— И ты предлагаешь… — он запнулся, не договорив, потому что сразу начал просчитывать, как лучше воспользоваться ситуацией.

Бертран дю Геклен нравился мне тем, что не страдал рыцарскими комплексами, не стеснялся использовать хитрость. Вот и сейчас глаза его загорелись. Коннетабль посмотрел на солнце, прикинул, наверное, расстояние до Ниора.

— Если поспешить, приедете в сумерках, — подсчитал он. — Только вот откроют ли вам ворота?

— Возьму с собой командиров бригантов, которых гарнизон знает, — предложил я.

— Бери их знамена, переодень в их сюрко с гербами своих бойцов, которые поедут передними, — и вперед! — разрешил Бертран дю Геклен, а потом повернулся к стоявшему рядом Алену де Бомону и приказал: — Допивай вино и иди поговори с гарнизоном Сиврея. Скажи, что перебьем всех, если не сдадутся, а будут рассудительными, отпустим в Бордо с оружием, лошадьми и деньгами.

— Уверен, что они не захотят погибать! — с самодовольной усмешкой произнес мой дальний родственник.

С мокрыми от вина губами Ален де Бомон еще больше походил на трактирщика. Наверное, благодаря этому и пользовался расположением коннетабля Франции.

По словам бретонского рыцаря Тассара дю Шателя, одного из командиров бригантов, перешедших на нашу сторону, который сейчас скачет рядом со мной, Ниор остались охранять гасконцы. Лишь в замке несколько англичан, в основном выздоравливающие после ранений. Ему можно верить. Тассар дю Шатель знает, что подъедет к городским воротам первым. В его интересах, чтобы нас не разоблачили, иначе первым получит арбалетный болт в какую-нибудь важную часть тела. В случае удачи ему перепадет еще сто ливров, как пообещал коннетабль Франции.

Тассар дю Шатель еще не получил деньги за переход на нашу сторону, поэтому спрашивает:

— Надолго задерживают выплаты?

— Наградные обычно сразу дают, — успокаиваю я. — Аванс и расчет могут придержать недели на две-три.

— Это нормально! — весело произносит бретонский рыцарь.

Смотря с чем сравнивать. Если с задержкой почти на год, как сложилось сейчас у англичан, то три недели — действительно, ерунда. Меня же, привыкшего в двадцать первом веке получать день в день, любая задержка сильно раздражает. Никак не отвыкну от этой привычки, хотя от будущего меня отделяет уже черт знает сколько лет.

Мимо часовни опять ехали в сумерках. Она была как бы опутана толстой паутиной. Тассар дю Шатель перекрестился на часовню и тихо прошептал молитву, забавно шевеля заячьей губой. Сейчас будет самый ответственный момент операции. Если хотя бы один их спасшихся англичан добрался до города, нас ждет теплый прием.

Городские ворота были закрыты, мост поднят. На надвратной башне стояли человек пять, молча смотрели на нас. У меня появилось нехорошее предчувствие. Остановил коня метрах в десяти от того места, где будет край подъемного моста, и приготовился быстро развернуться. За спиной у меня висит надежный щит. Если не поймаю арбалетный болт грудью, есть шанс выбраться невредимым.

— Чего ждете?! Разве так встречают победителей?! А ну-ка, быстро опускайте ворота! — прикрикнул на стражу Тассар дю Шатель.

— Совсем обленились сукины сыны! — добавляю я на английском.

Не успел я закончить фразу, как мост начал опускаться. Видимо, люди уже стояли наготове. Цепи, на которых он висел, звякали так, будто брашпилем майнают якорь.

— Много взяли добычи? — на гасконском диалекте поинтересовался с башни стражник.

— Много! Одних только пленных сотни две! — крикнул повеселевший бретонец. — Завтра увидишь!

— Так им и надо, французским собакам! — произнес злорадно гасконец, который себя французом не считал.

Край моста тяжело ударился о дубовый брус, служивший ему опорой. Мой конь испуганно шарахнулся. Я натянул поводья, подождал, когда он успокоится, после чего направил на мост. Подкованные копыта моего жеребца гулко застучали по сухим дубовым доскам. У Тассара дю Шателя конь был не подкован, стучал копытами глуше. Такая роскошь, как подковы, особенно летом, пока не всем по плечу. Или по копыту?! Ворота окрылись наружу. Двое безоружных стражников, придерживающих створки, без особого интереса смотрели на нас. Они опознали бретонского рыцаря, приметного из-за заячьей губы, а я мог быть из гарнизона Сиврея или из какого-нибудь отряда, примкнувшего к армии перед самым сражением. Когда они поймут свою ошибку, будет поздно.

Впрочем, уже поздно, потому что мы с Тассаром дю Шателем миновали тоннель надворотной башни, выехали на городскую улицу, вымощенную булыжниками. Здесь стояли еще два безоружных стражника, придерживали створки внутренних ворот. Улица была пустынна. По словам бретонского рыцаря, англичане прошлой осенью перебили большую часть горожан. Зимой появились новые жители, заняли ставшее бесхозным жилье, но все равно больше половины домов пустовало. В некоторых дворах были нараспашку ворота, а в домах — двери. Такое впечатление, будто город разграбили всего несколько дней назад.

Убедившись, что половина отряда въехала в город, я остановился и громко крикнул:

— Начали!

Две пары стражников на воротах, наверное, так и не поняли, за что их убили. Те трое, что были в башне, сразу сдались, включая и гасконца, который обозвал нас собаками. Его опознали по голосу и повесили на бревне, выступающем с городской стены наружу и предназначенной именно для этого. Самое интересное, что даже его сослуживцы не возмутились, что казнят сдавшегося в плен. Сам виноват, не надо было оскорблять!

Отряды по двадцать человек поскакали к другим городским воротам, чтобы сменить караулы. Полусотня Мишеля де Велькура направилась к замку. Внутрь нас вряд ли пустят. Своих сеньоров англичане наверняка знают по голосу, а чужим ворота не откроют. Нам это и не надо. Всего лишь блокируем выход, чтобы сдуру не напали. Их там человек десять. Завтра утром выторгуют сносные условия и сдадутся.

— Где тут можно остановиться? — спросил я Тассара дю Шателя.

— Есть тут дом богатого купца в центре, у него обычно останавливались те, кому в замке места не хватило, — ответил он. — Лучше вряд ли найдешь.

— Показывай, — сказал я и, чтобы отблагодарить, предложил: — Если утром поскачешь в Сиврей и сообщишь, что Ниор наш, уверен, что Бертран дю Геклен выдаст тебе наградные сразу.

— Съезжу с удовольствием, если дашь человек десять сопровождения! — согласился бретонский рыцарь.

— Обязательно, — пообещал я.

Времена сейчас такие, что даже вооруженному рыцарю опасно ездить одному.

4

В Ниоре армия задержалась на четыре дня. Отдохнули, разобрались с пленными, разделили трофеи. Для многих сражение под Сивреем оказалось очень прибыльным. В том числе и для меня. В придачу Бертран дю Геклен отвалил лично мне пятьсот золотых за захват Ниора и еще тысячу разделили бойцы моего отряда. Кое-кто из моих арбалетчиков был уже богаче некоторых рыцарей. Впрочем, у большинства деньги надолго не задерживались. За нашей армией следовала вторая из девиц легкого поведения и маркитантов, которые быстро и ловко опорожняли карманы солдат.

Следующим захваченным городом стал Лузиньян. Он находился километрах в двадцати пяти от Пуатье в сторону Ла-Рошели. Мои разведчики километрах в трех от города встретили дозор горожан, которые сообщили, что мэр готов передать ключи от Лузиньяна лично Бертрану дю Геклену. Что и сделал, когда коннетабль Франции с небольшим отрядом подъехал к главным воротам. Лузиньянцы присягнули королю Франции и немного заработали, продав нам продовольствие и по дешевке скупив у солдат трофеи.

Потом мы отправились на юго-запад, где на дороге, связывающей Ангулем и Бордо находился замок Шатель-л`Аршер, а возле него обнесенный валом городок с таким же названием. Замок был окружен широким рвом и стенами высотой шесть метров. Башни имел круглые, недавно перестроенные. Гарнизон был человек сто солдат плюс часть горожан. Там мы задержались на шесть дней, но времени ушло не на осаду и штурм, а на ожидание, пока сеньора Жанна де Плэнмартен, жена Жискара д’Англа, находившегося в плену у кастильцев, повидается с Жаном, герцогом Беррийским. Ее проводил в Пуатье к герцогу эскорт из рыцарей. Там дама упала на колени перед братом короля и вымолила, чтобы ее не трогали до возвращения мужа из плена, поскольку без его ведома она не имеет права принимать решение, поклявшись, что не будет сражаться ни на чьей стороне, а также увеличивать гарнизон замка, его запасы и артиллерию. Вот такая вот странная война между сеньорами. Вполне возможно, что нам опять придется приходить к Шатель-л`Аршеру и штурмовать его, когда гарнизоном будет командовать муж, очень опытный воин.