсона к миссис Уитмен, понадобится вдвое больше времени. К счастью, папа дружит с мистером Лестером, не то еще неизвестно, согласилась бы мисс Деббэ или нет.

Мистер Лестер — сын мисс Деббэ. Он тоже преподает в школе «Щелкунчик». С папой он познакомился два года назад, когда работал над балетом по мотивам африканского фольклора. Так мы и оказались в школе «Щелкунчик».

— А вдруг Мейсон будет плохо себя вести во время занятий? — говорю я. — Ведь ты же хочешь, чтобы мы извлекли максимальную пользу из образования, правда?

Разговоры про «извлечение максимальной пользы из образования» всегда хорошо срабатывают с родителями. Но по маминому взгляду я вижу, что на этот раз ничего не выйдет.

— Мейсон может брать с собой раскраски и школьное домашнее задание, — говорит мама, подхватывая с блюда булочку.

— И баскетбольный мяч, — говорит Мейсон.

— И баскетбольный мяч. Мейсон будет тихо сидеть в уголке, пока вы занимаетесь, правда, сынок?

Мейсон широко распахивает глаза и кивает. Ну вылитый ангелочек.

Я прожигаю его взглядом. Меня он не проведет.

— Мама, но ведь…

— Хватит, Джерзи Мэй. Твои сестры не видят в этом большой проблемы, верно? — она смотрит на них.

Джоанна пожимает плечами.

— Мне без разницы.

— Может быть, нам будет веселее с Мейсоном на занятиях, — говорит Джессика. Она оптимистка. (Это слово попалось мне на прошлой неделе в учебном словаре для художественного чтения. Оно обозначает человека, который видит плюсы даже там, где их нет.)

Я хватаю вилку и набрасываюсь на пюре.

— Ну, если только он станет нам мешать, или устраивать пакости, или выкидывать какие-нибудь штучки…

Папа начинает убирать со стола. Мама встает, чтобы помочь ему.

— Мейсон ничего подобного делать не станет, — говорит мама, составляя грязные тарелки в стопку. — Ну что такого ужасного может натворить обычный маленький мальчик?

Этого я не знаю. Но боюсь, скоро узнаю.

Глава 5

Когда мы с Джессикой, Джоанной и Мейсоном входим в раздевалку, Алекс, Бренда и Террела уже сидят на скамейке.