В клыках заклинания трепыхался силуэт человека. Формы лица, проглядывающиеся в мареве, ясно давали понять, что он принадлежал племенам Зеленого Дома.

– Спасибо, – прозвучал его шепот, после чего исчез и некромантский череп, и силуэт чернокожего мертвеца и сам гуманоидный вихрь.

Анетт, тяжело дыша, начала заваливаться на спину. Хаджар, обернувшись на мгновение туманным черным драконом, успел подхватить её н руки и бережно опустить на землю.

– Помоги мне, – прошептала она. – Нужно сказать слова… иначе… придут… другие.

– Что от меня требуется? – спросил Хаджар.

– Дай… мне… свою силу.

Инстинкты Хаджара кричали ему о том, что следует немедленно вонзить в сердце чернокожей красавицы меч. Причем совсем не тот, который он четырежды вонзал в неё совсем недавно.

Интуиция воина кричала, что нужно взять Черный Клинок, снести ей голову и закопать её на расстоянии в десять километр от расчлененного тела.

Хаджар посмотрел на свой отряд.

Он покинул их на полторы недели и вот к чему это привело… он понятия не имел, что их могло ждать в джунглях Карнака. Но, что еще важнее – они могли здесь сотнями лет блуждать, но так и не найти гробницы Хозяина Небес.

И, плевать, что жить Хаджару оставалось не больше четырех недель – если эту гробницу найдет Танигед и пройдет дальше – на территорию баронства Лидус, то…

Об этом Хаджар даже думать не хотел.

– Бери, – согласился он. – Что я долж…

Остаток фразы потонул в смертном, агонизирующем крике Хаджара. Адепты, услышав животный рев своего союзника, бросились к нему на подмогу. Засияли вспышки техник, разрослась аура совместного давления силой.

– НЕТ! – рявкнул Хаджар. – Так… надо!

Ногти Анетт вытянулись и превратились в самые настоящие когти. Её, прежде голубые глаза, подернулись масляной пеленой и обрели цвет мокрого угля. Она вонзила ногти в предплечье Хаджара, а затем проникла даже глубже, чем просто вплоть.

Она слилась ими с энергетическими каналами Хаджара и начала жадно пить его силу. Это было сродни тому, что делал Черный Клинок со своими жертвами и теперь Хаджар прекрасно понимал какого им.

Непередаваемый ужас от осознания того, что твоя собственная сила поглощается кем-то другим. Это было все равно, как наблюдать за тем, как тебя, еще живого, кто-то пожирает.

И боль, благо к визитам последней Хаджар уже давно привык.

Спустя несколько ударов сердца Анетт, насытившись, выдернула когти из руки Хаджара. Из четырех отверстий упало несколько шипящих, иссине-черных капель энергии.

Адепты дернулись от них будто от жидкой чумы.

Сам Хаджар смотрел на эти стремительно затягивающиеся раны, как на нечто жуткое. Куда более жуткое, чем недавнее зрелище.

Раньше он, как и его спутники, полагал, что душевные раны, адепт мог причинить лишь сам себе. Не выдержав давления прошлого или грядущего, он сдавался реальности и исчезал в потоках Реки Мира.

Теперь же Хаджар видел, что их мог нанести и другой человек…

Анетт, запрокинув голову, закатывая глаза так, что исчезли зрачки, что-то прошептала. Как и всегда, звук её слов остался не услышан адептами.

Но, несмотря на это, они мгновенно заняли круговую оборону. Их инстинкты подсказывали им, что лагерь окружила пелена совсем иного рода. И, кроме как смертью, от неё не веяло больше ничем.

Закончив шептать, Анетт отключилась и обвисла на дрожащих руках Хаджара. Он сам ощущал такую слабость, будто опять сражался с зелеными демонами, дышащими гнилью.

– Что, ко всем демонам, это было?! – Гэлхад опустил секиру на землю. – И мы сейчас что – в ловушке?

Рекка, утерев кровь с лица, подняла с земли ветку. Размахнувшись, она швырнула ею в сторону джунглей. Та, пролетев несколько метров, вдруг превратилась в горстку пыли, которую тут же унесло ветром.

– Вероятнее всего, – ответила она. – кого бы не привел Хаджар, эта девушка обладает непонятными мне силами. И, если бы не её знание местности, я бы сама её прикончила.

И, опять, Геран поразила Хаджара своими дедуктивными способностями. Будто член корпуса Стражей знала одновременно и прошлое и будущее. Это действительно пугало.

– Это то, о чем я думаю? – Анис подошла к Хаджару и дотронулась мечом до бедра Анетт. На нем все еще оставалось несколько мертвенно-бледных вен.

– Скорее всего, – кивнул Дархан. – и, мне кажется, я даже знаю, откуда у неё эти способности.

– Да о чем, к демонам, вы говорите?! – поддержал Гэлхада уже и Том Динос.

– О некромантии, – хором ответили Анис с Хаджаром.

Последний посмотрел на девушку с прищуром, а та отвела взгляд в сторону. Не нужно было быть второй Реккой Геран, чтобы догадаться, что Анис тоже посещала последний этаж Башни Сокровищ.

Хаджар нисколько не сомневался, что у Анис хватило бы сил, чтобы пройти все испытания Башни, но вот… он что-то не помнил её в числе личных учеников. Что, учитывая не обязательность деревянного медальона, было не так уж и трудно скрыть.

Очередные интриги…

После схватки адепты рассредоточились по небольшой площади лагеря. Эйнен с Дорой и Гэлхад с Анис парами сидели спиной к спине в позе лотоса.

Адепты, все же, весьма меркантильные, в плане пути развития, существа. И даже из такого события как союз двух сердце адептов, они находили возможности для улучшения своего развития.

В столице знали сразу три техники, которые позволяли двум связанным адептам медитировать в унисон. Это улучшало отдельные техники медитации каждого адепта едва ли не в полтора раза.

– Проклятье, – выругался Хаджар.

Он пребывал в поверхностном, очень узко-настроенном тренировочном режиме. Вновь все мощности нейросети были брошены на дешифровку метки Духа Меча.

Задача, которая раньше не казалась Хаджару особо приоритетной и, потому, порой прерывалась в выполнении на целые недели, теперь была для него жизненно важной.

Так что пустив на её разгадку девяносто пять процентов мощностей, пять он оставил для анализа некоторых своих бое. К примеру сражение с Мертвой Луной на Горе Ненастий. Битва, в которой, если бы не Орун, Хаджар бы отправился к праотцам.

Нейросеть давала ему возможность заново её просматривать, а сам он, будто фигуркой, руководил своими движениями. Но каждый раз оказывался в очередной смертельной ситуации. На подсказки или полное погружение в битву у нейросети мощностей не оставалось.

Но даже так было полезней, чем просто медитировать.

Особенно учитывая, что у Хаджара на данный момент не было техники медитации, так что одним неверным “движением” он мог поставить крест на всем дальнейшем пути развития. И потому, с момента становления Рыцарем Духа, ни разу не погрузился в глубокую медитацию.

– Хаджар.

Запахло цветами и костром. Рядом с ним опустилась на землю рыжеволосая, зеленоглазая принцесса Империи Дарнас.

Очередная головная боль Хаджара.

Её поступок был таким банальным, что спой про такой какой из бардов его бы осмеяли за безыдейность, но, тем не менее, такова реальность.

– Зачем тебя сюда отправил отец? – сходу спросил Хаджар.

Рядом из тьмы, давая в этом умении сотню очков форы Эйнену, вышла Рекка. В её руках были зажаты парные клинки. И, если кто-то обманется их природой в качестве Императорского артефакта, то этот кто-то – полный идиот.

Клинки, на самом деле, были какой-то извращенской версией Божественного артефакта. Только свою силу они черпали не за счет материалов, из которых были созданы, а благодаря энергетическому телу носителя.

Все это Хаджар видел только благодаря Взгляда и Графству Клинка. Не обладай он хотя бы одним из выше перечисленных свойств и ничего бы не заметил.

– Если честно – мне кажется, чтобы я здесь сгинула, – Акена даже не стала отпираться. Уперев локти в колени, она закопалась пальцами в густые, волнистые волосы и ослепительно улыбнулась. Улыбкой, которой обычно люди пытаются скрыть глубокую душевную печаль. – Ему было бы так проще. Если бы остался только мой старший брат. Тогда бы у Дарнаса было бы меньше проблем.