Дзирт задумался. Этот город сильно отличался от тех мест, где ему приходилось бывать, и вместе с тем был удивительно похож на них. В любом случае цвет кожи делал его интересным собеседником для чародеев, и сейчас его волновало не столько их необычайно гостеприимное отношение, сколько то, что ему было суждено всегда быть для обитавших на поверхности народов чем-то диковинным.

И лишь Вульфгар, ехавший следом за ним, услышал, как эльф прошептал:

– Я предпочитаю дорогу.

– Почему вы подъехали к городу, не дождавшись рассвета? – спросил Ночной Хранитель Ключей Северных Ворот у посланца торгового каравана, подошедшего к стенам Лускана.

Джиердан, уверенный в том, что этот караван прибыл из Десяти Городов, с особым интересом наблюдал за происходящим.

– Мы решили пойти против ваших правил только потому, что наше дело не терпит отлагательств, – ответил посланец. – Мы не спали двое суток.

В этот момент от переднего фургона отделился еще один торговец, неся на плечах бездыханное тело.

– Его убили в дороге, – объяснил посланец. – И, кроме того, из каравана похитили Кэтти-бри, дочь самого Бренора Боевого Топора.

– Дочь дворфа? – воскликнул Джиердан, который сразу понял, о ком идет речь, но решил разыграть неосведомленность.

– Нет, она не из дворфов, она человеческого рода, – ответил посланец. – Самая красивая девушка в Долине, а может, и на всем севере. В детстве она осиротела, дворф взял ее к себе и с тех пор называет своей дочерью.

– Что, орки? – спросил Хранитель, которого больше интересовала возможная угроза городу, чем судьба какой-то девчонки.

– Нет, на них это не похоже, – ответил торговец. – Наш человек был убит, а Кэтти-бри похищена с необычайной хитростью и коварством. Мы обнаружили труп лишь наутро.

Джиердан давно все понял, и ему уже не требовалось описания Кэтти-бри. Связь девушки с Бренором отлично объясняла интерес к ней Энтрери. Сейчас Джиердану не терпелось дождаться восхода солнца. Тогда он сможет смениться и отправиться к Дендибару. Новость, которую он сообщит, должна смягчить гнев чародея, когда тот узнает, что Джиердан потерял след эльфа в портовом районе.

– Он их не нашел? – спросил Дендибар у Сиднии.

– Он обнаружил лишь давно остывший след, – ответила молодая волшебница. – Если эти четверо еще там, в районе порта, они на редкость умело прячутся.

Дендибар задумался над словами ученицы. Здесь явно что-то не так, решил он. Четыре столь заметных путника не могли исчезнуть бесследно.

– А что тебе удалось узнать про этого типа и его спутницу?

– Бродяги, ночующие в аллеях, испытывают смертельный ужас при одном только упоминании его. Даже самые отъявленные бандиты и те остерегаются вставать на его пути.

– Значит, наш новый друг хорошо известен в этом обществе, – пробормотал Дендибар.

– Думаю, что он наемный убийца. И скорее всего пришел с юга, возможно, из Бездны Вод… хотя вряд ли, тогда мы наверняка слышали бы о нем. Боюсь, что он пожаловал в наши края из отдаленных южных земель, за которыми мы просто не в состоянии наблюдать.

– Интересно, – сказал Дендибар, пытаясь осмыслить то, что он только что услышал. – А девушка?

Сидния пожала плечами.

– Мне не верится, что она следует за ним по доброй воле, хотя она ни разу не попыталась сбежать. И, когда ты увидел его глазами Моркая, он был один…

– Он похитил ее, – услышали они голос неожиданно вошедшего Джиердана.

– Что? Как ты посмел войти в мои покои без приглашения? – вскричал Дендибар.

– Я принес новости, которые не могут ждать, – ответил Джиердан.

– Они покинули город? – спросила Сидния, желая усилить гнев, которым прямо-таки зажглось обычно мертвенно-бледное лицо чародея. Она прекрасно понимала, сколь опасен район гавани, и почти жалела Джиердана, вынужденного нарушить приказ Дендибара в практически безвыходной ситуации. Но воин был ее соперником в борьбе за благосклонность чародея, и она не могла позволить симпатиям встать на пути честолюбивых замыслов.

– Нет, – резко ответил Джиердан. – Я принес новости вовсе не об эльфе и его друзьях. – С этими словами он повернулся к Дендибару. – Сегодня к стенам Лускана подошел караван торговцев… Они ищут девушку.

– Кто она? – быстро спросил чародей.

– Она приемная дочь Бренора Боевого Топора, – ответил Джиердан. – Ее зовут Кэтти…

– Кэтти-бри? Ну конечно же! – прошептал Дендибар, прекрасно знавший имена многих жителей Десяти Городов. – Я должен был догадаться об этом раньше!

Чародей повернулся к Сиднии.

– С каждым днем я испытываю все большее уважение к нашему загадочному всаднику. Немедленно разыщи его и приведи ко мне!

Сидния кивнула, хотя у нее сразу возникли опасения, что это приказание Дендибара выполнить будет трудно, а может быть, и невозможно.

Всю прошлую ночь она провела, обшаривая темные аллеи портового района. Но даже с помощью своих давних осведомителей, используя все колдовство, на которое она была способна, Сидния не смогла обнаружить ни Энтрери, ни Кэтти-бри, ни кого-то, знающего о них хоть что-нибудь.

Наутро, усталая и расстроенная, она вернулась в Небесную Башню и, несмотря на приказ чародея доложить о результатах поисков сразу по возвращении, прошмыгнула мимо его покоев. Ей ужасно не хотелось лишний раз выслушивать ворчание Дендибара.

Сидния пробралась в свою маленькую комнатку, расположенную у самого ствола Небесной Башни, прямо под залами, которые занимал Магистр Северной Ветви, и быстро заперла двери, для пущей надежности запечатав их особым заклинанием.

Но не успела она улечься в постель, как ее зеркало общения ярко засияло.

– Будь ты проклят, Дендибар, – пробормотала девушка, решив, что ее вызывает хозяин. Подойдя к зеркалу, она пристально вгляделась в него и напрягла волю, с тем чтобы максимально прояснить изображение. К ее огромному облегчению, перед ней предстал не Дендибар, а чародей одного из отдаленных городов, один из ее многочисленных поклонников, которых бессердечная Сидния постоянно держала на подобающем расстоянии – так, на всякий случай, вдруг понадобятся.