— Люблю, — тихонько ответила Алла и почувствовала легкий озноб, пробежавший по всему телу. Ещё немного и возбуждение жаркой волной захлестнёт её с головой, и она забудет про все свои обиды.

Вадим Аркадьевич знал, как лучше всего заставит забыть Аллу о неприятном. Алла всегда всецело отдавалась чувству, в ней просыпалась истинная женщина — страстная, пылкая, любвеобильная. Мгновение — и от прежней скромницы-умницы Аллы не останется ровным счётом ничего. Только надо ещё немного дожать, чтобы она превратилась в ураган страстей. И Вадим Аркадьевич старался во всю. Он губами пощипывал её груди, руками гладил бедра и ягодицы, а как только почувствовал дрожь под пальцами, слегка отстранился.

— Милая моя, счастье моё…красавица моя… теперь сними трусики, мне так нравится смотреть, как ты раздеваешься, ты такая грациозная… Я сгораю от желания, глядя на тебя, любимая!

Алла сняла блузку, бюстгальтер и трусики, и Вадим Аркадьевич снова потянул её к себе, увлёк на кровать, жадно целуя её тело. Его движения стали медленными, словно ленивыми. Он неторопливо раздвинул её бедра, и с какой-то основательной значимостью вошёл в неё. А ей так всегда нравилось это отсутствие суетливости, спокойствие и размеренность в действиях. Он возвышался в её глазах, когда так степенно и обстоятельно обладал ею. В эти мгновения Алла была счастливейшей женщиной на земле, которая любит и любима.

Но сказочные моменты скоротечны, или для Аллы время пролетало как миг…

— Деточка, уже так поздно, мне пора бежать…

Вадим Аркадьевич никогда не оставался у Аллы на ночь, Алла подозревала, что ему не нравится их семья и он чувствует себя в ней неловко.

— Ты, милая тоже ложись спать… Ваш семейный праздник грозит затянуться, ты не выспишься, будешь завтра измученная… Пусть там гуляют без тебя! Не забудь принять пилюлю, — Вадим Аркадьевич всегда напоминал Алле о противозачаточных таблетках, хотя она и сама никогда не пропускала время приёма.

— Не надо меня провожать, я тихонько уйду сам… Давай я тебя укрою потеплее…Постарайся уснуть поскорее, хотя так громко играет музыка! Тебе не помешает или мне всё же попросить сделать потише?

— Нет, не надо! Мне не мешает! — Алла сейчас вовсе не собиралась спать. Как только Вадим Аркадьевич уйдёт, она встанет и вернётся к семье. Всё — таки не каждый день женится младший брат.

Когда в гостиной зажгли свечи, настроение у всех моментально переменилось. Мягкий свет жарких огоньков настраивал на романтический лад. Сразу зазвучала медленная, успокаивающая музыка, громкие голоса стихли. Молодожёны, танцевали и беспрестанно целовались. Кирилл уже давно хотел увести Юлю в их комнату, но она не шла. Сегодня ей хотелось праздника. Она вообще не любила одиночества и войдя в такую большую семью, чувствовала себя на другой планете. Она не особенно задумывалась, что про неё говорят окружающие, как они её восприняли. Юля привыкла ощущать себя в центре внимания и этой привычке изменять не собиралась. Кирилл смотрел как в её счастливых глазах отражаются свечи и крепче прижимал к себе свою жену. Пусть она веселится. Времени для любви у них будет предостаточно.

Дина с Сашей, обнявшись курили на балконе, вполголоса переговаривались, вспоминая прошедшую суматошную неделю. Саша всё ещё находился в каком-то нервном возбуждении, и Дина пыталась его немного успокоить, охладить. Она давала ему выговориться, а сама терпеливо слушала, изредка вставляя свои комментарии в его насыщенную эмоциями речь. Саше нужен был хороший отдых, крепкий сон, всё что угодно — нужно было снять стресс. Но в таком перевозбуждённом состоянии он не мог ни есть, ни спать. Даже поцелуи его были непривычными — сухими и отрывистыми. Дина думала о том, что в этой сумасшедшей семье человеку очень трудно отвлечься, отдохнуть. Здесь постоянно что-то случается. Вот сегодня, например, младшенький привёл в дом жену, взбудоражил всех своим поступком. Не все подают вид, но каждый воспринял это по-своему близко к сердцу. А для Саши и без того эмоционально и физически выжатому, подобное событие — уже явный перебор. Он ведь всегда на всё реагирует остро, а порой на некоторые вещи болезненно. Вот Илья умеет держаться ровно и спокойно, хотя тоже много работал и нервничал в последнее время. И Кирилл ему далеко небезразличен. Однако он, пусть чисто внешне, но уравновешен. Не курит сегодня так много и нервно, не вздрагивает от малейшего прикосновения. Сидит себе человек спокойно, созерцает окружающих и мир, улыбается чему-то своему. Каждый, конечно, по-своему переносит усталость и стресс, и говорят даже, что лучше выплеснуть энергию наружу, не держать в себе… И всё же, как много притягательного в этом вальяжном спокойствии, а от тонкой улыбки-усмешки так веет силой, властью, барством. Находиться рядом с Сашей в последнюю неделю для Дины было огромным трудом и теперь ей тоже хотелось отдохнуть. Сесть рядом с завораживающе безучастным Ильёй, коснуться его руки, словно невзначай, вдохнуть его запах, и вместе с ним его спокойствие и хладнокровие. Но он не позволит — отстранится, отодвинется, внутренне закроется. Не потому, что она — Сашина женщина. Просто она никогда не нравилась Илье. Дина это знала, видела, чувствовала и уже давно с этим смирилась. Илье Луганскому предназначено было познать иные страсти, иные чувства. Какое огромное количество девчонок и женщин влюблялось в него только у Дины на глазах! Он со всеми был дружелюбен, мягок, внимателен. Но и только. Мог быть секс, бесчисленные романтические вечера в ресторанах. Но для всех своих страстных воздыхательниц Илья оставался персоной инкогнито, хотя был открыт для общения, сводил всех с ума своим обаянием, но ни в одну не влюблялся, ни по одной не страдал, ни в одной не нуждался, как бы ни сильны были их чувства. Будто ждал Илья чего-то нездешнего, нереального, далёкого от этой грешной жизни. О каких роковых страстях он мечтал, этот сдержанный, уверенный в себе человек, деловой до мозга кости, прагматичный, продуманный и просчитанный, в противовес Сашке далёкий от романтических бредней? Для какой отчаянной любви бережёт он силы и себя самого? Кто сможет свернуть голову его неприступности и гордыне? Дине это явно не под силу, как и многим другим. А тут ещё эта вертлявая стерва Гелка крутится рядом с ним, заглядывает ему в глаза… Неужели она на что-то рассчитывает? Если между Диной и Ильёй пропасть, то между нею и им, учитывая их родство пропасть пропастей!!! Для Гельки этот сопляк Костик — предел мечтаний! Пусть наслаждается его изысканным обществом!

Но обществом Кости Геля не наслаждалась. Она мечтала поскорее его выпроводить, ей надоело танцевать с ним, слушать его разговоры про одно и то же — институт, лекции, друзей, праздники в общаге… Геля то и дело поглядывала на сидящего в одиночестве Илью и боялась, что вдруг ему всё это наскучит и он встанет и уйдёт. Домой или в кабак, или ещё куда-нибудь. Но вот к Илье подсела мама и они принялись весело о чём-то говорить… Это хорошо, но сейчас же к ним присоединится отец. А у него и у Ильи разговор никогда не получается и заканчивается всегда одинаково — нравоучением отца и усмешкой Ильи. Мама их сейчас разведёт по сторонам, а значит, Илья опять останется скучать в одиночестве. Выйдет Илья покурить с Сашей на балкон, а там эта Дина прижимается к брату, лезет к нему в штаны чуть ли не при всех! Даже выпить коньяку или вина Илье не с кем. Алла тоже ушла куда-то с этим своим противным Вадиком…

— Костя, тебе домой не пора? — не выдержала в конце концов Геля.

— Выгоняешь меня, да? — с обидой отозвался Костя.

— Я просто устала, хочу спать! — отрезала Геля, — если тебе охота празднуй дальше без меня!

— Без тебя я не буду… — промычал огорчённый Костик. Он немного помолчал и вдруг добавил, — Слушай, Гелка, а давай тоже поженимся!..

Геля от неожиданности замерла на мгновение.

— Ты что, Лебедев, с ума спрыгнул? Крыша поехала? — воскликнула она в негодовании от услышанного.

— Ну, я так и знал, что ты сразу начнёшь орать… — вздохнул бедный Костик, давно и безнадёжно влюблённый в Гельку.