Тот самый Леонардо, выступавший против лишения кого-либо жизни, тот самый вегетарианец,93 тот человек, о кото­ром говорили, что даже в дни бедности он покупал на рынке птиц, чтобы выпустить их на волю - тот самый Леонардо препарировал живых лягушек, изобретал и строил самые ужасные военные машины и даже гордился этим. Он был доверенным советником Чезаре Борджиа, он изучал физиогномику и делал наброски людей, которых вели на казнь. Никто не мог сравниться с этим уникальным певцом красоты души в умении разглядеть зло и свирепость на человеческом лице; он первый увидел человека, как обезь­яну, как пародию на самого себя.

Леонардо страдал от этого противоречия между небом и землей, в своем царстве, находившемся между добром и злом, он пребывал в таком одиночестве, какого не знал ни один творческий человек вплоть до Ницше Ибо он не был связан даже с самыми великими из своих современников. Ему были чужды как полная зацикленность Микеланжело на своем "opus", так и безмятежное блаженство Рафаэля Среди самых известных людей своего времени, "ненадеж­ный", создававший проблемы, не доведший до конца ни одного дела, Леонардо был посторонним и даже изгоем И при всей своей многогранности и отчаянной неспособности полностью посвятить себя какому-то одному делу Леонардо всегда оставался спокоен и невозмутим Он был кем угодно но только не "проблемной натурой" в обычном смысле этого слова, не говоря уже о том, чтобы быть больным человеком, "неспособным" сделать порученное ему дело

Задача, которую он перед собой поставил - соединить в искусстве закон и необходимость духа, который он стремил­ся постичь в пропорциях тела, с творческой непосредствен­ностью красоты природы - была настолько необъятна и парадоксальна, что результат просто должен был быть эк­спериментальным и неполным. Таким же парадоксальным было его стремление создать высшее единство из бесконеч­ного пространства и открытой, нестесненной человеческой формы, из глубины фона и полноты переднего плана, из противостояния света и тени во всех их состояниях и оттен­ках "Леонардо начинает изнутри, с духовного пространства внутри нас, а не с заранее обозначенной линии, и когда он заканчивает...субстанция цвета ложится легко, как дыхание, на истинную структуру картины".

И здесь целью Леонардо является синтез духа и природы, бесконечного и конечного, невидимой реальности души, ставшей доступной взгляду, и осязаемой реальности тела, свободно перемещающегося в пространстве. Леонардо был заворожен парадоксальностью этих проблем и занимался ими со всей присущей ему страстью; и, в то же самое время, он держался от них отстраненно, словно смотрел на себя самого со стороны. Это особенно ясно видно из его странной манеры делать записи; он никогда не пишет "я должен", "я обязан", а всегда "ты должен", "ты обязан", словно записыва­ет посторонний голос, обращающийся к нему. Поистине уникально это стремление держать дистанцию, и безустан­ные и страстные попытки достичь точки, находящейся точно посередине между двумя противоположностями, которые Леонардо мучительно прочувствовал в полном объеме.

Он был открыт всему; он был сыном и Матери, и Отца. Он страдал от того, что внутри него вертикаль - Дух, человек средневековья и небесный Отец - пересекалась горизон­талью - приземленным современным человеком и Великой Матерью. Именно на этом пересечении неба и земли, кото­рое является Крестом современного человека, Леонардо и нашел новое место человека между двумя силами.

Мне кажется, что его "Тайная Вечеря" является выра­жением этой борьбы и единства противоположностей. В изображенном на этой картине Христе синтез Бога и челове­ка, верха и низа, постигнут и сформулирован совершенно по-новому. Этот окруженный учениками Сын Человеческий -архетипичен, но, тем не менее, является реальным и зем­ным, то есть воплощенным образом первичного человека. Он есть образ того, чем человек является "по-настоящему и по сути своей": Христос Леонардо - не страдалец и не Христос из Евангелия от Иоанна. Он более человечен, ибо он по самой сути своей человек; он окружен учениками, представляющими различные виды темперамента, из кото­рых состоит человеческая натура, в драматичном и, в то же самое время, гармоничном единстве. Он не просто "человек с Востока" и не просто одинокий человек; он не просто вопло­щенный молодой Бог; он есть преображение всего человеческого, одиночество мудреца. И в его распростертых руках живет смиренное молчание того, кто подчиняется судьбе, которая является его собственным "я".

Мы знаем, как долго и упорно (несмотря на непостоянство интересов, упорство было его характерной чертой) Леонардо трудился над этой картиной. Он оставил лицо Христа неза­конченным, но это как раз является доказательством того, что он остался верен его внутреннему образу и не интересо­вался идеалом завершенности, который столько значит для человечества, а в его время имел особое значение. Впервые явившийся Леонардо образ человека должен был остаться незавершенным; ибо незавершенность изначально присуща человеку и всему земному, и Леонардо, возможно, был пер­вым из современных людей, кто мучительно ощутил эту не­завершенность в своей собственной жизни.

Но борьба с Великой Матерью - центральная тема жизни Леонардо - не прекращалась ни на мгновение; когда ему было пятьдесят лет, она привела его не только к созданию непревзойденных шедевров европейской живописи, но и к непревзойденному воплощению женского принципа в произ­ведениях искусства.

"Мона Лиза" и "Святая Анна с Девой и младенцем Христом" являются непревзойденным выражением того периода в котором женское начало в Леонардо было явлено западному миру в новой и, в определенном смысле, оконча­тельной форме. Не случайно "Мона Лиза" на протяжении веков завораживала бесчисленное количество мужчин, и не случайно эта картина занимает уникальное место в европей­ской живописи. Но почему среди всех созданных европей­скими живописцами женских портретов именно "Мона Лиза" считается воплощением женских тайн; почему именно эта улыбка снова и снова вызывает потребность объяснить ее, словно задавая современному человеку вопрос, на который обязательно нужно дать ответ?

На этой картине женский принцип проявляется совершен­но уникально, не как Богиня Неба или Мать-Земля, а как человеческая душа, в которой небесное и земное образо­вали новое единство. В "Мона Лизе" есть что-то двусмыслен­ное и неопределенное, что-то неуловимое и мистическое, завораживающая таинственная чувственность; но с таким же успехом можно сказать, что она содержит в себе ответы на все эти вопросы. Ибо в бесконечности фона, в переходах от одного цвета к другому, в слиянии света и тени живет душа, воплощенная и в самой Мона Лизе , и в пейзаже, в неопису­емом единстве всех деталей картины, рук, улыбки, гор на фоне и петляющей дороги, ведущей к тайне голубых озер.

"Эта женщина, так странно расположившаяся у воды, вы­ражает желание, к которому на протяжении тысяч лет шли мужчины. Вот ее голова, в которой наступил "полный конец света", вот ее слегка утомленные веки. Это -обретшая плоть внутренняя красота, вместилище странных мыслей, фан­тазий, мечтаний и необычных страстей. Поставьте ее на мгновение рядом с этими белыми греческими богинями или красавицами античности, и они испугаются этой красоты, в которой есть душа со всеми ее недугами! Здесь запечатлены %се мысли и ощущения мира, здесь они получили возмож­ность придать утонченность и выразительность внешней форме, анимализму греков, похоти римлян, мистицизму средневековья с его духовными устремлениями и вообража­емой любовью, возвращению язычества, грехам Борджиа. Она старше камней, на которых сидит; подобно вампиру, она умирала много раз и знает тайны могил; она погружалась в морские глубины и хранит в себе их сумрак; вместе с восточными купцами она путешествовала в поисках новых тканей; она была Ледой - матерью Елены Троянской, и Святой Анной - матерью Марии; и все это было для нее звуками лютней и флейт, нежностью, из которой сотканы пере­менчивые черты ее лица, ее нежные руки и веки. Мечта о вечной жизни, объединившая десять тысяч ощущений, -древняя мечта; а современная философия понимает идею человечности, как идею, подводящую итог всем направ­лениям мысли и образам жизни, и основывающуюся на них. Госпожа Лиза, конечно же, может считаться воплощением древней мечты, символом современной идеи".96