Мистер Вильерс посмотрел на нее с недоумением и удивлением. Он явно не сразу все понял. Джозефина вдруг сообразила, что откинула одеяло до пояса, и прежде чем лечь спать, сняла свое разорванное платье, а теперь лежит в одной сорочке в комнате совершенно незнакомого мужчины. Боже, какой стыд!

Девушка села и, хотя мистер Вильерс поспешно отвернулся, натянула одеяло до шеи.

– Доброе утро, мисс Мидлтон. Надеюсь, вы хорошо спали?

– Я проявила бы полную неблагодарность, если бы на что-нибудь пожаловалась. Я прекрасно отдохнула. Спасибо, сэр.

Даже через рубашку Джозефина увидела, как мускулисты его плечи и руки, какая тонкая у него талия и стройные бедра. Светлые кудри мистера Вильерса падали на воротник рубашки. Джозефина покраснела и натянула одеяло до подбородка.

И тут до нее дошло, что она оказалась в весьма неудобном положении. Как ей теперь надеть новое платье, лежавшее в дорожном саквояже? Несомненно, следовало действовать, пока он спал, а не разглядывать его и не мечтать понапрасну. Научится ли она когда-нибудь думать?

Мистер Вильерс встал, поднял с пола пальто и взглянул на Джозефину.

– Я покину вас, мадемуазель, на полчаса. – А это не опасно? Вы уверены, что мистер Портерхаус уехал прошлой ночью? А отец? Он ведь может убить вас!

– Мистер Портерхаус наверняка уехал, если он не глупец, конечно. Ваш отец едва ли поднимет руку на незнакомца. К тому же если он действительно отправился на ваши поиски, то либо вообще здесь не ночевал, либо на рассвете двинулся в путь. А рассвело, полагаю, когда мне наконец-то удалось заснуть.

– О Боже! – вздохнула Джозефина, глядя вслед своему спасителю. – Я так и знала, что вам было очень неудобно, сэр. И это все из-за меня.

Но предаваться угрызениям совести Джозефина не стала. Она вскочила с кровати, плеснула в таз воды, тщательно умылась и достала из саквояжа чистое платье. Ей, конечно, следовало вынуть его накануне, чтобы оно разгладилось. Хотя Бетти паковала вещи так, что они никогда не мялись. К сожалению, Джозефина не могла попросить Бетти упаковать ее платье и на этот раз.

Надев платье, Джозефина оправила его, но складки так и не исчезли. Возможно, к тому времени, когда они доберутся до тетушки, платье уже разгладится. А там тетушка Уинифред пошлет слуг за ее вещами, если, избави Бог, по дороге они не встретятся с папой. Но не стоит думать об этом. Не исключено" что папа уже мчится домой.

Теперь Джозефина занялась волосами. Отрастая ниже плеч, они очень походили на разросшийся кустарник. Но Джозефина не позволяла их стричь, даже когда Барт, приехав из Кембриджа после проведенных в Лондоне каникул, заявил, что в моду вошли короткие волосы. Но какое ей дело до того, что модно в Лондоне?

Раньше Джозефине не приходилось об этом беспокоиться. Бетти легко справлялась с ее волосами, как, впрочем, и со всем прочим. А вот сама Джозефина ничего не умела.

Она мрачно рассматривала в треснувшем тусклом зеркале свою прическу, ужасающе напоминающую воронье гнездо. В это время в дверь постучали, и на пороге появился мистер Вильерс. В руках он держал кофр. Вероятно, нашел место, где можно переодеться и побриться, и теперь выглядел так опрятно, будто и не спал одетый на голом полу. Даже расчесанные кудри казались мягкими и тщательно уложенными. Поймав себя на том, что взъерошенными они нравились ей больше, Джозефина покраснела.

– Боюсь, я очень растрепанная. – Она улыбнулась ему в зеркало.

Герцог Митфорд окинул ее взглядом. – По-моему, вы прелестно выглядите. Ваш отец, мисс Мидлтон, провел здесь ночь и на рассвете уехал. Полагаю, я должен отвезти вас в Ратленд-Парк.

– Вы знаете, где я живу? – удивилась Джозефина.

– Вы сами вчера сказали об этом.

– Правда? – Джозефина улыбнулась. – Наверное, так я и сделала. У меня в голове все перепуталось.

– Вполне понятно. Я принесу вам поднос с завтраком, а потом отвезу домой. Ваш отец, разумеется, уже будет там, поскольку не найдет вас у тетушки.

– Нет, – возразила Джозефина. – Вы не поступите так со мной. Ведь папа захочет знать, где я провела ночь и когда встретилась с вами. И даже если отец еще не вернется, дома будет дедушка. Он убьет вас. Мне бы этого не хотелось.

– Мне тоже.

– Если вы столь любезны, отвезите меня к тетушке… Ее дом далеко отсюда, и дорога очень извилистая, так что можете высадить меня на полпути, и вас не увидит ни тетушка, ни папа, если он все еще там. Я доберусь пешком. По дороге сочиню убедительную историю. И если папа очень рассердится, тетушка Уинифред обязательно защитит меня. Герцог вздохнул.

– Я пойду за подносом. А после завтрака мы решим, как лучше поступить.

– Если вы позвоните, сэр, – добродушно заметила Джозефина, – слуги все принесут сами. Незачем делать все самому. Папа говорит, что нужно держаться властно. Тогда слуги будут уважать вас еще больше.

– Я зарегистрировался в гостинице как холостой джентльмен. Что подумают слуги, увидев здесь вас?

– О, об этом я не подумала. Вы заботитесь о моей репутации. Как это мило. Нахмурившись, герцог вышел из комнаты.

– Знаешь, Сьюзи, – в голосе Бартоломью слышалось нетерпение, – если бы ты об этом не думала, такого не случилось бы. Тебе следует подумать о чем-нибудь другом.

Сьюзен стояла у открытой двери экипажа, повернувшись лицом к живой изгороди.

– Я размышляла о том, что мистер Портерхаус оказался злодеем. Представляю себе реакцию дедушки, когда он прочитает твою записку. Воображаю, что будет с папой, когда он обнаружит, что Джо нет у тетушки Уинифред. Ума не приложу, Барт.

– Черт возьми! Ты даже не позавтракала перед тем, как мы уехали. И от чего тебе плохо?

– Не знаю, – смутилась Сьюзи. – Но мне действительно плохо.

– Ну же, залезай обратно. – Сьюзи глотнула воздух, пытаясь сдержать тошноту.

– Мы остановимся перекусить в «Якоре и короне». Там ты немного передохнешь.

– Перекусить, – повторила слабым голосом Сьюзен. – О, Барт, давай еще немного постоим здесь!

– Залезай! – велел Бартоломью. – Я отвезу тебя назад и высажу в миле от дома. Незачем было брать тебя с собой.

– Мне сейчас станет легче. – Сьюзен решительно посмотрела на брата. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок. – Я нужна Джо. Я буду думать о Пенни и Гасси, которые сейчас сидят дома совсем одни, и о том, как дедушка извиняется за Джо перед герцогом Митфордом. Я буду думать… о разных вещах.

– Думай о герцогах, маркизах, принцах или еще о ком-нибудь, кого дедушка выберет тебе в мужья. – Бартоломью посадил сестру в экипаж. – Он подыскал такую великолепную партию для Джо.

– Я не хочу ни герцога, ни маркиза, а только того, кто мне понравится. Если дедушка и найдет кого-то достойного меня, я сначала встречусь с ним, чтобы узнать поближе. Несправедливо за глаза осуждать человека лишь потому, что кто-то считает его надменным. Но Барт захлопнул дверцу экипажа, и Сьюзи умолкла.

Джозефина снова обратила внимание на свои волосы. Ничего исправить уже нельзя.

Мистер Вильерс понравился Джозефине. Он не был таким высоким, как мистер Портерхаус, папа, дедушка и Барт. И почему сначала у нее сложилось совсем другое впечатление? Теперь Джозефина вспомнила, что вчера, обвив руками его шею, она почти не приподнималась на цыпочки. «Пожалуй, я дохожу ему до плеча или даже чуть выше. Как приятно было бы идти рядом с ним! Возможно, я почувствовала бы себя женщиной, а не ребенком».

Ей хотелось бы войти с мистером Вильерсом в гостиную тетушки Уинифред. Рассказать тетушке, как героически он спас ее прошлой ночью. Но лучше не делать этого. Потому что тогда придется поведать и о том, что она провела ночь в комнате мистера Вильерса, хотя и спала на его кровати, а он-на полу. И тогда кто-нибудь, вероятно, дядюшка Клайв или папа, заявят, что ее скомпрометировали, поэтому мистер Вильерс должен теперь жениться на ней. Если папа его не убьет.

Бедный мистер Вильерс! Джо, несомненно, предпочла бы его герцогу, но сыграть с ним такую шутку после проявленной им доброты слишком жестоко. К тому же он, возможно, уже женат или обручен, или связан обещанием. Эта мысль показалась Джо очень печальной.