Верей-аали, или попросту энергетический вампир, – это признак крайней степени вырождения рода. Это мужчины или женщины, выпивающие из человека жизнь чаще всего во время разного рода любовных игр. Является ли результатом смерть партнера или просто его истощение, зависело только от настроения и силы извечного голода. Такие понятия, как жалость, сострадание, доброта, совершенно их не занимают. А живут они, подчиняясь только своим желаниям, жестокие, кровожадные и беспринципные, презирающие и ненавидящие род людской. И нельзя полностью перекладывать вину за это на них одних.

Веками за этими порождениями Кромки охотились все способные держать оружие. Их семьи гибли мучительной смертью, их дома сгорали, обагренные кровью родичей… Мы сами сотворили из них воплощение ужаса.

И вот я встретила самое худшее, во что может превратиться подобное существо. Умная, изворотливая, жаждущая власти, капризная принцесса, унаследовавшая стихию Воздуха. Сильнейшая верей-аали, не брезгующая некромантией…

Каждое ее движение наполнено томной, тягучей силой. Она медленно встает и плавно, будто по воздуху, совершенно бесшумно скользит в своих серебристых шелках, скрывающих движения налитого, упругого тела. Ей не нужно никуда спешить, не надо изнурять тело долгими тренировками, а потому молочная кожа принцессы не несет ни одного изъяна. Я абсолютное отражение, но сильнее обточенное временем и обстоятельствами. Мне будет совсем не трудно собрать матрицу ее характера, ведь мы Сестры Рока. Вот только я не хочу погружаться в бездны темных инстинктов, таящиеся в разуме моей Сестры. Не желаю принимать в себя эту Кальку, несущую мерзкую смерть и торжество Изнанки…

Зачем ей двойник?

Водя пальцами по краю полированной ванны, я задумчиво смотрела на воду, искажающую очертания тела до неузнаваемости. Встретить Сестру Рока – величайшее благословение и проклятие одновременно. Подавляющее большинство людей просто не имеет настолько подобного себе близнеца, а если и существуют где-то два Брата Рока, они вовсе не обязаны встретиться. Это знак поворота судьбы, судьбы не только человеческой, но и немалой части мира. И разумеется, подобные встречи всегда сопровождаются катастрофами и потрясениями, примеров достаточно.

Мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь догадался о произошедшем. Самый верный способ избежать катаклизма – это уничтожить одного из Близнецов, разрывая связь. И можно с изрядной толикой уверенности предположить, чья гибель предпочтительней для благородных обитателей этого особняка. Я предчувствую, что у меня будет достаточно причин опасаться за свою жизнь во время этой работы и помимо наличия Сестры.

Вот только кто из нас Старшая?

Облачившись в серебристый шелковый халат, я позволила служанкам убрать в комнате, отойдя к окну. На ковре оставались мокрые следы от капель воды, стекающих с распущенных волос. Я всмотрелась в тенистый узор, отбрасываемый на оконное стекло проникающим через кроны деревьев светом. Безупречная каллиграфия тонких, резных трилопастных листочков так и просилась на пергамент. Думаю, Мастер Аххаш многое бы отдала, дабы запечатлеть этот момент… Вслушавшись в шелест сада, я уловила слабые отголоски тяжелого вдоха Степи. Завтра я отправлюсь навстречу року, и твое благословение пребудет со мной.

За дверью послышались мягкие шаги.

Сначала Мастер подумал, что ошибся дверью. Она стояла чуть в стороне от окна, спиной ко входу. Теневой узор ложился на светлое серебро шелкового одеяния и рассыпавшиеся легчайшей паутиной длинные пепельные волосы, спускающиеся гораздо ниже талии. Вокруг головы отрешенно всматривающейся в глубину сада статуи мастеру на миг почудился сияющий нимб. Он моргнул… это всего лишь солнце запуталось в распушившихся вокруг лба завитках.

Она резко развернулась, и очарование мимолетного образа рассыпалось мелкими зеркальными осколками. Смуглая кожа и тускло-зеленые глаза как-то не вязались с томной грацией движений. Мгновением позже он понял, что это несоответствие было продемонстрировано ему намеренно, просто чтобы он заострил внимание именно на этих деталях внешности. Мастер прищурился, внимательно оглядывая замершую женщину. Да, если удалить загар и сменить цвет глаз, она окажется почти точной копий его клиентки. Удивительно, ведь еще два дня назад не было и намека на удачное решение вопроса.

Женщина, будто уловив его мысли, ободряюще кивнула. И, протянув руку для приветствия, представилась:

– Сера Сирин, двойник.

– Лозен, мастер-гример, – склонился он в поклоне, касаясь губами руки двойника. Чуть расширив глаза от удивления, в нервном подрагивании пальцев уловил просьбу не удивляться, не выдавать и быть осторожнее. – Коллега, – неслышно выдохнул он, – помощь нужна?

Женщина качнула головой, хищно улыбаясь.

– Просто сохрани в тайне… и выживи! – приказала она беззвучно и, скидывая легкое одеяние, с легкой хрипотцой добавила: – Приступайте же, мастер!

Да, мгновенное интуитивно принятое решение открыться было верным. Он не смог бы ошибиться и без труда признал, что это гибкое, сильное тело принадлежало не менее тренированному мастеру, чем он сам, и было сформировано на трапеции и подмостках, а не в сельской глуши. Мгновенная реакция, тонкое восприятие чужих эмоций и четкая, безусловная демонстрация своих… мастер Отражений, и не из последних. А он, безусловно, не удержался бы от вопросов, раскрывающих желанное инкогнито несомненно существующим наблюдателям. Но теперь любопытство придется держать в узде.

– Что привело вас сюда? – начал он бессодержательный, но информативный разговор, собирая и поднимая вверх густые длинные волосы сидящей у трюмо актрисы.

– Судьба. – Сказано это было так горько, что…

– Ни больше ни меньше?

– Скорее больше, – пробормотала Сирин, предупреждающе кладя ладонь на руку тянущегося к белилам мастера и указывая на неприметный флакон в дальнем углу столика.

– О-о, – уважительно протянул мастер, – разумеется.

Наверняка эта актриса из какой-нибудь «особой» труппы, раз разбирается и в таком гриме тоже. Как и он, как и он… Женщина встала, и Лозен легчайшими движениями кисти начал наносить нейтрализующий состав. Совершенно не чувствуя неловкости, актриса раскинула руки, и мастер, смывая влажной губкой загар с тела, обнажал светлую, молочно-голубую кожу. Преклоняя перед ней колено, он не ощущал унижения, ведь эта актриса на голову выше его как в мастерстве, так и в иерархии Гильдии.

– Вы заключили стандартный контракт с вашим нанимателем?

– Нет, одноразовый вассальный.

Брови мастера поползли вверх.

– Я же не член какой-либо Гильдии! – равнодушно пояснила Сирин. Верно… но почему? Почему ты отказалась от покровительства Гильдии?

– Ваша схожесть просто поразительна… никто не поверит, – пробормотал Лозен.

– Никто об этом не узнает, – с нажимом произнесла женщина, взглянув прямо в ярко-зеленые глаза гримера. Останься в живых сам, котик, прочел он в них, о себе я позаботиться сумею.

Чуткие руки продолжали путешествовать по спокойному, запрокинутому лицу, вызывающему трепет своим сходством с другим, не таким резким, скорее немного оплывшим. Особых проблем возникнуть не должно, для полного сходства требовалось только выщипать брови, нарисовать морщины в уголках рта и смягчить выступающие скулы тонким слоем пудры и теней.

Тело не столь важно, но татуировку на плече следовало замазать белилами, в этом сезоне модны открытые наряды. А это клановый знак, сообразил мастер, и рука его чуть дрогнула. Актриса успокаивающе фыркнула. Шрам на бедре… ничего не поделаешь.

Цвет глаз тоже подлежал корректировке. Совсем несложно наложить на зрачок тонкую гибкую пластинку, придающую радужке нужный оттенок. Она не причиняет неудобств, не закрывает обзор, и даже при долгом ношении глаза не испытывают дискомфорта. Недавнее изобретение одного мага, в основном состоящее из морского песка и сгущенной воды, пришлось ко двору в Гильдии. Там быстро научились придавать им новый оттенок и использовать в спектаклях и просто в декоративных целях. Открыв длинный бархатный футляр, он быстро выбрал одну из покоящихся в вязкой жиже пластинок и аккуратно наложил на замерший зрачок. То, что надо.