– Вы уверены, что действительно готовы с ним сотрудничать? Что это он сейчас делает?

– Наматывает кишки господина Рамзана Махмудовича Кадаева на какую-то сосульку…– любезно просветил ее Игнатьев.– Незадолго перед этой процедурой Рамзан Махмудович допустил стратегическую ошибку в процессе своей исповеди, назвав похищенную Ястребову нехорошим словом. Но нет худа без добра. Благодаря этому мы выяснили, что наш гость крайне болезненно реагирует на все, что он считает оскорблением чести своей названой сестры. Болезненно для оскорбителя я имею в виду. А, вот он прекратил процедуру. Видите? Как раз сейчас господин Кадаев перестал бестолково орать и начал перечислять известные ему номера счетов своей банды и списки осведомителей в милиции…

– Что же касается сотрудничества… Это вопрос к Петру Ивановичу,– помолчав, продолжил Роман.– Но я, со своей стороны, несмотря на то что действительно был несколько шокирован его техникой допроса, не могу не признать ее эффективности и своевременности. До его вмешательства в процесс задержанные, увы, не проявляли готовности к сотрудничеству. Зато сейчас мы обладаем практически всеми необходимыми сведениями о банде похитителей. Собственно, если бы не его просьба, можно было бы уже посылать «Гамму». Не так уж и трудно проверить несколько адресов… А что касается его жестокости… То пока она направлена на убийц, террористов и похитителей – это вполне простительный недостаток. До сих пор за все то время, что мы за ним следили, он не делал ничего подобного, и сейчас это скорее вынужденная мера, направленная на получение необходимой для спасения Ястребовой информации, чем приятное ему лично действо. По крайней мере, я внимательно наблюдал за ним во время допроса и могу со всей ответственностью заявить, что никакого удовольствия от того, что ему приходится делать, он не получает. Да и то обстоятельство, что, обнаружив слежку, он не стал предпринимать ничего подобного,– при этих словах Игнатьев кивнул в сторону экрана,– а удовольствовался вполне мягким намеком о нежелательности подобных действий с нашей стороны, говорит о многом…

– Ну прямо ангелок со скальпелем,– не удержалась от комментария София.

Молчавший все это время Квашенников грузно повернулся в ее сторону.

– София Владимировна,– предельно официальным тоном, приберегаемым им для особенно серьезных разносов, начал подполковник.– Я понимаю, что увиденное вами по моему недосмотру зрелище способно отрицательно повлиять на тонкую нервную организацию молодой, симпатичной девушки. Поэтому я прошу вас покинуть территорию части, тем более что нами с объектом уже установлены вполне благоприятные рабочие отношения и ваша помощь более не требуется. От лица нашей организации объявляю вам благодарность за вашу готовность к сотрудничеству. До дому вас довезут,– добавил он, нажав на кнопку вызова секретаря и кивнув зашедшему в кабинет молодому лейтенанту.– Сергеенко, распорядитесь.

– Поняла, поняла,– шутливым жестом подняла вверх руки София.– Признаю всю глубину своей неправоты, уже раскаялась, настроена сугубо мирно и готова хоть прямо сейчас расцеловать этого вашего «объекта». Ну Петр Иванович!!! – взмолилась она, видя, как сердито нахмурился подполковник.– Мне же интересно с настоящим эльфом познакомиться! Да и ваши психологи говорили, что мое присутствие может понадобиться! И для освобождения этой... Ястребовой пригодиться могу… сами понимаете как.

Квашенников сердито вздохнул. В словах девушки действительно имелся резон. Коротким жестом отослав секретаря, он все так же хмуро обратился к ней:

– На первый раз, ради ваших уникальных возможностей, прощаю. Для освобождения заложников вы и впрямь незаменимы. Однако прошу вас впредь быть более внимательной. Что же касается того бандита, которого вы видели, то это убийца, на счету которого имеется немало крови… причем не одних лишь наших ребят. Только сегодня при захвате Ястребовой помимо многих наших сотрудников эти твари убили трех ни в чем не повинных пожилых женщин, убили только для того, чтобы не оставлять свидетелей! А ведь именно он, как выяснилось, и командовал захватом! Так что, признаюсь, никакой жалости я не испытываю!

Стоило ему закончить свой монолог, как в кабинет вновь заглянул секретарь:

– Петр Иванович, звонили из допросной. Говорят, что Найденов уже закончил и сейчас просит о встрече с кем-либо из руководства, кто уполномочен принимать решения по атаке на похитителей его сестры.

– Проводите его сюда,– кивнул Квашенников, выключая видеомагнитофон и в очередной раз протирая лоб уже совершенно мокрым носовым платком.– Да, и сварите нам, пожалуйста, кофе,– добавил он, помолчав.

По мере продвижения по коридорам секретной базы ФСБ от подвала к кабинету руководителя, которого, как Рау уже успел узнать, звали Петром Ивановичем, альфаром овладевало странное ощущение. Словно запах… Странно знакомый и не знакомый одновременно… Тень ощущения… Ощущения, с которым были связаны далеко не самые лучшие годы его жизни. И в то же время это было отнюдь не то… Он никак не мог понять, что же он чувствует, до тех пор, пока не оказался в приемной.

Из-за двери кабинета напротив буквально смердело эманациями светлой силы, причем с такой мощностью, что эльф был буквально поражен тем, что не понял этого раньше. Спустя еще мгновение он определил причину своей недогадливости. За дверью кабинета действительно находился напитанный светлой силой артефакт невероятной мощности, оперирующий потоками божественной энергии.

Вот только излучал он эту энергию в том диапазоне, который был совершенно не характерен для артефактов, создаваемых светляками. Наоборот, данными характеристиками отличались предметы, создаваемые наиболее могущественными из представителей сил тьмы!

– Что за извращенец это сделал? – не удержался от тихого шепота себе под нос пораженный до самой глубины души альфар.– Какого демона кому-то могло понадобиться создавать артефакт с темным предназначением, напитывая его божественной энергией света?

– Вы что-то сказали? – поднялся со своего места секретарь, видя, что долгожданный гость внезапно остановился на пороге приемной.– Петр Иванович вас ожидает.

«Что ж… Сейчас все и пойму…– решил про себя Рау, четким шагом пересекая приемную и входя в кабинет.– Какой-либо направленной на меня агрессии в излучении не ощущается, а выяснить, что за артефакт имеется в распоряжении местного варианта охранной службы, весьма интересно…»

– Позвольте узнать, почему вы просили остановить все действия по освобождению вашей сестры? – после того как было закончено со взаимными представлениями и расшаркиванием, поинтересовался Квашенников.– Благодаря вашим, надо признать, несколько экстравагантным, но весьма эффективным методам работы с пленными мы сейчас знаем некоторые места, куда бандиты могли доставить ее. Как мне представляется, было бы наиболее эффективно не тратить времени, неизвестно зачем дожидаясь заката, а предпринять массированную атаку немедленно!

– Ну почему же неизвестно? – улыбнулся Рау.– Очень даже известно.– Он посмотрел в окно, вглядываясь в закатное зарево, полыхавшее на месте уже скрывшегося за горизонтом солнечного диска, затем перевел взгляд на кучу металлолома, стоящего во дворе и еще совсем недавно бывшего стареньким, но вполне дееспособным бронетранспортером, после чего вновь повернулся к своим собеседникам: – Допрошенный мной похититель, к сожалению, сам точно не знал, куда должен был доставить Ольгу. Предполагалось, что соответствующие инструкции он получит уже после, по телефону. Что же касается того, что я просил отозвать людей... Увы. Мне неприятно говорить это своим возможным союзникам,– при этом он вежливо кивнул Квашенникову, поясняя, что содержащийся в словах эльфа намек – это именно намек, а не простая оговорка,– но вы, люди, довольно посредственные следопыты и воины. Даже если вам и удастся достаточно быстро выйти на след похитителей, нет никакой гарантии, что в сражении не пострадает моя сестра…