— Привал! — наконец-то провозгласил Сержант через три часа ада. — Дрочить не возбраняется, Никон. Потешь душу мыслями о бабах, если ты не гомосек. Я из тебя выбью дурь, жирдяй, ты у меня станешь настоящим солдатом, — Сержант продолжал разглагольствовать, ловко распаковывая рюкзак. — С трёх миль пулю мухе в жопу, с пяти миль бабу унюхать, за десять миль противника чуять. Понял?

— Так точно! — хрипло проквакал Никон, борясь с тошнотой.

— То-то же, пончик… Вольно! — Сержант помолчал и вдруг добавил к своим уже осточертевшим шуточкам новую фразу. — Не ссы, курсант, зато теперь на бабе не вспотеешь!

На этот раз в рвоте появились тонкие ниточки крови. Вначале он подумал, что это кровь из носа, мучившая его последние два дня, но потом убедился, что видит самые что ни на есть классические признаки начинающегося желудочного кровотечения. Ему стало нестерпимо жаль себя, — молодящегося мужчины «чуть-чуть за тридцать», ещё недавно полного сил и жизни.

Невыносимо щипало анус — в ссыхающейся слизистой оболочке прямой кишки множились трещинки. На туалетной бумаге в мутных пятнах жидкого дерьма тоже расплывались пугающие следы крови. Мочиться было болезненно. Никон плакал бы… но слёз уже давно не было. Быть может и к лучшему. Слизистая глаз и век, как и весь несчастный организм Никона, вела себя ненормально. Нет, не надо плакать! Солёные слёзы доставляли бы ему лишние мучения. Мало ему язвочек во рту и на губах! Мало того, что его носоглотка сохнет, заставляя Никона кашлять до кругов перед глазами…

…но понимать, что уже и слизистая оболочка внутренних органов тоже выходит из строя, было невыносимо тяжело. Он закапывал бумагу в песок — по Уставу! Нет, вы можете это себе представить? По этому самому чтобемутриждысдохнуть Уставу!

Под утро измученному Никону приснилась Мария. «Милый, тебе надо согласиться! — говорила она, глядя на него своими огромными преданными, почти собачьими, глазами. — Твой вес… ты же понимаешь, что… это совершенно, просто совершенно эффективная методика! Натали говорила мне, что её муж вернулся с курсов неузнаваемым!»

Господи, как же он её ненавидел! Он поднял камень, невесть каким образом оказавшийся у него в руках и со стоном облегчения обрушил его на идеально причёсанную белокурую голову. Светлые волосы моментально окрасились кровью. Правый глаз Марии выпучился, воззрившись прямо на него, а левый вдруг начал жутко косить, наливаясь красным. «Мы так любим тебя! — радостно прокричала она ему в лицо. — Мы все будем ждать тебя похудевшим и стройным!»

— Программа обучения закончена, сынок! — сказал ему Сержант. — Держи хайло выше, солдат, ты наконец-то стал мужчиной! Единственный из пяти претендентов — не хреновый процент, парень!

Его кирзачи по-прежнему сияли.

— Слава спецназу! — проскрипел Никон, держась навытяжку. Перед глазами мельтешили чёрные пятна.

— Вопросы есть?

— Никак нет, господин Сержант!

— Жалобы, поросёнок?

— Спецназ не жалуется, господин Сержант! — из последних сил проревел Никон, чувствуя, как лопается что-то внутри груди.

Пока он, упав на колени, кашлял и выблёвывал из себя кровавые сгустки, Сержант открыл дверь Ангара и скрылся внутри. Через минуту он встал в дверях — спокойный и широкоплечий, без малейшего пятнышка пота на армейской «песчанке».

— Официально заявляю — ваш курс закончен. Ваш вес соответствует рекомендованному врачами. Физическое состояние — требует квалифицированного вмешательства. До прибытия бригады медиков рекомендую немедленный постельный режим. Вы получаете доступ в Центр. — Сержант показал на Ангар стеком. — Вам нужна помощь?

«ДА! — хотелось заорать ему. — Да, да, да мне нужна помощь, тупой мудак!»

— Придурок ты… сволочь… — пробормотал, отплёвываясь, Никон. Перед глазами метались хвостатые полупрозрачные пятна.

Свинья попахивал. Освежители воздуха пока справлялись, но… впрочем, это было уже неважно. Никон проковылял к пульту. Обрывки Сети ещё жили. Жива была Сеть! В ней бубнили, исповедовались, вопили и плакали голоса, расставаясь с жизнью. Никон прошёлся по ссылкам… мир кричал SOS. Весь уцелевший мир взывал о помощи, либо бормотал свои предсмертные признания, перемежающиеся с руганью и пьяными стонами. Нейтронная бомбардировка, локальные ядерные удары «простыми» старыми и эффективными боеголовками, вездесущая радиоактивная пыль, несущаяся в верхних слоях атмосферы; пожары, закрывающие небо смрадным дымом…

Все эти дни Никон часто вспоминал любимые с детства «постапокалиптические» боевики. О, милый Безумный Макс и его многочисленные последователи! Теперь ему хотелось, чтобы авторы этих книг и фильмов сейчас торчали бы на острове вместе с ним — или висели рядом со Свиньёй. Хотя это было бы слишком милосердно.

«…начал первым? Я думаю, что это всё-таки был Иран…» — прочитал он обрывок на первом же форуме.

— А какая разница? — прохрипел Никон, поливаемый прохладной водой душа. — Никакой, дурачок, разницы.

Ему было всё равно, кто первым нажал на кнопку — русские, американцы, арабы, евреи, эскимосы или враги Супермена с планеты Криптон. Никону было безумно страшно. Страшно и жалко себя. На всё ещё работающем сайте всемирной службы погоды он видел неумолимые полосы, постепенно окутывавшие синий шарик глобуса. Радиация властно вступала в свои права, как когда-то несли дыхание смерти ледники.

Выйдя из душа, он порылся в шкафах. Оружия не было, да и быть не могло. Компания «T&Military» превратилась в гниющий труп. Те, кто мог уцелеть, и думать забыли о бывшем толстяке Николае, прошедшем «курсы спецназа», — ха! он заплатил за них кругленькую сумму! вы можете в это поверить?! — и теперь этому самому подыхающему, похудевшему от лучевой болезни Никону оставалось только повиснуть рядом с проклятым паникёром Свиньёй. Умирать «естественным» способом было жутко. Застрелиться — нечем.

Никон достал из холодильника бутылку русской водки. Она мгновенно запотела. Она приятно холодила руки. Подумав, Никон открыл ещё и колу. Он наливал в стерильный пластиковый стаканчик ледяную водку и пил её, почти не чувствуя противного вкуса. Он вливал в себя водку и горьковатую колу, пока отрыжка не превратилась в рвоту. Висящий под потолком Свинья, у которого уже вздулось брюхо и почернело лицо, радостно покачивался в прохладных струях. Сержант индифферентно стоял в своей нише — чудо современного мира — андроид распоследнего поколения. Его программа закончена. Включить его теперь могли бы только с материка, непосредственно из центральной операторской компании.

О, да, конечно! Это в любую секунду мог сделать и инструктор-оператор, висящий сейчас под потолком… но, видите ли, господа, он умудрился повеситься ровно за два дня до того, как умер первый курсант. Предварительно наш чудесный удавленник обложил всех своих пухлых работодателей язвительными матюками, выпил уйму коньяка и пожелал курсантам мучительной смерти…

— Я похудел! — сипел Никон, лёжа на полу. Мир вращался вокруг него по тошнотворной спирали. — Я похудел!

Сержант дожидался прибытия новой партии толстяков-курсантов. Его кирзачи сияли.

Февраль 2012

Примечание:

Описанные симптомы одной из форм лучевой болезни соответствуют действительности.