Натин медленно расслабилась, отвернулась от принца и посмотрела на парочку его слуг.

Первый ещё не пришёл в себя. От второго уже явственно пованивало.

Где-то раздавался гром сапогов и лязг железа бегущей стражи. Уж никого со стражей не спутаешь! Те даже бежали строем и в ногу.

Вскоре показались как воины в начищенных доспехах, так и многочисленные слуги, державшиеся у них за спинами. Последние со страхом, но и со жгучим любопытством пытались разглядеть что происходит. Один, даже, самый сообразительный, упал на брюхо, чтобы хотя бы между ног стражи разглядеть что творится. Спины у стражи были очень широкие. Хорошо прокачанные.

Натин усмехнулась, и постаралась запомнить лицо этого изобретательного мальца. Чтобы потом прибрать к себе и пристроить к делу(Что и сделала впоследствии ни разу не пожалев. Малец действительно оказался гениальным и незаменимым помощником).

Раздался гром. Это стража дружно ударила себя в грудь приветствуя принцессу. Та же, слегка брезгливо, продолжала разглядывать лежащие посреди коридора тела, удостоив стражу лишь взгляда мельком. Но рукав, залитый кровью непутёвого братца, тихо спрятала себе за спину.

- Четвёртый принц изволил уйти во Тьму, Цай. - не дала Натин открыть рта начальнику стражи. - Как видите, вполне самостоятельно уйти!

Эти слова она сопроводила указующим жестом в сторону трупа четвёртого принца, который даже после смерти продолжал сжимать торчащий из груди собственный кинжал.

Старшина Цай был сообразительный. Склонил голову, ударил себя в грудь кулаком и подтвердил.

- Мы поняли, принцесса! Что изволите?

- Уберите здесь! - царственным жестом махнула она рукой, продолжая прятать другую за спиной. И удалилась.

Эти смерти были первыми.

И что её поразило, её никак не трясло, не выворачивало.

Только безмятежное спокойствие. Как будто какой-то таракан был раздавлен, а не убиты два, хоть и мерзавца, но всё-таки люди.

Потом, уже, на "пересменке", ей этот эффект объяснил мастер психомасок.

- Это всегда закладывается в психомаски -- купирование нежелательных физиологических и психологических эффектов... - говорил он с удивлением. - А вы разве?... Ах да! Я забыл! Вы же не пятого курса. Этот курс - по психомаскам - только на пятом. Ну что же, гордитесь! Всё было сделано великолепно!

- И вы мне маску тоже сделали великолепно! - тут же поспешила отвесить комплимент Натин.

В парижском кафешантане воцарился хаос. Шпана даже пикнуть не успела, как полегла своими холёными мордочками, (со следами косметики!), в холодный пол. Кто-то с проклятиями пытался подняться из-под обломков стола, за которым они только что сидели, кто-то просто валялся бревном, изображая из себя труп. Но больше всего не повезло заводиле.

- Это чтобы ты помнил, добыча Грязи! - выговорила Натин, ногой наступив на мордашку хлыща и выворачивая тому запястье. Рука хрустнула. Хлыщ вскрикнул орошая пол кровавыми слюнями пополам с не менее кровавыми соплями.

Под соседним столом сидел незадачливый молоденький официант. Видно пятился задом, а когда всё началось, со страху плюхнулся на задницу, да так и остался сидеть. Поверх подноса, которым он продолжал прикрываться, были видны круглые от страха и изумления глаза.

Публика же, ещё дальше отступив от "поля боя" всё так же с любопытством ожидала что будет дальше. И также как на лице официанта, на многих лицах застыло изумление.

- Следующий раз, - продолжила Натин, наклонившись над поверженным заводилой, - целовать землю за тридцать шагов перед нами... И может мы тебя простим!

Поверженный скосил глаза чтобы увидеть свою противницу. В глазах была боль. И страх.

Натин сделала шаг назад. Но в это время из под обломков стола вылез тот, кому меньше всего досталось. Он рывком поставил на ноги второго, который приходя в себя мотал головой. И попёр на Натин.

Она этого ожидала.

С видимым презрением она рванула манжеты на рукавах своего платья, и в следующую секунду, перед изумлённой публикой на свет появились два остро заточенных стилета.

- Стоять, грязь! - тихо сказала она, и от её голоса дохнуло такой стужей, что двоих хулиганов, казалось намертво приморозило к полу. Они только сейчас осознали: если дамочка ВОТ ЭТО с ними сделала голыми руками, то что будет если в этих же руках будет что-то остро заточенное?!!

Но, тем не менее, публика пялилась не на стилеты, грозно сверкающие в руках Натин. А на поразительной красоты золотые браслеты, почти закрывающие предплечья боевой "дамы с Востока", и украшенные такой величины самоцветами, которых они в жизни никогда не видели и даже не представляли, что такие могут существовать.

Выкатившийся на шум владелец кафешантана, увидев что творится, чуть не получил апоплексический удар. Мгновенно сопоставив и черты лица "хулиганки", и её браслеты, он понял, что пред ней некая вельможная, и очень высокопоставленная особа с Востока.

"Принцесса инкогнито" - пришло ему внезапно на ум, название старого бульварного романа. Но по тому, что он видел, всё походило на дикую реальность. И то, что мадемуазель вырядилась очень скромно, а под скромной одеждой прятала атрибуты власти -- тоже походило на ужасающую правду.

А она воистину была ужасной!

Ведь если эта мадемуазель какая-нибудь принцесса, то какую скверную репутацию заимеет его скромное заведение?! А ведь так хорошо начиналось! Только-только стали на ноги, да ещё в таком хорошем месте!

Оценив последствия, хозяйчик кинулся на беспорядок как на свой последний и смертельный бой.

Ещё за десять метров до Натин, он принялся как заведённый кланяться и кричать извинения. Разве что в ноги не упал "вельможной госпоже".

Натин, видя такое, как бы нехотя спрятала в наручные ножны свои стилеты. Также не торопясь, скатала рукава и застегнула их булавками. Всё это время она бросала грозные взгляды на застывших хулиганов и так не поднявшегося с пола покалеченного заводилу. Заводила же даже шевельнуться боялся.

Она отошла к своему столику, как ни в чём не бывало, отодвинула стул, села за столик и принялась смаковать, уже слегка остывший кофе. Всё это время хозяйчик вился вокруг неё, пытаясь хоть как-то загладить свою несуществующую вину, извиняясь, казалось бы за всех хулиганов не только Парижа, но и всей Франции.

Натин, же пристально наблюдала за этими "танцами" поверх чашки. Наконец поставила уже пустую на блюдце, закусила бисквитом и неторопливо поднялась.

- Могу ли я, недостойный, услышать имя пресветлой госпожи? - уже с отчаянием, вспомнив романы по средневековью проблеял хозяйчик. Он очень хотел воспроизвести те величания, в надежде, что произведёт хорошее впечатление и заслужит доброе слово для своей забегаловки.

- Наше имя - Натин Юсейхиме, младшая принцесса, княжество Аттала. - Также придавливая своим взглядом хозяйчика тихо ответила Натин.

Тот услышав титул ещё более стал извиняться и кланяться.

Натин посмотрела на застывшую публику, посчитала, что эффект произведён, и должный, поднялась из-за стола.

- Здесь подают хороший кофе. Нам понравилось. - бросила она через плечо и направилась к выходу. Хозяйчик, казалось, сейчас умрёт от счастья, получив такую похвалу.

Когда Натин скрылась за дверями заведения, хозяин таки заметил всё ещё сидящего под столом своего официанта. Рявкнув на него, он пошёл наводить порядки.

На горизонте показалась полиция.

И вездесущие газетчики.

******

Когда Натин вышла на улицу, то быстро и незаметно отключила на своём "бронежилете" голографическое изображение несусветных браслетов. За последние полгода, она с ним почти что срослась. И когда она замыслила вот так пустить пыль в глаза, ей сразу же пришла в голову именно эта мысль с голографией украшений.

В Аттале и вообще, эта функция защитного костюма в таком виде почти никогда не использовалась. Хватало реальных украшений. Да и использовалась эта функция больше не для отображения всякого драгоценного хлама, а для вещей вполне себе утилитарных -- например, для изображения минимальной одежды, когда есть необходимость скрыть её отсутствие (кроме, естественно, самого "бронекостюма"), или ещё чего подобного.