— Ты считаешь меня трусом?

Ее щеки вспыхнули румянцем, она схватилась рукой за шею, словно у нее болело горло. Тихим, напряженным голосом она сказала:

— По правде говоря, я просто не знаю, как еще это назвать.

Джессу хотелось заплакать вместе с ней. Никогда в жизни ему не было так стыдно.

— Ну что ж, — проговорила Кэйди после бесконечной паузы, — пока, Джесс.

— Пока.

Но он так не двинулся с места.

— Кэйди?

— Что?

—Ты не подбросишь меня до города? Она отрицательно покачала головой.

— Я всю дорогу сюда прошел пешком, у меня ноги болят. Ну, пожалуйста, подвези меня…

На самом деле ему нужно было выиграть время.

— Будь ты проклят, Джесс… — Теперь она была в ярости оттого, что он испортил ее полный достоинства уход.

— Ладно, садись. Только давай поживее, черт бы тебя побрал!

Кэйди подвинулась на сиденье, и Джесс залез в двуколку рядом с ней.

— И не вздумай морочить мне голову разговорами. Скажешь хоть слово — и я тебя тут же высажу, ясно?

Кэйди ловко развернула кобылу (она вообще здорово умела обращаться с лошадьми, и это ему в ней особенно нравилось), и они рысцой тронулись по длинной, закругленной подъездной аллее Речной фермы обратно к дороге.

Джесс последовал совету и хранил благоразумное молчание. Да и что еще он мог сказать? В груди у него поселилось ощущение безнадежности. Так стоит ли самому рыть себе могилу? Стоял серый, тусклый, безрадостный день. Тяжелые облака низко ползли по небу. Джесс отвернулся от Кэйди и молча уставился на запыленные придорожные цветы и кустарники, проносившиеся навстречу повозке. Он сам себе казался зачумленным.

Но вот колеса покатились медленнее, и унылый пейзаж пополз навстречу улиткой. Кэйди натянула поводья, и кобыла покорно перешла на шаг. Подняв голову, Джесс увидел незнакомца, посреди дороги, напротив поворота к руднику «Семь долларов». Человек на дороге заметил их и в ту же минуту сделал паническое движение, намереваясь повернуться и бежать, но тотчас же остановился. Расправив плечи и сунув руку в карман, он коснулся полей шляпы и улыбнулся фальшивой беспокойной улыбкой.

— Привет, — сказал он, пока они проезжали мимо.

— Привет, Джордж, — небрежно ответила Кэйди.

— Я как раз вышел на прогулку, — объяснил Джордж, хотя никто его ни о чем не спрашивал. — Просто решил размяться, подышать свежим воздухом. Приятный сегодня день.

— Приятный. Что ж, всего тебе хорошего. Пока.

— Пока.

Незнакомец опять, ткнул пальцем в поля шляпы и помахал рукой.

— Кто это? — спросил Джесс, как только они отъехали подальше.

— Джордж Сэмпл. Десятник на шахте Уайли.

— Он работает на Уайли? Тогда какого черта он ошивается возле твоей шахты?

Кэйди невесело усмехнулась.

— Ну, не знаю. Может, забрел сюда, чтобы справить нужду, а может, решил опохмелиться в рабочее время подальше от посторонних глаз. Вид у него виноватый, это уж точно.

— А далеко от дороги въезд на «Семь долларов»?

— Четверть мили, может, немного меньше. Ты бы его отсюда увидел, если бы не деревья.

Джесс вдруг скомандовал:

— Останови двуколку.

— Зачем?

— Просто останови.

Она повиновалась, и он спрыгнул на землю.

— Поезжай вперед, Кэйди. Я пешком доберусь.

— Но почему? Что ты собираешься делать?

— Просто хочу кое-что увидеть. Поезжай, Кэйди, все в порядке. Поезжай.

Джесс шлепнул кобылу по крупу, повернулся и поспешил обратно.

На дороге было пусто. Джордж куда-то исчез. Крадучись, держась поближе к зарослям на обочине, Джесс подобрался к повороту на рудник Кэйди. Укрывшись за деревом, он оглядел узкую колею, прочерченную колесами фургонов, которая вела к «Семи долларам». Пусто. Тихо.

Он вышел на открытое место. Старая дорога, заросшая травой и чертополохом, казалась нетронутой. По ней давно уже никто не ездил. Опять прижавшись к кустам на обочине, Джесс стал осторожно пробираться вперед, чутко прислушиваясь и вглядываясь в даль. «Не вытащить ли револьверы?»— подумал Джесс, но тут же отбросил эту мысль. Если придется стрелять, он скорее всего отстрелит себе руку или еще что-нибудь. Да и патронов у него не осталось.

За последним поворотом открылся вход на рудник Кэйди, вернее, на то, что от него осталось. Джесс остановился, пристально вглядываясь. Трудно вообразить себе более унылую картину, чем заброшенный рудник: полусгнившие хозяйственные постройки, накренившиеся строительные леса и ржавеющие на открытой поляне механизмы.

Джесс со злости пнул ногой лежавший в пыли камень. Безумное предположение, возникшее у него при встрече с десятником Уайли, похоже, не подтверждалось. Вся окружающая обстановка как будто издевалась над ним, напоминая о его нелепом подозрении. И теперь ему придется топать до города пешком.

Он все-таки решил подойти поближе: его внимание привлекла почти неразличимая вывеска у входа в шахту. «$7», — разобрал он наконец, подойдя почти вплотную. А пониже — «ВЛАДЕЛЕЦ ГУСТАВ ШЛЕГЕЛЬ». Кэйди даже не позаботилась ее сменить. Ничего удивительного: на руднике «Семь долларов» поставили крест.

Шаткая деревянная изгородь предохраняла вход — вернее, спуск в шахту. Схватившись руками за верхнюю планку и прищурившись, Джесс заглянул вниз. Поломанные ступени деревянной лестницы уходили в темноту. Терпкий запах сырой земли показался ему удушающим. Он поднял с земли камешек, занес его над черной ямой и бросил вниз. Камешек ударился о скалу и зашуршал, скатываясь вниз. Значит, вход не отвесный, а пологий.

Ему никогда раньше не приходилось бывать внутри золотодобывающей шахты, и он подумал, что более ужасного способа зарабатывать себе на жизнь не существует (если только ты не владелец рудника). Креветка Мэлоун был старателем, промывал, песок в руслах рек и ручьев. Ему, вероятно, не суждено разбогатеть, но по крайней мере ему не приходилось проводить свои дни в черной яме, без воздуха и света. Джесс поежился. За все золото мира он не согласился бы здесь работать. Уж лучше пусть его похоронят заживо.

Он обернулся и… подпрыгнул на полфута от неожиданности. Его крик так ошеломил Кэйди, что она подскочила на целый фут.

— Черт побери! — закричали они хором.

— Какого черта ты здесь…

— Неужели ты никогда…

— Ты меня до смерти напугала!

Оба стояли, держась за сердце и меряя друг друга взбешенными взглядами. Джесс засмеялся первым. Кэйди улыбнулась, но вовремя вспомнила, что она с ним не разговаривает.

— Что ты здесь делаешь? Я же просил тебя, Кэйди, возвращаться в город. Тебе нельзя здесь находиться.

— Что значит «нельзя»? Это моя шахта! Интересно, что ты здесь делаешь?

— Просто хотел кое-что проверить. Было у меня одно подозрение, но я ошибся. Вот и все.

Она недоверчиво прищурилась.

— Тебе показалось странным, что десятник с рудника Уайли сшивается вокруг «Семи долларов»?

Он пожал плечами.

— Почему Уайли так настойчиво пытается откупить у тебя рудник, который, по твоим словам, ничего не стоит и по чистой случайности находится по соседству с его собственным? Зачем ему понадобилась пустая шахта?

Кэйди прежде считала, что Уайли хочет отнять у нее рудник, потому что он стяжатель по натуре. Но, похоже, догадка Джесса (если, конечно, ему пришло в голову то же, что и ей сейчас) оказалась ближе к истине. Подойдя к входу и обхватив рукой занозистый столбик ограды, она заглянула в зияющий проем и прислушалась.

— Ничего не слышно, — сказал ей Джесс. — Я уже…

—Ш-ш-щ!

Но оказалось, он прав. Кэйди убедилась, что из шахты не доносилось ни звука. Зато этого не скажешь о запахах.

— Разрази меня гром!

— В чем дело?

— Это аммиачная селитра. Неужели ты не чувствуешь?

Джесс наклонился и глубоко втянул в себя воздух.

— Что такое аммиачная селитра?

— Это динамит.

Он выпрямился. — Значит, я был прав?

— Даже если Уайли производит взрывные работы, запах не должен доноситься из этой штольни. Это просто невозможно, если только… — …если только он не проделал подкоп из своей шахты в твою.