— Уходите! — Император подхватил под руки ослабевшего разом Ваггета. — Я смогу какое-то время сдерживать его! Вы должны бежать!

— Отец! — Король ухватил его за плечо. — Мы останемся и поможем.

— Митсвел — нет! — Вальери де Кервье повисла на руке сына. — Нельзя оставаться, он разнесет здесь все, это самоубийство!

— Уходите! — Император повернулся к ним спиной. — Ему не убить меня, его безумие не помеха моим перемещениям, ему не поймать меня.

— Двигаем! — Ваггет махнул рукой группе охранения, прикрывающей короля, сам размазывая по лицу кровь, бегущую из носа, похоже, он этим своим тараном неплохой себе откат организовал.

Но легко сказать, куда сложней сделать. Наш отход быстро увяз в дикой и кровавой толпе, нам каждый шаг давался с трудом. Я не церемонился и даже тени сомнений не испытал, объятый ужасом, когда спустил на безумцев незримую и смертельную тень Адель. Ее стремительность и неотвратимость дали нам реальный шанс двигаться куда быстрей, подарив небольшую фору в отступлении, пока монстр еще не пришел окончательно в себя.

— Боги поднебесья! — выдохнули разом чуть ли не все в нашей группе, сместившись за фонтан, откуда нам открылся очередной ужас этой ночи. Мы встали как вкопанные, благо, чья-то незримая воля остановила и обезумевшую толпу. Воздух мерцал, наполненный зеленым холодом потусторонней силы, а гранитная плита на вершине постамента с троном разлетелась на осколки, звонким гулом ссыпаясь крупной крошкой по ступеням вниз.

Этот гранит науки все сыпался вниз по ступеням, а мы не могли отвести взгляда от фигуры, чей образ едва угадывался на фоне черного провала подземного хода, скрывавшегося все это время за плитой.

«Ульрих, мне страшно!» — Это Адель, безжалостный убийца-призрак, свернулась побитым псом у моих ног, жалобно скуля.

Но страшно в этот миг было всем, в неверном свете догорающего города и тусклых магических сполохах на свет выходило нечто, чего бы, наверно, могла убояться даже смерть.

Высокий и статный мертвец с ореолом непомерной силы и горящим взором медленно оглядел площадь, казалось, цапанув своей проницательностью душу каждого из присутствующих на этой арене. Меня пробили дрожь и трепет, ноги непроизвольно подогнулись, и я, как и прочие, упал перед ним на колени, наблюдая, как он с грацией каменного истукана садится в приготовленное многие века назад для него кресло.

Трон нашел своего хозяина.

— Шаграх! — вибрирующим гулом разнеслось окрест. — Я пришел за тобой, мой старый враг!

— Аникей! — Обезображенный труп, изукрашенный письменами, словно гигантский спрут вползал через ворота во двор. — Я так надеялся все эти годы на нашу встречу! Если бы ты только знал, как я искал тебя в плоских мирах по ту грань мироздания!

— Я знал, что ты еще вернешься. — Покойник слегка склонил набок голову, оглядывая странную бестию, с рыком ползущую в его сторону. — Я не мог позволить тебе вновь вернуться в этот мир! А я ведь предупреждал тебя — не смей сюда соваться!

— Жалкий человечишка! — Тварь взмыла в воздух, зависнув метрах в пяти над землей, становясь похожим на чудовищного морского ежа, чьи иглы качает прибой мирового океана. — Я был до тебя и буду после, я сожру твою реальность, как сожрал до этого другие миры!

— Однако я смотрю, тебе кто-то из людей накинул ошейник на шею, Шаграх! — Мертвый маг расхохотался. — Ты жалок, демон, от твоего величия не осталось практически ничего! Ты привязан на поводок!

— На тебя хватит! — взревел монстр, бросаясь вперед резким росчерком черных молний.

Горячка безумной пелены отпустила толпу, от чего вокруг стоял крик ужаса и боли, это люди приходили в себя, осознавая всю ту нереальность картины, что открывалась их взору. Кто-то просто пугался, не осознавая, как здесь оказался, а кто-то принес с собой раны, и боль догнала их вместе с сознанием. Но меня словно приковало взглядом к картине битвы демона с покойным магом из легенд, их противостояние во внешнем плане сопровождалось клубами тьмы и росчерками зеленых молний, в то время как в астральной проекции я наблюдал две разности стихий, в одной из которых я четко и явственно различал мощь некромантии.

Это было поразительно, это было эпично и фантасмагорично по масштабу сил. В сравнении, наверно, мощь ударов можно было сопоставить со сталкивающимися планетами или с жаром солнца. Все маги группы, и я в том числе, стояли на коленях, не в силах осознать величие этой картины и не в силах отвести взгляда. Постепенно непроглядный мрак уступал, это было видно. Серая пелена, наполненная внеземным огнем, просто душила монстроподобный труп, постепенно гася в себе и растворяя в своей сущности весь заряд дикой ненависти, сокрытой в этом живом мраке другой реальности.

— Ты умираешь, Шаграх. — Мертвый маг подтянул по воздуху к себе обессиленное тело своего противника.

— Он обещал свободу.

Даже отсюда мне было видно, как нечто бьется внутри жуткого тела.

— Но ты прав, мое время вышло, я не успел уйти в нижний план.

— Прощай, мой враг, мы окончили нашу битву. — Маг медленно поднялся с трона, поднимая свой взор куда-то высоко в ночное небо. — Теперь и я могу уйти.

Мерзкое отродье, распростертое у ног мага, охватило зеленое пламя, пожирая того без следа, а плоть мертвеца стала осыпаться хлопьями наземь, кружась, словно увядшая листва, обнажая за ней энергетически чистый каркас былого и чистого величия.

Когда-то он был высок и широкоплеч. Гордая осанка и прямой чистый взгляд серьезных и внимательных глаз, вот каким он был, и вот каким он уходил из этого мира. Сильным, бескомпромиссным и величайшим из когда-либо живших чародеев Альверста.

— Галчонок Гальверхейм! — Он устремил свой взгляд куда-то за наши плечи. — Я вижу, ты все еще в этой реальности. Это хорошо, ты передашь мое послание Алексу, слышишь? Скажи ему, что его время на исходе. Что ж… Пора.

Мощный столб мерцающей зелени света подхватил его, закручивая в потоке и вознося в небесную непроглядность. Ночь на исходе, день на сносях, а мы все стояли, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд от опустевшего трона, став навечно частью старинной и неправдоподобной легенды о жизни и смерти великого мага Аникея Дро.

Красивый, утонченный белокаменный особняк, бывшая резиденция Детей Солнца в городе Финоре, представлял собой печальное и жалкое зрелище. От былого величия оставались лишь каменные пеньки выбитых зубов колонн и реки крови, обильно напитавшей ухоженные, а теперь вывернутые дерном газоны.

Сотни человеческих тел лежали бездыханно, и не меньше рядом с ними, по-прежнему продолжали сжимать в руках оружие, было тел светловолосых, истинных детей этого мира.

Умерли все.

Или почти все.

Из здания вышел высокий седоволосый мужчина, вытирающий измазанные по локоть в крови руки о красивую ажурную тряпочку, бывшую еще совсем недавно рубашкой одного из эльфийских послов.

— Джафар? — крикнул он себе за спину.

— Все, мой хозяин, я закончил. — Из темного проема выскользнула вторая фигура, прячущая в своих лохмотьях острую грань изогнутого клинка. — Не осталось больше никого.

— Ошибаешься. — Седоволосый посмотрел на начинающее светлеть небо. — Это не весь клан, владыки не было здесь, он разумно отсиделся у себя в Льесфале, а следовательно, здесь должен был быть его дафинитик, исполнитель воли и защитник их земель.

— Будем искать? — Странная фигура, закутанная в одежды, подалась чуть вперед.

— Нет. — Седоволосый задумчиво покачал головой. — Скоро рассвет, нам пора уходить. Наш козырь мертв, мы уходим из города, без союзника и хаоса мы становимся уязвимы, к тому же это был его сын.

— Который? — Названный Джафаром кивнул на тряпицу в руках своего спутника. — Этот?

— Этот. — Седоволосый улыбнулся.

— Значит, все кончено? — Укутанный в плащ медленно стал спускаться вниз по ступеням особняка.

— Не совсем. — Седоволосый отбросил прочь измазанную тряпку. — Нам нужно навестить еще кое-кого по пути домой.