— И я с вами.

— А чего тебе там делать?

— Я хочу повидать Эрти.

— Ну, не знаю. Спросишь отца.

Коровы были уже в станках, и отец начал дойку. Хорошо, конечно, что Эль не отправился с ребятами купаться. Впрочем, он немножко еще об этом жалел, когда взял подойник и начал с другого конца коровника. Не обидно разве? И мать его никогда никуда не сходит, и сестры должны бежать домой прямо из школы, разносить молоко или няньчить ребенка, или строчить коврики на продажу, или что-нибудь там еще делать. Эль доил, а сам все раздумывал: как хорошо, что теперь приходится доить только семь коров, а ведь в прошлом году их было двенадцать! Попробуй выдой пять или шесть коров — как будут ныть пальцы! Правда, ему тогда было только десять лет. Зато и еда была тогда лучше, и хоть когда-нибудь — новые куртка и штаны.

Корова беспокойно дернула ногой. Эль осмотрел ее.

— Отец! — крикнул он. — Бесси загнала себе гвоздь в ногу.

Мистер Колтер с досадой громыхнул подойником и осмотрел ногу.

— Этого только не хватало!

Он вычистил ранку. Эль светил фонарем.

— Ну, будем надеяться, что сойдет, — сказал Колтер. — Чорт знает, где взять денег на ветеринара.

— Па, можно мне будет с вами сегодня поехать к Паркерам?

— Если ты утром нарубишь дров для матери.

— Ладно! — воскликнул Эль.

Мать осталась дома. Они поехали к соседям вдвоем.

У Паркеров сидело уже несколько человек, когда они пришли. Мужчины курили. Миссис Паркер, с красными глазами, полоскала пеленки на кухне. Малыш, ее сын, сидел рядом, привязанный к стулу полотенцем. Мальчики прислушивались к разговорам взрослых. Но тут пришли еще двое фермеров, и Паркер сказал:

— Ребята, вы ступайте лучше в амбар, тесно становится.

Эль был удивлен.

— Скажи, что случилось? — спросил он у Эрти, шагая к забору. — Почему у вас так много народу сегодня?

— Будут продавать нашу ферму наверно, — ответил Эрти.

— Почему? Вы хотите уезжать отсюда?

— Не знаю. Мы ведь тут ни при чем. Мистер Кроули там, в Селлерстоуне, хочет продать ее. Он дал отцу денег взаймы, когда мы покупали ферму.

— Что ж, он не хочет подождать, пока вы сможете вернуть ему долг? Папа говорит, вот уже четыре года, как ни у одного фермера нет денег.

— Мистер Кроули говорит, ему немедленно нужны деньги.

Один из мальчиков сказал:

— Он врет, по-моему. У него два автомобиля, и он только что купил своей жене еще третий, и у них большущий дом, а у их ребят чего только нет! Его мальчишка имеет собственную лошадку, только чтобы кататься.

— Мой отец то же самое говорит, — вмешался Ларри Гаррис. — Он говорит, Кроули не имеет права отбирать всю ферму: ведь Паркеры сколько сами наработали и построили тут за эти десять лет. А в долг они взяли у Кроули только пятьсот долларов.

— Мой отец сказал, что все фермеры должны сговориться и объяснить Кроули, что он за птица, — добавил Питер Слоам. — А если он не отстанет подобру, с ним можно сладить по-другому.

— Сладить! Как так сладить? — недоверчиво спросил Эрти.

— Можно, можно, — сказал Питер. — На западе фермеры не дали продавать свои фермы, а там были птицы побогаче, чем Кроули. И мы можем тоже, не хуже их.

Мальчики еще потолковали об этом, потом Эрти показал им новые ворота на птичьем дворе, которые он сам помогал отцу Делать, и нового теленочка, совсем белого.

— Мы хотели оставить его, но теперь придется продать, — сказал он.

— Наверно, на котлетки для Кроули, — заметил Питер.

Поздно уже было, когда ребята услыхали, как отцы их выходят из дому и запускают свои «форды». Эль подумал, что утром придется вставать до света, чтобы рубить дрова и снова доить. Он заснул по пути домой.

Отец пошел посмотреть у коровы ногу, а Эль вошел в дом. Он рассказал матери, что слыхал у Паркеров. Она вдруг побледнела и, опустилась на стул.

Когда отец Эля вернулся, она сразу спросила:

— Это правда, что Кроули продает ферму Паркеров?

Он кивнул головой.

— Ты понимаешь, что это означает, Роб?

— Не бойся, нас Кроули не тронет. Он всегда давал мне отсрочку.

— Ну, уж если Кроули решил продать одну ферму, он доберется и до остальных, — сказала миссис Колтер.

Эль вздрогнул.

— Ма, скажи, мы тоже должны Кроули деньги за ферму?

— Ты что же еще не спишь? — напустился на него отец. — Ступай сейчас же в кровать, и ни звука об этом никому!

Несколько недель Эль ничего больше не слышал об этом, потому что ребята, которых он видал у Паркеров, ходили в другую школу, а отец не желал разговаривать о ферме. Однажды отец снова поехал к Паркерам, но на этот раз с ним поехала и мать, так что Элю пришлось остаться дома с сестрами. Потом как-то в пятницу вечером мать сказала ему, что на другой день они все поедут к соседям, потому что Кроули продает ферму Паркеров.

— Неужели он продаст их ферму? — спросил Эль.

— Погоди, увидим.

На торгах было очень много народу. Ребята хорошо устроились на стене птичника и ждали, когда начнутся торги.

Сперва пустили в продажу скот.

Отец Эрти вывел первую из своих двух лошадей. Аукционщик, который производил торги, произнес целую речь. Он объяснил, какая это хорошая лошадь, в самой силе. (Эль засмеялся, потому что знал, что лошадь старая, еле держится на ногах.)

— Лошадь принесет много доходу, — сказал аукционщик.

Все фермеры подняли его насмех.

— Кто дает за лошадь тысячу долларов? — спросил аукционщик.

— Кто дает за лошадь тысячу долларов?

Никто не отозвался.

— Хорошо. Кто дает пятьсот долларов?

Молчание.

— Никто? Вы смотрите, какая это прекрасная лошадь! Двести пятьдесят!

Он помолчал, но никто не сказал ни слова.

— Сто долларов! Вы, кажется, шутите, друзья? Пятьдесят! Он снова подождал минутку, но все молчали. И вдруг кто-то сказал отчетливо и ясно:

— Пятнадцать центов.

— Это мой папа, — шепнул Ларри.

Аукционщик рассмеялся было, но все посмотрели на него так грозно, что он замолчал. Он отвернулся, чтобы потолковать с каким-то человеком с портфелем, который стоял рядом с ним.

— Это служащий мистера Кроули, — прошептал Питер Слоам.

Аукционщик снова приступил к торгам.

— Я предлагаю пятнадцать центов, — повторил отец Ларри.

— Пятьдесят долларов! — выкрикнул человек с портфелем. Двое фермеров, которые стояли подле него, схватили его под руки и вывели за ворота фермы. Потом они вернулись, а тот пошел прочь по дороге. Аукционщик растерялся: он не знал, как ему быть.

— Продолжайте, продолжайте торги! — закричали фермеры. Лошади были проданы по пятнадцать центов, коровы — по десять центов, машины — тоже за пустяки, и так торги продолжались, пока все имущество не было продано. Всего набралось около шести долларов. Тогда фермеры сказали мистеру Паркеру, что они дарят ему все его добро ко дню рожденья.

Они стояли вокруг него, болтали и смеялись. Аукционщик со своим секретарем сели в автомобиль и уехали. Потом фермеры разошлись, но человек шесть осталось с Паркерами. Эль хотел, чтобы его отец остался. Он был очень взволнован, когда услыхал, как его отец предлагает двадцать центов за жнейку. И когда аукционщику пришлось продать ему машину за эти деньги, все ребята гаркнули: «Вот здорово!» так громко, как только могли.

Мистер Слоам и Питер по пути домой ехали вместе с ними.

— Вот здорово это было! — сказал Эль. — Мы должны так делать всегда, когда эти богачи будут продавать чью-нибудь ферму за долги. Правда, мистер Слоам?

— Не всегда это будет так легко, мальчик, — усмехнулся мистер. Слоам.

— Да, конечно, — кивнул головой отец Эля. — В следующий раз они пришлют полицию, как они это делали в западных штатах. Что мы поделаем тогда?

— Ну, что ж, — спокойно ответил мистер Слоам, — придется и нам тогда действовать по-другому, если мы хотим как-нибудь жить на свете.