Он быстро нажал отбой, уже не слушая, что там говорили на другом конце. И не успел начать набирать номер соседей, как мобильный зазвонил «Временами года» Вивальди — ого, классика на мобильном, н-да!

— Оля?

— Да, Андрюш, ты звонил? Я тут выбежала в Азбуку вкуса, мне так сыра захотелось, ну просто ужас! Звонила тебе спросить, помнишь, ты к нам приходил, приносил с собой моцареллу, я не могла вспомнить какого цвета была упаковка — мне так он тогда понравился!

— Ты поэтому мне звонила? — процедил он сквозь зубы.

— Да, только ты сбросил, я подумала, ты занят, наверное, а пришла домой, смотрю на мобильном звонок от тебя пропущенный… Ну все равно уже купила какой-то, не знаю такой — не такой… А… а ты чего такой злой?

Он притормозил у обочины и резко выдохнул воздух из легких:

— Оля, после того как ты Пашке родишь ребенка, я тебя лично придушу! — прорычал он в трубку.

— Андрюш, ты чего? Ты что, испугался что ли? — она почти смеялась.

— Оля, ты мне тут два инфаркта устроила, — проорал он.

— Да, ладно тебе, Куприянов, ты еще у нас на свадьбе свидетелем должен быть, так что помирать тебе еще рано!

— Ага, я не то что до вашей свадьбы, я до Пашкиного возвращения не доживу! — и чуть помедлив, — Я из-за тебя тут заложницу взял! — покосился он на «мышку». Она спокойно с какой-то блуждающей улыбкой смотрела на него.

— Красивую? — уже откровенно потешаясь над ситуацией, спросила Ольга.

— Да ну тебя! — он отключил телефон и снова резко выдохнул.

— Черт, никогда в жизни так не волновался! — сказал он в сгущающиеся сумерки. — Вы извините, что я вас так без спроса украл, — продолжил он, повернувшись к ней. Он угадывал ее какую-то «тихую» улыбку в неверном свете огоньков приборной панели.

— А можно красть предварительно предупредив об этом? — раздался ее мелодичный голос. Теперь уже даже по голосу можно было легко определить, что она улыбается.

Он улыбнулся в ответ:

— Логично! Слушайте, раз уж я вас украл, составьте мне компанию за ужином, я так проголодался! Все-таки беременные женщины такой стресс для мужчин!

Она уже открыла было рот, но он не дал ей и слова сказать:

— Ой, только, пожалуйста, не говорите, что вы на строгой диете и после 6 вечера ничего в рот не берете!

Она снова улыбнулась:

— Не скажу.

— Вас как зовут?

— Надежда.

— А меня Андрей. Приятно познакомиться, Надежда! Вы полагаетесь на меня в выборе ресторана?

— Да.

Хм, никаких «я не одета для ресторана», «а далеко?», «ну мы же не надолго?».

— Вот и чудненько, — тем не менее сказал он, трогая машину с места.

Некоторое время они ехали молча, он уверенно вел машину и постоянно чувствовал на себе ее взгляд… и эту покровительственную улыбку, которая по идее должна была быть успокаивающей, но на самом деле жутко его раздражала. Как будто она знала что-то, чего не знал он! Он усмехнулся про себя: мышка, мышка, если бы ты только знала, к кому ты попала в лапы! Бежать бы тебе отсюда побыстрее!

— Мне нравится, как вы ведете машину, — сказала она тихо, стараясь не нарушать тишины и спокойствия, установившиеся в салоне.

Он еле заметно кивнул, улыбнувшись. Снова молчание. Он не любил музыку в машине, обычно в машине он думал, а музыка отвлекала, любая музыка все равно вызывала какие-либо эмоции и воспоминания, ему это было не нужно, по крайней мере не тогда, когда он работал, а работал он практически всегда.

— Вы меня, правда, извините, так все неожиданно вышло, может у вас были какие-то планы, а тут я врываюсь…

— Я просто гуляла, — такой же спокойный и тихий ответ.

— Под дождем? — это не было даже вопросом, скорее своего рода обвинение в нестандартности.

— Да, я люблю дождь. Он смывает… грязь… — и как будто опомнившись, что сказала лишнее, быстро добавила: — И воздух после дождя чище.

Он снова кивнул, давая понять, что банальный разговор поддерживать не будет.

В ресторане было тепло и уютно.

— Вы что-нибудь выпьете? — спросил он, беря меню в руки.

— Да, от красного вина не откажусь. На ваш выбор, — также уткнувшись в меню, ответила она. Все у нее выходило как-то естественно, без лишней суеты. Это и нравилось ему и жутко раздражало.

Сделав заказ, они наконец-то остались одни и он задал свой первый вопрос:

— Почему вы сели ко мне в машину? Ведь вы же не хотели садиться?

Она удивленно приподняла бровь, глядя ему прямо в глаза:

— Вы пообещали не есть меня, — улыбнулась она.

Он усмехнулся.

— А если бы я оказался маньяком-убийцей?

— Вы не маньяк, — констатировала она.

Он фыркнул пренебрежительно.

— С чего вы взяли? Чикатило тоже никто не мог заподозрить, однако же на его счету 53 убийства, и это только доказанные!

— Я не сильна в биографии Чикатило, но вы совершенно не похожи на маньяка.

— А чем же, по-вашему, маньяк отличается от нормальных людей? Бегает с окровавленным топором и выпученными безумными глазами?

Он чувствовал, как росло его раздражение. Оно уже готово было прорваться, ему хотелось встряхнуть эту спокойную девушку напротив, чтобы она не была так спокойна, чтобы она была настороже.

Она пожала плечами:

— Нет, просто вы не похожи не маньяка.

— А вы что же знаете, как выглядит маньяк, чтобы сравнивать, похож я на него или не похож?

Он чувствовал, что перегибает палку, что слова его звучат более раздраженно, чем это допустимо в данной ситуации, но его понесло, и он уже был не в силах остановиться.

Он чувствовал, что ей не нравиться этот разговор, не нравится его тон.

— А вы… — хотела она тот же вопрос адресовать ему, но увидев что-то в стальных серых глазах, закончила, превратив вопрос в утверждение: — … знаете…

Он усмехнулся отработанной улыбкой, говорящей собеседнику «ты сделал какие-то выводы, но знай, они изначально неверны». Опустил взгляд на плетение нитей белой хлопчатобумажной скатерти, а когда снова поднял их на нее, от его раздражения не осталось и следа:

— Так почему же вы сделали вывод, что ко мне можно садиться в машину? — с усмешкой спросил он, пытаясь перевести разговор в более легкую форму.

— Логически я понимала, что это возможно, но по вам не скажешь, что вы могли бы причинить боль женщине.

Он еще более заинтересованно посмотрел на нее.

— А мужчинам я могу причинить боль?

— Да.

— Хм, и на чем базируется ваше мнение?

— Не знаю, наверное, на наблюдении за поведением людей.

— Интересно, и часто вы этим занимаетесь?

Она уже приготовилась удивленно переспросить: «Чем?», он увидел это совершенно ясно, потому что сам сделал бы то же самое, но предугадав ее вопрос, он быстро продолжил:

— Наблюдением, я имею в виду.

Их взгляды скрестились, а губы одновременно расползлись в улыбках, по достоинству оценив противника. Ему нравилась эта игра, давно он не наслаждался обществом женщины, и он видел, что ей это тоже нравиться.

Она поставила локти на стол, что было сделано намеренно вызывающе. Она давала ему понять, что прекрасно знает правила хорошего тона, но если она хочет их нарушить в данный момент, так и сделает, кто бы что ни подумал о ней в данный момент. Он улыбнулся еще шире, мышка-то оказывается с зубками.

— Сейчас, например, я пытаюсь понять, что именно привлекло вас во мне настолько, что вы пригласили меня на ужин, — улыбаясь и глядя ему прямо в глаза, произнесла она, чуть прищурив глаза, отчего у нее на лице появилось игривое выражение. — Думаю, вы еще сами не сделали никакого вывода.

Ого! — про себя воскликнул он? но на лице его не дрогнул ни один мускул. Все так же улыбаясь он спросил наиграно удивленно:

— Вы флиртуете со мной?

— Ну, когда мужчина и женщина ужинают в ресторане, по всем неписаным законам они должны флиртовать друг с другом.

— А вы мастер уводить разговор в нужное вам русло! Вы знаете, как запудрить мужчине мозги! — нарочито удивленно произнес он, практически уже смеясь.