...Ее мама промучилась весь день в лихорадке. Она была не в состоянии есть.

— Не волнуйся, — прошептала Элен Уинтроп, беря дочь за руку. — Это просто какой-то вирус. Завтра мне будет лучше.

Клэр принесла маме воды и поела сама, когда доставили обед из кухни гостиницы. В восемь часов она выключила свет в маминой комнате, отправилась к себе и плотно закрыла дверь.

Бабушкино платье, казалось, мерцало в голубом свете телевизора. Что, если надеть сейчас это платье? Может быть, она вновь услышит музыку и увидит Патрика?

«Я хочу снова увидеть Патрика». Эта мысль была столь отчетлива, будто кто-то шепнул ее на ухо. Откуда взялось это чувство? Она ведь никогда не влюблялась, по крайней мере так! Клэр обнаружила, что она как загипнотизированная натягивает на себя голубое платье, торопливо нащупывает застежки, подбирает волосы, лихорадочно застегивает ожерелье, буквально впрыгивает в туфли, хватает перчатки. Одно только воспоминание о Патрике привело ее в это состояние.

Когда девушка подбежала к лестнице, из распахнутых дверей бального зала лилась громкая музыка. Клэр искала глазами светлую шевелюру Патрика, но его нигде не было. Он, очевидно, смешался с толпой на ярко освещенном балконе. Клэр стояла, робко вглядываясь в полумрак Серебряного дворца, где в вихре вальса кружились пары танцующих.

Вдруг крепкая мужская рука взяла ее за локоть.

ГЛАВА 6

— Могу я пригласить вас на этот танец?

Перед ней стоял темноволосый мужчина с фотографии. В этом не было никакого сомнения. Те же зачесанные назад волосы, тонкие усы, изогнутые губы. Когда он говорил, в его интонациях слышался легкий иностранный акцент.

— Вы Йохан Марек, не так ли? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла Клэр, оказавшись в его объятиях на зеркальном полу танцевального зала.

— Вам хочется сделать вид, что вы меня не знаете! Я уже думал, что вы сегодня не придете. Очень рад видеть вас снова!

Йохан Марек улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, но она не улыбнулась ему в ответ. Что-то подсказывало ей: этот мужчина крайне опасен. В том, как он вел ее в танце, не было ничего волшебного, волнующего. И она не чувствовала того удивительного спокойствия, когда кажется, что знаешь человека всю жизнь.

Танцевал он великолепно. Но каждое его движение было слишком отработанным, слишком совершенным. Клэр казалось, будто она наступает ему на ноги.

Скользя по полу в танце, Клэр заметила, что к ним приближается Патрик, и сердце едва не выскочило у нее из груди.

— Что случилось?

Йохан обернулся. Должно быть, он тоже заметил Патрика, потому что Клэр почувствовала, как он весь напрягся и его пальцы сжали ее руку.

— Если этот молодой военный пригласит вас на танец, откажите ему, — пробормотал он ей на ухо.

— Но почему? — Клэр отстранилась и пристально на него посмотрела. — Патрик — мой друг.

Йохан выглядел потрясенным.

— Когда вы с ним познакомились?

— Прошлым вечером, — ответила Клэр.

— Так вы были здесь вчера? — В глазах Йохана одновременно промелькнули замешательство и ярость. Он покачал головой. — Вы должны доверять мне, Кларисса, — серьезно сказал он. — Патрик Уильямс — плохой человек.

— Думаю, это не совсем так. — Клэр была в ярости. Как смеет этот мужчина ей приказывать!

В это мгновение Патрик коснулся ее руки.

— Могу я разбить пару? — Его улыбка проникла Клэр в самое сердце.

Она улыбнулась в ответ. Йохан вежливо поклонился и отпустил ее, чтобы она с упоением закружилась в объятиях Патрика.

— Я рад снова видеть вас в этом платье, — сказал он, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки. — Прошлым вечером вы были такой прекрасной, и сегодня вы просто великолепны!

Клэр судорожно сглотнула. Она не знала, как заговорить с Патриком, чтобы не испортить этот чудесный вечер.

— Но, кажется, сегодня вы принадлежите не только мне, — продолжал ее партнер. — Тот человек, с которым вы танцевали...

— Йохан?

— Да. Кажется, он не был рад меня видеть.

— Это так, — ответила Клэр, поднимая на него глаза. — Он предупреждал меня относительно вас.

— Неужели? — Патрик рассмеялся. — Ну, и что же вы думаете? Я действительно так опасен?

Он улыбался, и его глаза так сверкали, что у Клэр подкосились ноги.

— Нет, — тоже улыбаясь, ответила девушка.

Их глаза встретились.

— Прекрасно. Должен поблагодарить вас за то, что вы познакомили меня с вашим дядей, Гарольдом Данжерфилдом. У нас состоялась чрезвычайно занимательная беседа.

— Да?.. — только и могла вымолвить Клэр.

Здесь происходили вещи, о которых она и понятия не имела, но Патрик решил, что Клэр все поняла. Значит, она не ошиблась в своих догадках — каким-то образом ей удалось вернуться во времена молодости своей бабушки.

Клэр прижала разгоряченный лоб к белому мундиру Патрика, стараясь думать только о том, что происходит с ней здесь, сейчас, в этом месте, и пытаясь сосредоточиться на музыке, чувствовать руку Патрика на своей талии. Как вдруг она услышала знакомый скрипучий голос:

— Вызывается мисс Данжерфилд. Телеграмма для Клариссы Данжерфилд.

Нет! Клэр зажала руками уши.

В тот же момент краем глаза она заметила Йохана Марека, приближавшегося к танцующим.

— Вас вызывают, Кларисса. Вам телеграмма, — проговорил он. Его голос был тверд и холоден.

Патрик отпустил Клэр. Мужчины стояли лицом к лицу. Они были приблизительно одного роста, один очень темный в своем черном костюме... другой такой светлый в своей белой форме.

— Патрик... — начала было Клэр.

Какое-то мгновение она боялась, что начнется драка. Лицо Йохана потемнело от гнева.

— Вам лучше пойти и получить телеграмму, — сказал Патрик. — Не волнуйтесь. Я буду ждать здесь, когда вы вернетесь.

Микки ждал ее на нижней ступеньке украшенного зеркалами лестничного марша. Его рука в натянутой перчатке сжимала желтый конверт. Коснувшись конверта, Клэр вздрогнула. Глаза на этом старом и одновременно молодом лице, казалось, заглядывали ей в душу. Она глубоко вздохнула и ощутила, как косточки корсета впиваются ей в тело.

Клэр взяла конверт и бросилась в зал в поисках Патрика. Она шла мимо танцующих пар к террасе, где они стояли прошлой ночью. На деревьях мерцали огни, сквозь открытые двери доносилась чудесная музыка, но терраса была пуста. Девушка перегнулась через мраморные перила и трясущимися руками разорвала конверт с телеграммой.

Внезапно она почувствовала, как вокруг ее горла сомкнулись чьи-то сильные руки. У нее не было никакой возможности закричать. Пальцы сжимались все сильнее, не давая дышать. Телеграмма упала на пол.

Клэр, как тигрица, боролась с невидимым противником, понимая, что у нее есть лишь несколько секунд, потом наступит смерть. Ее мальчишеские навыки вернулись к ней, и она ударила вслепую, — складки кружев и шелка мешали ей ударить наверняка. Царапая руки, крепко державшие ее за горло, Клэр вонзала ногти так глубоко, как только могла.

Вдруг все завертелось вокруг, чернота подступила к глазам. В ушах стоял неумолчный гул. Внезапно хватка ослабла, невидимый противник исчез, и она осталась одна на террасе.

Музыка смолкла. Погасли и огни бального зала, камень под ее ногами был снова истертым и выщербленным. Телеграмма исчезла.

Клэр бежала по гулкому, пустому залу. Прижимая руки к горлу, она мчалась в свою комнату, минуя вереницу пустых помещений.

У нее не было ни малейшего сомнения в том, что кто-то хотел убить ее. Трясущимися руками Клэр расстегнула платье, стянула его через голову и бросила в дальний угол комнаты. Дрожа от страха, она надела пижаму и забралась в постель. Неужели кто-то желал смерти ее бабушке? Или ей, Клэр Уинтроп, свободно разгуливающей во времени, угрожает смертельная опасность?

— Готова поклясться — это Микки, — прервала рассказ Джо. — Наверняка Микки напал на нее.