Девушка прочла эти мысли. Поставив передо мной второе, она загадочно улыбнулась, приоткрыла рот и провела по губам острым кончиком розового языка. Я встал, как заколдованный, мои руки сами собой потянулись к ее талии. Она уже подошла ко мне, когда бывшие служащие Худосокова, как один, выдали сдавленное, повергающее в трепет "А-а-а!" Я обернулся, скажем, в изумлении, и увидел в дверях высокого, нагого человека, с ног до головы покрытого щетиной! Да, да, щетиной! Не шерстью, не волосами, а именно щетиной, трехдневной щетиной! Он – собранный, устрашающе дикий – стоял и пристально разглядывал сидящих за столами людей.

"Барф-шайтан! – взорвалось у меня в голове. А человек, как бы подстегнутый ею, метнулся в комнату, схватил одного из окаменевших синехалатников (не первого попавшегося, а выбранного во время стояния в дверях), вскинул его легко на плечи и был таков...

Трахтенн вон Сер Вила летел на корабле, от киля до клотика и от носа и до кормы заполненном взрывчатыми материалами. 1123 торга назад ученые Кардинального узла Марии неопровержимо установили, что в ядре Синии, третьей планеты Желтого Карлика зреют необратимые процессы, аналогичные процессам, приведшим к гибели предыдущих Вселенных. Проведя дополнительные исследования, ученые установили время начала основных событий Большого Взрыва-4 и некоторые возможные физические особенности Вселенной-4 (каждый Большой Взрыв не походил на предыдущие). Из выкладок ученых получалось, что новая Вселенная сначала пронзит, не повреждая, предыдущую и лишь затем, заняв весь ее объем, вытеснит ее вещество в субсеквентный пограничный вакуум.

Всеобъемлющие прецизионные исследования, проведенные по приказу Ведущего Администратора Марии Прахтена вон Кифа показали, что переход В3/В4 можно предотвратить, уничтожив Синию прямым ударом в точку выхода на поверхность планеты временной зоны проницаемости, пространственно совпадающей с одной из важнейших во Вселенной космических струн. И не только предотвратить, но и навсегда ликвидировать способность Потустороннего Сущего перерождаться в новые состояния. К несчастью для мариян первая попытка уничтожения Сердца Дьявола закончилась 30.06.1908 по времени цели неудачей, то есть промахом на десятки градусов, как по долготе, так и по широте. Ко второй и последней попытке марияне готовились долгих 102 торга. На роль символического спасителя Вселенной-3 в ходе многоступенчатого конкурса был выбран честолюбивый мариянин Трахтенн вон Сер Вила.

Лишь только снежный человек скрылся со своей жертвой, до моего слуха донеслись совершенно необъяснимые в контексте событий звуки. В растерянности я забегал глазами по столовой и увидел, что поразившие меня звуки вызываются не чем иным, как ложками! Эти люди доедали то, что оставалось в их тарелках! Их товарища, пусть не товарища – сослуживца, только что унесли на заклание, да что на заклание – на съедение! а они, как ни в чем не бывало, продолжали свою трапезу! Более того, хорошенькая официантка, талию которой я продолжал держать в руках, по-прежнему неотрывно смотрела на меня. И в ее глазах светилось желание доставить мне удовольствие вполне определенного рода.

Я, вне себя от негодования, выпустил талию девушки из рук, сел за стол и придвинул к себе второе.

"Все складывается воедино, – думал я, не чувствуя ни вкуса, ни запаха поглощаемой пищи. – Тот голый Вася, упавший с Кырк-Шайтана на наши головы, эта бритая обезьяна и, наконец, эта явная привычность подземного общества к ее набегам... Не иначе я попал в крааль к тривиальному людоеду... Человек в неделю... Значит, он съел примерно пятьдесят бывших подчиненных Худосокова. Если начал их есть сразу после нашего отъезда. Всего подземных сотрудников было человек семьдесят-восемьдесят... Значит, через пару-тройку месяцев он должен приняться за кишлачный народ. А если их, людоедов, здесь несколько? Вот попал! А эта девица? Судя по ее глазам, у них тут строжайший сухой закон. Ни-ни секса. Хотя нет, какой сухой закон. Это Ленькина обработка. Он ведь все из своих служащих-мужиков выжимал, все, кроме, естественно, служебного рвения. Ладно, хватит размышлений. Бельмондо с Баламутом уже, наверное, беспокоятся".

Встав из-за стола, я взял официантку за руку и отправился к друзьям.

Баламут и Бельмондо сидели в тени машины, о чем-то горячо споря. Увидев нас, замолчали и принялись исподлобья разглядывать мою простодушно улыбавшуюся спутницу. Сев рядом с ними, я закурил и, по-хозяйски посматривая на Клеопатру (так мне пришло в голову назвать девушку, чем-то походившую на египетскую царицу из известного голливудского фильма), рассказал о ситуации в подземелье.

– Я думаю, эта обезьяна – продукт физиологических опытов Худосокова... – выслушав, глубокомысленно изрек Бельмондо.

– А как она на тебя реагировала? – спросил Баламут. – Ты не почувствовал, что она и тебя рассматривает, как объект пищеварения, то бишь обычный продукт повседневного питания?

– Да нет вроде... – ответил я, пожав плечами. – Скользнула по мне взглядом, может быть, даже на мгновение испугалась...

– Испугалась! Ну и прекрасно, господа! – потер Борис руки. – Боится – значит уважает!

...И раньше Бельмондо был парень не промах, но, испытав душевное потрясение, он и вовсе сделался не знающим усталости демоном. Не знаю, каким образом (не поднимая головы и не покладая рук, я занимался изучением сохранившейся компьютерной техники и иного оборудования), но через сутки все бывшие сотрудники Худосокова смотрели на него как на хозяина и неукоснительно выполняли все его приказы.

Поселились мы в своих комнатах. В тех самых, в которых жили год назад, жили с женами. Николай, войдя в свою, – я шел за ним, – совершенно раскис. Лунатиком он приблизился к кровати, сел. Обнажил подушку, откинув край одеяла. И отпрянул.

Подойдя, я увидел, что его изумило. Золотой волосок Софии.

Я почернел от досады: "Конец Баламуту... Будет теперь бегать по коридорам Центра, крича: "Ау, София, ау"".

Я не ошибся. Николай обратил ко мне лицо. Оно, вся его фигура выражали решимость найти Софию во что бы то не стало.

– Она здесь! – воскликнул он, ожидая от меня немедленного проявления бурной радости. – Она определенно здесь! Я чувствую, понимаешь?

На следующий день мы выяснили, что добраться до жилы медеита нам не удастся. Потому что подходы к ней взрывал я, никогда не жалевший аммонита. На разборку завалов потребовалось бы несколько недель и это при условии использования буровзрывных работ. Бельмондо посетовал на мою прошлогоднюю рачительность и поручил поискать Волосы Медеи на складах Худосокова.

На второй день работы в Центре я установил, что создание "трешки" вполне возможно без приобретения какого-либо компьютерного или иного оборудования. В обширнейших складских помещениях мне удалось обнаружить все необходимое вплоть до тора. Однако ни медеита, ни неврогаза (или эссенции, как мы стали его называть) мне найти не удалось. И это меня огорчало.

Да, в деле усовершенствования человеческого общества я решил идти с товарищами до конца. Вопросы самосовершенствования занимали меня постоянно, но собственные успехи в этой области были мизерными и, вдобавок, рассеивались так же быстро, как дым у костров. Возникавшие же в связи с этим рассеиванием реактивные потуги по улучшению окружающих и близких, то есть общества, всегда кончались моим от него отторжением.

Впервые я прокололся на строительстве коммунизма. Будучи старшим геологом геологоразведочной партии и комсоргом крупной экспедиции, я строил коммунистическое будущее самозабвенно: ежедневно изматывался в маршрутах, работал в загазованных и обваливающихся штольнях, питался с голодухи галками и чумными сурками, воевал с несознательными проходчиками, буровиками и начальством...