— Я уже все, — выхожу из-за ширмы с широкой улыбкой на лице. Предоставляя Моник шанс рассмотреть меня со всех сторон.

На сегодняшнюю вечеринку я решила все-таки надеть обтягивающие кожаные брюки черного цвета, с серебристыми замками внизу штанин. Серую кофту с длинными рукавами, которые немного закатала, чтобы удобнее было. Немного расклешенный же конец у нее скрывал мой живот, где красовалась временная татуировка. Сделанная назло Агееву еще в России. Шелковое белье красного цвета, купленное днем, в одном дорогущем магазине.

Также образ дополнили золотые часики на левой руке, черные туфли на убийственной шпильке. Среднего размера клатч, куда можно и бутылку вина положить при желании. Насчет прически даже не заморачивалась. Волосы всего лишь распустила. Макияж неброский. Немного теней. Чуть-чуть туши. Подводка для глаз. Ярко-алая помада на губах. Которая по окончанию вечера исчезнет оттуда. Останется след на бокалах из-под алкоголя. Элитного алкоголя. Так как вечеринку устраивает сама Амели Дюкре. Королева Party. Очень хорошая подруга Моник. Недавно вернувшаяся с Мальдив, где отдыхала после расставания с парнем. Теперь вот решила оторваться по-полной и в родном Париже.

— Не будь ты мне подругой, — присвистнула и подмигнула, — вылизала бы досуха твою бритую киску. Несколько раз.

— Господи! Моник, — качаю головой уже во второй раз. — Оделась как шлюшка. Так еще и ведешь себя соответствующе.

Наряд Моник был, мягко говоря, откровенным, соблазнительным. Как бы намекающим «трахни меня немедленно». Черное, супер-короткое платье, едва прикрывающее ее задницу в кружевных трусиках. И чуть ли не полностью оголяющее ее грудь без лифчика. Кружевные оборки на подоле и сверху декольте, откуда в любой момент могли вывалиться ее сиськи, накаченные силиконом кстати. Ведь эта отвязная девица легла на операционный стол полгода назад. Захотелось ей поменять второй размер на четвертый. Такие парням больше нравится в руках мять. Да и родители смело позволили ей такое совершить. Также, как и последующую за этим очередную татушку.

Светлые волосы она заплела в косичку. Хоть она и красиво получилась, все же растреплется совсем скоро, с ее-то аппетитами. Макияж самый яркий, какой вообще можно представить в ее арсенале. В отличие от меня, она нанесла еще румяна и обвела губы блеском в купе с помадой, а на ногах красные туфли на высоком каблуке.

— Не будь такой ханжой, Рина, — машет на меня рукой. — Если ты никому не даешь из-за какой-то внеземной любви… — делает в воздухе кавычки, — то это не значит, что и я должна вести себя подобно тебе.

— Ну и сучка же ты, Видаль, — усмехаюсь собственным словам. — А еще самая настоящая шлюшка, — показывает мне средний палец, от чего меня смех буквально распирает. — Защитная реакция в виде него сработала?

Я считала Моник своей подругой. Конечно не такой, как уехавшая в Прагу Вида, но все же с ней было чертовски весело в Париже. Правда сначала я предпочитала тишину, книги, туристические места города, но после некоторого с ней общения решила немного раскрепоститься. К тому же ситуация с Артемом сыграла тут немаловажную роль. Лучший друг не поехал со мной к моим родителям, хоть я его и приглашала. Остался в России со своей новой девушкой — Кариной с филологического факультета. Теперь она отнимает у него все свободное время, если эта девица не привлекала его в сексуальном плане, то он по-любому бы поехал со мной. Без всяких разговоров.

— Такси нас уже ждет, — Моник проверяет что-то в телефоне. Засовывает его в сумочку на тонком ремешке, перекидывает ее через плечо. — Сегодня за него платишь ты.

Квартира Амели Дюкре представляет из себя четырехэтажное здание темно-синего цвета, где на входе тебя встречает дворецкий, забирающий верхнюю одежду в огромную гардеробную под величественной лестницей светло-коричневого цвета. После чего провожает к лифту, а специально находящийся там человек везет тебя на самый последний этаж, где и происходит все торжество.

Огромный бассейн с небольшими перегородками занимает половину пространства помещения, несколько столиков с закусками. Барные стойки с симпатичными парнями, решившими подзаработать у знаменитой богачки. Мягкие диванчики и кресла для всех гостей, точнее для успевших на них сесть. Место для танцев тоже здесь предусмотрено, ведь весь этот народ надо чем-то занять.

Едва мы выходим из лифта, к нам навстречу буквально бежит Амели. И как она только не упала на своих каблучищах красного цвета? Идеально ей подходящих к платью, короткое с расклешенной юбкой. Спина немного открывает позвоночник, верхняя часть наряда расшита кружевными цветами, даже рукава в три четверти их имеют. Длинные черные волосы собраны в высокую прическу, из которой свисают два локона. Темно-карие глаза уж слишком толсто подведены. Как будто она хочет сойти за рабыню из султанского гарема. Девушки оттуда так сильно красили глаза, чтобы они выделялись из-под паранджи. Да только вот ей это не особо идет при ее немного полноватом теле, прокуренном голосе. Длиннющим острым ногтям она сойдет скорее за путану из подворотни, чем за очередную наложницу падишаха.

— Думала, вы совсем не придете, — белозубая улыбка так и сверкает на ее губах. Хотя и проглядывается некоторое пренебрежение, направленное исключительно в мою сторону.

Ведь Амели до сих пор не может принять того факта, что я нахожусь в их компании. Хоть мои родители и богаты и проживают в Париже уже несколько лет, сама я так и не переехала сюда. Осталась в России, которая вызывает у некоторых французов какую-то неприязнь, одни до сих пор считают ее холодной страной с вечно пьющими людьми и одевающимися в старомодные наряды.

— Это все Рина, — указывает на меня глазами. — Долго больно собиралась, — крепко обнимает Амели, а потом осматривается по сторонам. — Мартина еще нету что ли? — кивает головой невысокой блондинке в синем платье, которая отчего-то кажется мне смутно знакомой, где-то я уже видела черты лица ее раньше. Быть может сталкивалась с ней, идя по улице, вот и запомнился мне образ. — Пойду, поздороваюсь.

— С кем? — может, по имени я ее все-таки узнаю.

— Ты в каком мире живешь, Рина? — голос Амели пропитан желчью. — Это же жена известного продюсера — Мари Фарси, художница. К тому же близкая подруга моей матери, они на показе мод в прошлом году чуть ли не драку устроили за одно платье. Смутно помню имя дизайнера, — морщит нос. — Но позже вместе в одном клубе зависали. Так и сдружились, — бросает взгляд на бассейн, где какой-то парень прижимает к бортику полуголую девицу. Верх от купальника плавает рядом с ними. — Алекс! Трахайся со Стеллой в свободной комнате, а не в моем бассейне, — покидает наше общество.

— Я бы с удовольствием трахнул вас обеих, детки, — слышится голос Алекса Сандерса — американца из Лос-Анджелеса, перебравшегося в Париж из-за каких-то проблем с семьей.

Наверное, они просто прознали про его небольшой бизнес. Приторговывает парнишка наркотой в синих и красных таблетках. Матрица, твою мать. Особенно их разбирают на вечеринках, подобной этой, одна молодежь, не считая Мари Фарси. Им можно без проблем предложить приятно провести вечер с помощью небольшого презента.

— Я покидаю тебя, Рина, — даже не оборачивается в мою сторону. Расправляет плечи, направляясь в сторону одного диванчика, на котором сидит незнакомый мне парень. Шатен тут же проводит рукой по ее голому бедру, задирая платье чуть повыше. Чуть ли не выставляя на всеобщее обозрение ее попку, обтянутую стрингами. Моник на это лишь смеется, после чего садится ему на колени.

Смотреть дальше на это шоу у меня нет никакого удовольствия. Мне надо просто выпить и срочно, иначе делать на этой вечеринке нечего. Именно поэтому беру у проходящего мимо официанта стакан с какой-то красной жидкостью. Залпом выпиваю его, ощущая приятное тепло во всем теле, вкус клубники с чем-то — мне не знакомым. И вот тогда лампочка в моем мозгу будто отключается.