— А главный кто? Он в обозе остался? — Я растер замерзающие руки.

— Лер Фава голова у нас, он мастер от бога! — Глаза его сверкнули действительно уважением. — Он и мрамор умеет резать, и балки там всякие, распорки, да фундаментную часть посчитать может! С нами не пошел, так то из-за сына своего, Белая пожрала младшего, с тех пор и лежит, не поднимаясь, а отец в заботах всегда у его постели!

— Знаешь что, веди-ка ты меня к главе своему. — И уже обращаясь к Тине: — А ты в замок сходи, капитана предупреди, чтоб не волновался, да Уголька моего снарядил часа через два к лагерю, а то потом в ночи не хочется ножками топать.

При посторонних ничего не сказала, но по взгляду понял — «не одобрямс» госпожа телохранитель мое решение, впрочем, все же выполнила, растворившись в темноте. А мы же с мужичком направили свой путь через рощу к дороге, где остановился основной обоз строителей.

— Тебя-то самого как зовут? — Я пропустил его вперед, пристраиваясь следом и поднимая повыше свой импровизированный посох, освещающий нам путь.

— Армус, ваше благородие, я столяр, сызмальства по дереву режу, дерево чую и не последний мастер во всем королевстве! — бросил он не оборачиваясь. — Я и картину могу собрать из дерева, и узоры какие затейливые вывести на наличники али еще куда.

— Давно в артели? — Идти по густо заросшему кустарником леску было неудобно.

— А то! — Хмыкнул он. — Родился в артели. Мой отец еще служил семье Рах. Артель-то одна из старейших, тут многие так, мы считай все одна семья, со стороны почти и не берем никого.

Другого, наверно, и ожидать не следовало, уж очень здесь все дико. Сплошные гильдии, никаких тебе училищ или техникумов, от отца к сыну, из поколения в поколение. Если ты родился горшечником, то сапожником тебе уже никогда не стать. За деньги и по знакомству могли взять чьего-то отпрыска на обучение в мастеровые. А артели так вообще не что иное, как одна большая кочующая семья, этакий аналог гильдии ремесленников. Идут из города в город, то там беря заказ, то в другом месте, иногда, если стройка затянута, оседая на пару лет, потом по окончанию вновь снимаясь и отправляясь в путь. В такой артели, как правило, всегда был кто-то один из мелкого дворянства, чтобы на уровне можно было принимать хорошие заказы на замки или башни аристократии. Вот и в этой артели непосредственно главой являлся некий Фава Рах, получивший хоть и наследный, но ни к чему не обязывающий титул лера, не дающий ему ничего, кроме вежливой приставки. Хотя, судя по замечаниям Армуса, он здесь у них был чем-то вроде инженера на предприятии, ведя все строительные расчеты, беря на себя не только управление, но и риски по возведению и монтажу конструкций.

Миновав наконец рощу, спустились по пологому голому холму, выходя к дороге, стараниями местных правонарушителей отсыпанную битым камнем и кирпичом, из-за чего к этому времени не превратившуюся в сплошной поток грязной «муляки», раскисшей под осенними дождями. Пройдя еще немного вперед, увидели походные костры и толпившийся народ, занятый обустройством среди составленных вместе тентованных телег.

Нас, похоже, ждали, народ расступался, учтиво кланяясь мне и о чем-то тихо перешептываясь. Видимо, пришедшие наперед уже успели обрисовать случившееся в роще, а отсутствие бойкого Армуса, видимо, сказало им о возможном скором прибытии гостя. Прошли пару повозок, выходя к большому главному костру лагеря, у которого уже на поваленном бревнышке восседало с десяток степенных седоволосых и длиннобородых мужичков, видимо старшие, либо же наиболее уважаемые мастера. Что меня удивило, так это наличие детворы и хорошего контингента женщин. Хотя чего я удивляюсь? Каменотес же не камнями питается или же столяр древесиной, кто-то должен и поесть приготовить, и обстирать, да и что другое, без чего жизнь не мила на белом свете, куда же без них то, барышень?

Армус быстро подбежал к одному из мужчин, на удивление гладко выбритому, подтянутому брюнету, с умным острым взглядом и сединой на висках, второпях что-то спешно ему нашептывая на ухо. Ну да понятно, мою персону необходимо представить местному хозяину, я же спокойно стоял в сторонке, погасив руну света и бросив подобранный сук в общий костер.

— Рад приветствовать в нашем скромном лагере многоуважаемого господина барона фон Рингмар! — хорошо поставленным громким голосом провозгласил брюнет, следом поднимаясь и отвешивая мне поклон. — Мы так долго шли к вам, ища приют и спасение, и вы действительно спасли одного из наших мастеров от неминуемой гибели, за что примите нашу искреннюю благодарность.

Лагерь загомонил, все, кто сидел, повскакивали со своих мест, отвешивая мне поклоны. М-да, для этого табора я сейчас отец кормилец, лишь моя воля способна решить их ближайшую судьбу, то, как они проведут эту зиму.

— Не стоит благодарности. — Вежливо кивнул я, садясь напротив говорившего брюнета. — Вы я, так понимаю, и есть уважаемый лер Фава Рах?

Он кивнул, присаживаясь рядом, а по его жесту нам уже накрывали небольшой деревянный столик, сервируя его глиняной посудой со всевозможными блюдами и напитками, от щедрот их рациона.

— Не буду лукавить, надеялся, что наша встреча произойдет поздней и не при таких обстоятельствах. — Он налил себе немного вина, слегка пригубив его. — Но должен сказать, что рад тому, что эта встреча спасла одну из жизней моих людей. Хочу еще раз поблагодарить и нижайше прошу вас позволить моей артели отработать на вас хотя бы до весны, так как в зиму уже другого заказчика нам не найти, да и переход будет тяжелым в морозы и снега.

— Позволяю. — Я кивнул, даже толком не дослушав его до конца. — Рабочих рук мне всегда не хватает, а вот работы всегда полно и конца и края ей не видно.

По звуку было ощущение, что весь лагерь словно одно живое существо с облегчением выдохнул. Кто-то заулыбался, слышен был смех, народ с облегчением расслабился, все же в глубине души не веря в то, что я приму их, после того как стал свидетелем злого рока, преследующего их по пятам.

— Об оплате не со мной! — перебил я Раха, собирающегося, видимо, продолжить деловой тон общения. — Завтра придете в замок, испросите сквайра Энтеми, с ним и решите все по деньгам, да и получите перечень того, что, где и как нужно будет делать.

Он уныло кивнул, видимо представив себе, что теперь, когда я знаю о безвыходности их ситуации, им навряд ли стоит рассчитывать на хорошую оплату.

— Не грусти. — Я улыбнулся, стараясь говорить громко, чтобы остальные мастера тоже слышали. — Не все так плохо, как ты думаешь.

— Неужели. — Он вскинул бровь, с недоверием смотря на меня.

— Дело в том, что у меня уже работают четыре артели и клан гномов. — Я услышал очередной дружный вздох: на этот раз удивления, еще бы, по местным реалиям это небывалый объем. — И сам понимаешь, больше, чем их мастерам, я тебе не дам, договоры уже есть, оплата идет, сам посмотришь расценки, если где-то что-то не устраивает, обижайся только на своих собратьев строителей, они за эту цену подрядились. Я не торгуюсь, плачу ваше вам, но и лишний медный грошик сверх установленного сложно будет из меня вытянуть.

— Это справедливо. — Фава согласно кивнул. — Не думаю, что остальные артели попросили меньше, чем бы мне хотелось. Но как я понимаю, зима есть зима, и хочешь не хочешь, работы на всех не хватит?

— Хватит, поверь, до метелей точно, потом отделка внутри замка, внутри корпуса легионеров, по хорошему льду станут лес гнать на упряжах. — Я говорил, не забывая уплетать вкусно зажаренную птицу. — Камня полно в заготовках, есть крупные плиты, которые еще колоть и подгонять в размер. Сам лес нужно будет распускать, сушить, да и в городе есть, где руки приложить.

— Мне радостно слушать вас, господин барон. — Он отвесил поклон. — Мое сердце радуется от ваших слов, вы дарите нам надежду, что эта жизнь вновь может быть сытной и радостной.

— Эта? — Я задумчиво потягивал приятный горячий травяной чай. — Может быть, а может и нет. Я ведь еще не знаю главного. Вот поглядел я тут ненароком на вашу беду и даже не знаю, сколько вы еще поживете, и не попросят ли местные по весне все же гнать вас с земли? Эта Белая, она только ваших убивает или все, что в округе живое?