Рюрик схватил рубашку за ворот и стянул через голову. Соломинки посыпались с кожи, он навис над ней полуголый. Фрейя уронила челюсть. Такого она не планировала. Совсем.

От вида обнаженного тела Рюрика захватывало дух. Каждый дюйм его кожи был цвета солнечного поцелуя, дразнящая дорожка золотых волос тянулась от пупка и исчезала за поясом брюк. Мышцы груди, казалось, были вырезаны из тяжелых плит. Шесть с половиной футов разгневанного альфа-самца

Во всех предыдущих случаях Рюрик позволял ей задавать темп. Теперь впервые Фрейя почувствовала, что, возможно, слишком взбудоражила его и высвободила внутреннего хищника.

И, как ни странно, не испугалась.

Может, из-за улыбки, которая ясно говорила, что Рюрик отлично знает, какое впечатление произвел. Возможно, потому что он никогда силой не получал желаемого. Вместо этого Рюрик позволял ей устанавливать границы и соблюдал их, даже когда заигрывал и дразнился, доводя ее до гневного рычания.

И это она запихнула пригоршню сена ему за воротник. «Ой, мама».

— Вот именно. — бархатным голосом проурчал Рюрик, швыряя рубашку. Фрейя поймала ее, почти отшатнувшись от волны тепла, что несла ткань. Его запах обволакивал, пряный и возбуждающий.

«Нет, нет, нет».

Она первой начала игру, но сейчас ее одолело плохое предчувствие, что победа достанется школяру. Фрейя попыталась сбежать, но Рюрик был слишком большим, слишком сильным и слишком быстрым. Он легко настиг ее, охватив сзади железными объятиями, окутав мужским ароматом. Фрейя поставила ему подножку, поднажала и каким-то образом умудрилась повалить. Его кожа была восхитительно горячей, и Фрейя боролась куда слабее, чем могла.

Когда спина Фрейи коснулась одеял, Рюрик навалился сверху, прижав юбки между ее ногами коленом. Фрейя перестала бороться и сдалась. Она не собиралась отвоевывать свободу. И, честно говоря, не очень-то и хотела.

— И какое же наказание тебе положено за такую дерзость? — поинтересовался Рюрик, притиснув ее запястья к полу над головой и тяжело дыша.

Фрейя непроизвольно содрогнулась. Это тяжелое мужское тело давило на нее, хоть и не касалось. Почти не касалось. Расстояния между ними хватало ровно на вдох.

— А как ты думаешь, какую цену я готова заплатить?

Его янтарные глаза вспыхнули жаром, ведь она тоже флиртовала. О, боже. «Что же я творю?»

Да она просто наслаждается этой минутой, черт побери. Ее тело и сердце желали узнать, как же он поступит, а любопытный ум не отставал.

— Отплати услугой, — мягко ответил Рюрик, — полагаю, вряд ли ты хочешь, чтобы я ответил на твою выходку тем же.

Ее тревожило не столько возможное сено под платьем, сколько мысль о том, как он проведет руками по ее обнаженной коже. Фрейя сомневалась, хватит ли ей здравого смысла остановить его.

— Какой услугой? — прошептала она.

Лицо Рюрика склонилось, Фрейя сжалась в предвкушении и…

Ничего.

Фрейя взглянула из-под опущенных ресниц. Рюрик сверлил ее взглядом, лицом к лицу. Она выдохнула задержанный воздух, каждой клеткой груди ощущая его торс. Чего он ждет?

— Думаешь, я хочу сорвать поцелуй? — Голос Рюрика был напоен знойным желанием. — Подумай получше.

Фрейя немного сдвинулась, тело напряглось в неудовлетворенном ожидании. Она желала его, одновременно радуясь и ужасаясь.

— Ты о чем? Ты же не повалил меня на одеяла, просто чтобы побороться?

— А откуда ты знаешь? Я вообще хотел защекотать тебя, пока не запросишь пощады. А целоваться и в мыслях не было. — Рюрик чуть перекатился на бок, опираясь на локоть. Правой рукой он нежно убрал прядь с ее лица, и Фрейя поняла, что Рюрик и правда изначально не собирался целоваться. — Ну так я себе думал, но сейчас… — Мягкие пальцы скользнули по чувствительной коже горла.

Фрейя резко вдохнула и застыла. Пальцы скользили ниже и ниже, его костяшки мазнули по шерсти платья. Фрейя снова содрогнулась, но не от желания сбежать. Ею овладело другое чувство. Безмолвное требование, словно все тело желало того, что не смели произнести губы.

И Рюрик, будь он трижды проклят, отлично знал об этом.

— Если ты желаешь поцелуя, Фрейя, — его улыбка стала дьявольски искусительной, — просто попроси меня.

Что? Фрейя замерла. Ее коварное тело восстало против здравого смысла. Оно знало, чего желало. И да, ее собственные желания тоже были обмануты. Фрейя ожидала, черт возьми, поцелуя Рюрика. Тогда не пришлось бы признаваться самой себе, что она этого хотела.

— Я думала, ты прибыл сюда, чтобы соблазнить меня, — выдохнула она.

— Так и есть.

— Тогда ты избрал неверный путь, если ожидаешь, будто я стану целовать первой.

Она перевела дыхание.

— Да ну? — Снова эта ухмылка. Большой палец Рюрика гладил щеку Фрейи, взгляд его отяжелел. — Ты хочешь, чтобы я целовал тебя без согласия…

— Вот уж нет! Ничего подобного!

— По крайней мере, ожидаешь этого, — отметил он, щекоча дыханием ее кожу. — И тогда ты сможешь оттолкнуть меня и заявить, что твой ад еще не застыл.

Фрейя сглотнула. Возможно.

— Теперь я понимаю, — продолжил он тем же шелковым голосом, — что мужчины, которые попадались тебе раньше, не принимали отказ. Ты ничего не знаешь о соблазнении, sarratum zamani, и боишься, что одним поцелуем не обойдется.

— Ты уже называл меня так, — прошептала Фрейя.

— Ты уходишь от темы. — Рюрик потянул ее косу из-за плеча, поднес кончик к носу и вдохнул аромат. Затем его янтарные глаза снова уставились на нее. — Выбирай, Фрейя. Хочешь поцелуй — попроси. Хочешь большего — проси большего. А захочешь, чтобы я остановился, просто скажи об этом.

Выбор за ней. Фрейя покрутила эту идею в голове. Думать о таком было странно, но… соблазнительно. Каково это — держать в руках поводья? Познавать новое, не опасаясь, что он толкнет ее на необдуманные действия, к которым она не готова?

— Я не лягу с тобой, поэтому… Если мы начнем, дело закончится поцелуем.

— Это значит да? — промурлыкал Рюрик, раздвигая ее бедра ногой.

Когда он снова навалился сверху, Фрейя затрепетала. Она могла контролировать процесс. Рюрик опустился на локти, и Фрейя вцепилась руками в его предплечья, провела рукой по обнаженной груди. Кожа была такой теплой, словно под ней горела доменная печь.

— Что ты имел в виду под большим? — прошептала она.

Рюрик почти коснулся ртом ее губ.

— Я столько могу показать тебе, Фрейя. Если ты доверишься мне.