Наступила некая не совсем понятная пауза, где каждый пытался осмыслить, а главное верно и с максимальной выгодой для себя продолжить дальнейший разговор. Мне было понятно, что я нужен ему, а ему было очевидно, что без условий для себя любимого я и пальцем не пошевелю в его сторону.

— Там, наверху, — он для наглядности ткнул пальцем в потолок, — все очень поменялось, мой дорогой друг, с того момента, как вы последний раз появлялись в мире живых.

— Могу представить. — Усмехнулся я.

— Боюсь, не можете. — Покачал он головой. — Но, однако же, как вы уже догадались, от вас понадобится в очередной раз ряд услуг обществу.

— И что общество предлагает мне взамен за мои труды тяжкие? — Меня, если честно, взяла дрожь от волнения.

— Естественно, определенную свободу, — улыбнулся он. — Весьма определенную.

— От чьего имени вы здесь находитесь, господин Леофоль? — Я попытался взять себя в руки и собраться с мыслями.

— От имени принца Паскаля. — Он стал серьезен. — И от других весьма заинтересованных персон, которые тоже приложили руку к вашему возможному будущему, соответственно ожидая от вас взаимности.

— Какова степень свободы, о которой вы говорите? — Я встал, принявшись расхаживать перед ним, заложив руки за спину.

— Новая жизнь, по новым правилам. — Он слегка поморщился, так как, похоже, одним глазом неудобно следить за моими метаниями. — Вам дадут титул, вам дадут новое имя, по выполнению ряда поставленных соглашений вы вправе вновь распоряжаться своей жизнью, с условием невозврата к старой и сохранения полной конфиденциальности о своем прошлом.

— Барон Рингмар умер, и это не обсуждается? — Я покачал головой.

— Да, сударь. — Он пожал плечами.

— На свои прежние активы я не вправе рассчитывать? — Мне с каждой минутой становилось все грустней и грустней.

— Нет, — хмыкнул он. — Полноправным владетелем вашего прошлого теперь является баронесса Когдейр, впрочем, если вы сохранили с ней добрые отношения, возможно, она выделит вам в будущем какой-то капитал для становления.

— О каком титуле идет речь? — Я все же остановился, замерев прямо перед ним.

— Принц, в своем благодушии, дарует вам баронство. — Он медленно поднялся с кресла, встав напротив и задумчиво всматриваясь в мое лицо. — Пустой кусок земли где-то далеко на юге, честно говоря, пустая формальность для соблюдения протокола земельного титула.

— Восхитительно. — Я поджал губы. — Ну что ж, это, пожалуй, больше, чем у меня по факту сейчас есть, давайте теперь перейдем к оплате?

— Митсвел Первый мертв, — эльф говорил спокойно, с некоей долей интереса к моей реакции. — Принц еще не коронован, а Финор раздирает гражданская война.

— Занятно. — Признаюсь, я и вправду не смог спрогнозировать этого. — Де Кервье нет уже парочку месяцев, что с ней?

— Она жива. — Эльф слегка склонил голову. — Но весьма слаба и, боюсь, она уже не игрок на большой арене.

— Что в огне войны? — Я подошел к столику, разгребая бумаги и раскатывая на нем карту королевства.

— Горит восток и запад. — Эльф весьма фривольно перечеркнул карту пополам пальцем.

— Значит, корона держится на южном направлении и что-то еще живо на севере? — Я задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Это что-то должно жить и дальше, и как можно дольше. — Эльф ткнул пальцем в графство Мирт. — Ты хорошо тут поработал, графство держится благодаря тебе, невзирая ни на что. Но, увы, это, как ни крути, вопрос времени, и каждая минута этого противостояния на вес золота.

— Корона оттягивает частично свои лучшие и самые боеспособные части с юга? — Я задумчиво изучал карту. — Если уже начали переброску, минимум с учетом расстояния вам нужно будет от трех и более месяцев на все про все.

— Да. — Эльф тоже смотрел на карту. — Военные аналитики прогнозируют сбор армейского кулака для наступательной операции не ранее чем через три с половиной месяца, а до тех пор Финор огрызается, и, не приведите боги, потерять север, который сейчас распыляет силы смутой, частично оттягивая удар на себя.

Мы замолчали, давая друг другу время для осмысления уже сказанного и готовясь к дальнейшему диалогу.

— Но даже не это главное? — Я, наконец, оторвался от карты, устремляя на него прямой взгляд. — Я так понимаю, дела мирские-людские одно, но пришел именно ты, следовательно, есть еще один немаловажный аспект.

— Есть, — кивнул он, встречая мой взгляд. — Император выступает на стороне Финора, ты показал ему дорогу, по которой следует двигаться, но он должен уйти с мировой арены.

— Почему? — Мне стало неуютно под его взглядом. — Он не святой, но вполне работоспособный правитель.

— Незаменимых не бывает, а он задержался и так сверх меры на этом свете. — Эльф поджал губы. — Всему приходит когда-нибудь конец, теперь пришло его время.

— В чем же моя роль? — Я вновь уселся в кресло. — Даже возникни у меня желание, эта сущность не мой уровень. Я знаю, что говорю, мне не под силу с ним тягаться.

— Тебе и не придется. — Эльф последовал моему примеру, тоже садясь в кресло напротив меня. — По непонятным причинам Гальверхейм питает к тебе слабость. Не знаю доподлинно, что за отношения между вами, но могу предположить, он не удержится, придет к тебе в гости, и когда это произойдет, мои люди будут рядом.

— На живца, стало быть, рыбку ловите? — усмехнулся я. — Понятно.

— Ты принимаешь условия игры? — Леофоль Лаурикан слегка подался вперед.

— Вот только давайте без пафоса. — Я скривил губы. — А то еще спровоцируете во мне ненароком мысль, что у меня есть выбор.

— Выбор есть всегда. — Эльф поднялся, отвешивая мне легкий поклон. — Главное правильно расставить приоритеты.

— А как же… — Я не стал его провожать, лишь взглядом тяжело уперевшись в удаляющуюся спину. — Уж будь уверен, я все расставлю по своим местам.

Удар солдата принять на щит и удар в обратную сторону, но не в кирасу корпуса противника нанести, а сверху вниз в локтевой сустав, врубаясь в мясо и кость, отсекая напрочь руку атакующего. Блок у груди мечом кривой сабли противника и ребром щита с оттягом, да так, что стрелка, защищающая переносицу на шлеме бойца, завернулась набок, вместе с половиной лица превратившегося в кровавое месиво.

Гарич Ол’Рок был зол и работал грубо, так как устал смертельно. Все рыцарские этикеты он послал к демонам еще полтора месяца назад, наравне с простыми бойцами становясь в строй своего отряда, потому что его коня практически в первой же сече подрезали по сухожилию, отчего старого боевого товарища пришлось вечером пустить в котел на мясо.

— Все вроде, мой капитан. — От усталости Гарич не сразу понял, что стоит уже пару минут без движения в боевой стойке, так как более противников не предполагалось, а подошедший сержант его группы не спешит подходить ближе, так как в этом боевом отупении тело может не распознать визуальные сигналы свой-чужой.

Ол’Рок оглядел поле боя.

Хреново.

Нет, то, что разбили дружину барона Постпарела, это, конечно, хорошо, одним ублюдком, кормящим рыцарских мятежников, меньше, но вот то, что осталось при этом от его людей… Вот это уже удручало.

— Указания, ваш благородь? — Сержант зубами стал распутывать ремни на своей руке со щитом.

— Работаем. — Гарич так же с трудом избавился от намертво притянутого щита.

И пошла работа. Есть такое дело на войне, раненых добивать. Мерзко, паскудно и не благородно, но кому-то ведь надо закончить начатое? Упор ногой в грудь, полное отрешение от слез и стонов, двумя руками в гарду и подождать, пока уйдет агония, чтобы перейти к следующему. Гадко, ох гадко, особенно противно, когда умывающиеся слезами здоровенные мужики пытались уползать на одних руках, волоча по земле порубленные ноги, и черт бы с ними, с этими скулящими собаками барона Постпарела, но своих же парней приходилось дорезать, вчерашних товарищей, возможно, тех, кто еще пару дней назад выручал тебя, прикрывая своим щитом.