Сказано было четко и прямо. Шеллен выдержал взгляд серых глаз, покачал головой.
- Я знаю, что не достоин ни твоего доверия, ни твоей любви. Знаю, что разменял все это на старые манускрипты. И все же... ты - единственное, что у меня есть. И я хотел бы передать тебе наследство Атреев.
- Разрушенный замок?
- Нет. Титул, право крови и право рода.
- Посвящение? Что-то не хочется мне плавать невесть где с сомнительными китами.
- Это всегда проходит по-разному. Не обязательно именно так, как ты сказал. Ты ведь говоришь сейчас про Карнавон?
- Луису тоже пришлось несладко.
- Он рассказывал, в чем состоят испытание?
- Да.
- Но наверное, не упоминал, что для безродного оно тяжелее?
- Что значит - для безродного?
- Потомки рода Лаис пытаются вернуть родовую магию. Они не проходили посвящение уже несколько поколений. А мы, Атреи...
- Вы, Атреи.
- Мы, Далан. По крови ты все же Атрей.
- Я этому не рад.
- Но ты достоин этой крови.
- Забавно, что вырастил меня купец, - бросил мальчишка. - Либо купцы с тех пор поднялись в цене, либо кровь снизила запросы?
Шеллен скрипнул зубами. Далан не отвергал его впрямую, но и на контакт не шел.
- Постарайся понять меня...
- Да все я понимаю. Но не хочу.
- Ни у меня, ни у тебя нет выбора. Если ты знаешь о своей крови, ты уже обязан. Вот как Лаис и Карнавон спасали меня, даже против своего желания.
Далан вздохнул.
- Знаю. Поэтому и говорю - если в ближайшие десять лет не найдется другого пути, Ирион с ним, приму я это наследие. А если найдется... не хочу! У меня своя жизнь, свои планы...
Это было лучше, чем ничего, и Шеллен согласился.
Десять лет - серьезный срок, много воды утечет, может, и Далан передумает. И начинать работать над эт им надо прямо сейчас.
Шеллен вздохнул, откинулся на подушки.
- Я понимаю, что не слишком приятен тебе, но... расскажи мне о матери, пожалуйста? Я волновался за Лайни и за тебя.
Давлан покосился на дверь, но сдержался.
- Можем позавтракать вместе, и я все расскажу.
- Спасибо. Это будет... весьма снисходительно с твоей стороны.
Далан только махнул рукой.
- Пойду, схожу за едой.
И выскочил из каюты. Шеллен поглядел вслед сыну.
Что ж, из плюсов - Далан молодец. Он может принять наследие, он может передать его дальше, он умен и умеет себя вести.
Из минусов - ему все это просто не нужно. Но это как раз преодолимый минус.
И Шеллен, отбросив в сторону недовольство, принялся разрабатывать планы по приручению сына.
***
Недовольна была и Алаис.
- Что это значит, тьер Арьен?
- Я считаю, что вам нужно побывать на Маритани. А остальное - потом.
- Что мы забыли на Маритани? - Луису тоже хотелось иного. Побывать в Лаис, в Карнавоне, но уж точно не на острове. Стоял тот, и еще постоит. Подождет...
- Я считаю, что вам нужно поговорить со старейшинами.
- Старейшинами?
- Ваша светлость, я маританец и капитан, но я не могу, не имею права объяснить всего, - был бы Эдмон девушкой, он бы нервно стиснул руки. - Поверьте, это необходимо...
Алаис вздохнула, переглянулась с Луисом, и они одновременно кивнули.
В конце концов, они на корабле, а капитан на нем Эдмон. Даже если поднять бунт и захватить судно (допустим, это удастся), никто из них не сможет ни проложить курс, ни довести корабль куда нужно. А значит - Маритани?
- Дайте слово, что увезете нас оттуда в любой момент. Как только мы попросим, - Луис постарался смягчить формулировку, но об интонацию мужчины можно было порезаться.
- Обещаю. После разговора с Советом, мой корабль к вашим услугам.
- Нас не захотят оставить на острове? - Алаис обдумывала и такую вероятность.
- Мы служили Королям, ваша светлость. Мы не тюремщики.
- Рабами торговать вам это не мешает, - едко бросила Алаис.
- Уже мешает. Рабский рынок на Маритани был уничтожен.
- Что?
- Как?
В этот раз Алаис и Луис заговорили хором, но Эдмон понял.
- Громадная волна. С площади слизало все - помосты, клетки для рабов, даже мостовая не уцелела. Камни выворотило... старейшины поняли, это знак. Рынок закрыт навсегда.
Алаис передернуло. Она помнила, как опускала в воду руки и просила... просила ли?
Нет, это слишком самонадеянно, думать, что из-за нее... так не бывает!
- Когда это было?
- С полгода назад. Уже после того, как мы отплыли с Маритани.
Комментировать Алаис не стала. Но решила, что остров все же надо посетить. Вдруг старейшины знают нечто, что и им с Даланом и Луисом пригодится?
***
Эттан Даверт был в ярости.
В бешенстве и гневе.
Преступники-таки ушли!
Выкрали у него из-под носа магистра, и удрали на корабле. Теперь лови ветра в море...
Конечно, он объявит их в розыск, и сына, и Алекс, и даже слуг, но поможет ли это? Вряд ли...
Эттан понимал, что проигрывает, а этого он не терпел. И стук секретаря воспринял почти как личное оскорбление.
- Идите к Ириону!
- Пресветлый, - секретарь весь дрожал, но не удирал. Странно даже. - Вам просили передать письмо...
В руки Преотца лег запечатанный гладким сургучом свиток.
- Кто?
- Они не сказали.
- Так какого Ириона ты принес это сюда?
Вместо ответа секретарь достал из кармана небольшой мешочек. Наклонил его, и на стол Преотца посыпался отборный жемчуг. Эттан удивился настолько, что даже швыряться ничем не стал.
- Что это?
- Они дали мне за то, что я передам письмо.
Даверт бросил взгляд на секретаря, прикинул... Наверняка, большая часть мешочка осела в кармане у мерзавца. Но... Эттан заинтересовался.
- Давай сюда письмо. И пошел вон.
Сургуч легко поддался под пальцами. Сверху был чистый лист. Под ним - еще одна печать.
Несколько минут Преотец смотрел на белого осьминога, оттиснутого в лиловом сургуче, а потом резким движением сломал его пополам и развернул пергамент. Что же пишут ему Тимары?
***
Ант Таламир сошел на берег в Ростали.
Порт был уютным и красивым, а вот мысли у мужчины были черными и грустными. Лидия мертва. Король...
Конечно, он неплохо относится к Таламиру, и признает его способности, но близко к трону Анту уже не быть. Может, оно и неплохо, но куда тогда ему податься? В не покорившийся до сих пор Карнавон?
А ведь ему там не рады. Таламир с каждым днем осознавал это все четче. С каждым штормом, с каждым косым взглядом, с каждым шепотком и сплетней... пожалуй, даже в Эфроне ему были рады больше. Или хотя бы ненавидели меньше. Эфроны и сами были не подарок. Карнавоны тоже, но слишком сильны были суеверия, слишком тяжело было с ними справиться. Да и...
Иногда Таламир думал, что есть в этом нечто такое...
Бесилось и бушевало море, уходила рыба, вблизи берегов все чаще появлялись косатки, и ладно бы они плыли мимо! Тварь же бессмысленная! Куда хочет, туда и плывет!
А эти - плакали.
Рыбаки клялись и божились, что косатки плачут, собираясь в море напротив замка Карнавонов. Каково?
Твари тупые!
Таламир выругал и рыб, и рыбаков, только душевного спокойствия ему это не вернуло. И что будет теперь? Он так долго шел к своему титулу, он столько всего принес в жертву, а теперь? Что с ним станет?
Воистину, чем выше ты взлетишь, тем больнее падать. И падать Таламиру не хотелось, нет.
Будем надеяться, Тавальен дарует ему если и не успокоение, то хотя бы новые союзы. Одно дело - герцог-выскочка, другое, герцог, поддержанный Преотцом. Что удалось несколько десятков лет назад преотцу Лисадндру по отношению к дому Лаис, удастся и преотцу Эттану. Почему нет?
И Таламир зашагал к таверне.
***
Таверна была небольшая, для 'чистой публики', и мужчина позволил себе расслабиться. Заказал обед, выпивку, поудобнее устроился на стуле...
