Ашэрр, невольно залюбовался ею. Изумрудные глаза сверкают, нервный румянец алеет на щеках, а грудь под халатом вздымается часто-часто. Он с трудом отвел взгляд, борясь с древним инстинктом. Она в халате, после душа, такая соблазнительная, уютная, домашняя что ли… И так сильно сжал зубы, что послышался их скрежет. Ноздрей снова коснулся ее тонкий аромат — цветов и фруктов, и он отклонился назад. Гормоны снова взбунтовались, хоть и притупленные лекарством, но она странно на него воздействовала, и стоило ему подумать о том, какая она маленькая и беззащитная — легкая добыча для асура. Ему пришлось огромным усилием воли отогнать прочь услужливо подсовываемые воображением неприличные картинки.

Она — гарпия, подосланная, чтобы искушать его, — думал Ашэрр, ставя на стол чашку. — Она снова распустила солнечные лучи своих волос, чтобы ослепить его и лишить остатков разума.

А Лиза, пребывая в легкой растерянности внезапно опомнилась, что на ней халат, а под ним ничего. Мысленно чертыхнувшись, она подскочила из-за стола, больно ударившись коленкой.

— Мне нужно в ванную! — крикнула она.

— Лиза! — понеслось ей вслед, но ничто на всем белом свете не заставило бы ее сейчас вернуться. Она закрыла дверь ванной комнаты, и быстро скинув халат натянула нижнее белье и спортивный костюм.

— Прости, — вышла она, — мне нужно было переодеться.

На ее слова он кивнул полностью с ней соглашаясь и поднявшись встал с кружкой в руках у окна, словно держал между ними дистанцию, затем присел на подоконник.

А Лиза смотрела на него и в глубине души была рада тому, что он не подходит ближе.

Сделав несколько глотков чая, он наконец посмотрел на нее.

— Расскажешь о себе?

Она кивнула и опомниться не успела, как выложила ему всю свою биографию. Рассказала все, что и магистру — про свою жизнь, как жила, чем увлекалась, о чем мечтала, кем работала, про театр, про свою роль. Как ни странно, темноволосый красавец слушать умел, не перебивал, не осуждал, не восклицал, не хмыкал и не вставлял какие-нибудь шуточки. Окончательно расслабившись в его присутствии, она выудила из шкафа накладку демонстрируя ее Ашэрру.

— Вот эта штука прикрепляется на живот и… в общем я должна была сыграть роль беременной женщины, — а затем снова убрала накладку в шкаф. — Не могла же я сразу раскрыться? — фыркнула она. — Да и времени не было об этом думать, когда увидела пустыню с чудовищами и… тебя.

— Ну да, — кивнул он, — разумно, — и осушил чай до дна.

— А про ворожею-шаманку мне пришлось рассказать, чтобы не раскрывать правду, ведь возникло бы много вопросов.

— Что про урну можешь рассказать? — Ашэрр внимательно смотрел на девушку.

— Только то, что мне ее передали, чтобы я ее доставила в подарок одному человеку, я ее вытащила из коробки, а потом… — и Лиза замолчала понимая, что не может говорить и с опаской на нить посмотрела.

— И ты оказалась в нашем мире, — заключил Ашэрр пытливо всматриваясь в ее глаза, но она молчала. Ее лицо, как и взгляд выражали полную пустоту.

— И ты не знаешь кому предназначалась урна в подарок?

— Нет, — покачала она головой, — мое дело было ее доставить и вручить.

Ашэрр молчал и размышлял о том, что, либо тот, кто должен получить урну знал о ней и о ее ценности, либо, тот человек обычный коллекционер древних вещей. И человек ли он? Но об этом не узнать, если не произойдет какое-либо событие в ближайшее время. И произойдет ли оно вообще?! Кто-то выкрал урну из их мира, из самого храма охраняемого стражами и, как священная урна оказалась в мире Лизы?!

Ашэрр взглянул на девушку. Она все это время сидела тихо и смотрела на него. Ашэрр отставил пустую чашку и уперся двумя руками о подоконник.

— Клятва не позволит тебе говорить. Откат смертельный Лиза и это не шутки. Сама по себе клятва — это особый магический обряд, который закрепляется с помощью чар. Вырывается огненная петля и закрепляется вокруг руки. Она связывает навсегда пока кто-то не умрет или не выполнит данный обет. Нарушить клятву, как и обойти ее не получится. Иначе дающего клятву и нарушившего ее ждет неминуемая смерть, — заключил Ашэрр. — Я стану задавать тебе вопросы, на которые ты сможешь ответить, не боясь отката. Вспомни, как лежали ваши руки? Как вы скрепляли их? Кисть правой руки должна быть сверху, то есть доминирующей.

— Не помню, — прошептала Лиза, — мы с магистром вместе давали клятву друг другу.

— Скорее всего в обеих случаях главный был магистр. Если нить засветится, то молчи не говори ничего и впусти в свое сознание посторонние вещи, позитив, думай о чем угодно только не о клятве. Магистр сразу узнает через вашу связь, что она нарушается.

— Я ведь тоже смогу узнать нарушил он ее или нет?

Ашэрр покачал головой, — В ваших клятвах главный он, а не ты. Скажи, твоя воля была подавлена? Он тебя уговаривал, заставлял? Привел кучу доводов, чтобы ты согласилась дать ее? Воздействовал на тебя магическим внушением?

— Нет, — тихо покачала головой Лизавета. — Я сама настояла на клятве на крови, чтобы быть уверенной, что меня вернут домой. Мы еще и договор заключили. Но у меня его нет, он остался у магистра.

— Подписала договор кровью?

Лиза кивнула, — Ручка была чудесная.

— Понятно.

И Лизе стало страшно.

— Но магистр выполнит свою клятву. У меня нет на его счет сомнений. Я верю ему.

— Слова помнишь? Твои и его, — Ашэрр поддался вперед. — Ты сможешь сказать, это не запрещается клятвой. Формулировка стандартная, но некоторые фразы индивидуальны, вот о них ты не сможешь говорить. Я хочу только услышать какая именно формулировка была вами произнесена.

— Магистр клялся силой своего рода, что будет покровительствовать мне и сделает все возможное, чтобы устроить меня в новом мире, а также обязуется вернуть меня домой. — И Лиза не смогла сказать, что вернет он ее после окончания ритуала. — А потом нить обвила мое запястье.

— А твоя клятва?

— Я поклялась силой своего рода, что буду сохранять тайны магистра и сделаю все возможное, чтобы его тайны не вскрылись.

И опять про ритуал не смогла сказать. И вспомнила, что она в тот момент как будто бы что-то упустила, что-то не доспросила, но после того, как произнесла последнее слово, внутри словно бы кольнуло холодной иглой, и снова увидела светящийся огонек, переходящий в ниточку, которая обвила запястье магистра.

Лиза на миг застыла в своем астрале, перед ее глазами возник договор.

— Что? — поддался вперед Ашэрр пытливо вглядываясь в девушку.

— Я подписала договор и поставила дату… своего исчисления.

— Не нашего? — нахмурился асур.

Лиза медленно покачала головой в ужасе уставившись на мужчину. — И что это значит?

— Мы не знаем, как протекает время на твоей Земле, чтобы сравнить с нашим временем. Думаю, что твой договор не на год…

Лиза вскочила, Ашэрр поднял на нее глаза.

— Скажи мне, — прошептала она.

— Думаю, что твой договор бессрочен.

Мир в секунду рухнул.

Магистр должен был видеть, что за дату она поставила! И смолчал, убрал договор поспешно в стол. Лиза помнила это.

Внезапно ярость уступила место холоду. Она всматривалась в янтарные глаза Ашэрра с чуть расширенным зрачком и не находила слов. Внутри все онемело, покрылось инеем. Ее зеленые глаза заледенели. Словно это он был виноват во всем.

— Ты заключила договор в нашем мире, а не в своем. Если в своем, то вернулась бы в ту дату, которую подписала кровью. Но в этом случае… не могу сказать… Это только во власти магистра.

Лиза закрыла лицо руками: — И что же мне делать? Я не вернусь домой?

— Делай то, что хочет от тебя магистр. У тебя нет другого выхода.

Лиза сжала виски пальцами. Наблюдая за ней, Ашэрр сделал мрачные выводы.

— Магистр Маргард хочет возродить Белого Господина став им с твоей помощью.

Лиза подняла на него глаза и молчала. Она не могла говорить. Ашэрр кивнул.

— Я прав.

И как он догадался Лизе было невдомек, но его глаза при этом заволокло Тьмой… Затягивающей… Парализующей душу.