– Возьмешь какую-нибудь? – оттолкнув наконец окровавленную трясущуюся рабыню, спросил Тир.

– Нет.

– Верен одной? Зачем? – Друг искренне недоумевал.

– При чем тут верность? – удивился тот, к кому был обращен вопрос. – Они неинтересны. Тоскливы. К чему мне эти бледные тени, если в постели ждет огонь?

Сотник грустно ухмыльнулся и наполнил свой бокал.

– Огонь? Хочешь отыметь настоящее пламя – сотвори с ней то, за что не прощают.

– Уже. Много раз. – Собеседник прикрыл глаза. – Я все жду – когда она сломается? Когда я сделаю нечто такое, после чего свободное существо превращается… в это.

Он, не глядя, махнул рукой на танцовщиц.

– А она каждый раз тебя удивляет. – Хозяин замка жестом отпустил наложниц. В зале стало тихо, лишь потрескивали дрова в огромном камине. – Несмотря на то что ты почти все про нее знаешь.

– Да. – Амон и впрямь знал про нииду все.

Тирэн детально изучал привычки и желания своих жертв – недаром был лучшим загонщиком; хранители обладали полной информацией обо всех слабых и сильных сторонах претенденток. Именно это и давало демонам почти безграничную власть над девушками. Поэтому квардинг ожидал, что Кассандра будет тянуться к нему, как к сильному. Ожидал покорности. Но в нагрузку получил любовь и доверие. И до сих пор не понимал – за что?

– Мне вот любопытно: если бы я все же согласился на твое предложение и стал ее хранителем – любила бы она меня? – Сотник, задумчиво глядя на рдеющие угли, вдруг признался: – Я завидую тебе. Странно, но… хочется, чтобы меня любили.

– Будем прямолинейны. Возьми ее ты – она уже была бы мертва, но сомневаюсь, чтобы это осталось замеченным. – Демон посмотрел на друга. – Или я уже забрал бы ее.

– Верно. – Тир поднялся и подошел к камину, облокотился о широкую полку и задумчиво посмотрел куда-то в пустоту. – Она мне сегодня напомнила про верность.

– Именно это так тебя обеспокоило?

– Да! – Он круто развернулся, прозрачные глаза полыхнули призрачным пламенем. – Скажи мне, как определить, кому быть верным? Что важнее – долг, игра, жизнь, дружба, семья? Как понять?

– Никак. – Квардинг тоже встал. – Обычно предают именно те, кому подобает быть верными. Семья. Друзья. И тогда начинаешь думать – что-то не так с тобой или с ними? То ли ты переоценил свою значимость, то ли они ее недооценили. А может статься, ты просто дурак, который дорожил не теми, кем следовало.

Хозяин замка долго смотрел в звериные зрачки гостя, а потом сказал тоном, исключающим сомнения:

– Ты знаешь. Ты все-таки сломал ту белобрысую и теперь все знаешь.

– Да. – Демон протянул в пылающее жерло камина антрацитово-черную руку.

– И хочешь крови.

– Да. – Амон не смотрел на собеседника. – Я ждал десять дней, чтобы успокоиться и решить, какое именно возмездие буду творить.

– Не надо. – Тирэн развернул друга к себе. – Ты же не хотел этого. Я не говорил потому…

– Что хотел меня обезопасить? – В глазах квардинга разлилась бездна. – ТЫ ЗНАЛ! Знал, тьма тебя раздери, что это он, и не сказал мне.

– Я не думал, что он пойдет на это. Клянусь.

Сотник крепко сжал зубы. Нельзя потерять доверие Амона. Это приговор. Он даже представлять не хотел, что с ним будет, если подобное случится. Но из желтых глаз смотрела такая страшная пустота, перед которой слабела даже его звериная воля.

– Послушай… ты помнишь, почему я построил замок именно здесь?

– Да, – последовал ответ. – Ты сказал, что будешь жить там, где мы оба должны были погибнуть.

– Я верен тебе.

Предводитель воинства Ада колебался. Он впервые сомневался в своем друге, и это сомнение разъедало сердце. Спросить. Впустить в него бездну. Узнать наверняка…

В груди, там, где сейчас заживал порез, оставшийся после утреннего ритуала, полыхнуло жаром. Амон не сказал Кэсс всей правды. Проведенный обряд обезопасил и его, одарив частицей ее стихии. Демон дотронулся до тонкой раны и вздохнул. Нет смысла терзать тех, кто верен. Бесконечными проверками можно навсегда убить то ценное, что существует. А вернуть утраченное не поможет никто.

– Послушай…

– Я верю. Не могу допустить, что ты предашь. Это… просто нелогично, – квардинг положил тяжелую ладонь на плечо Тирэну. – Но ты меня не остановишь. Я убью его. Это уже решено.

Взгляд случайно упал на невидимый для окружающих черный браслет, сделавшийся на мужском запястье широким и массивным. Гнев отступил, в душу пролилось ласковое тепло. Как, оказывается, просто владеть собой и сдерживать Зверя. Кто бы мог подумать.

– Говори, где он. Я знаю, ты выяснил.

Друг вздохнул.

– На материке Рик-Горд. Ты уверен?

– Нет. Но отправлюсь немедленно.

– Ты исчезнешь минимум на неделю. Рорк может вернуться раньше, и уж поверь, сейчас ему будет плевать – ниида Кэсс или нет. Он ее хочет.

– Вот поэтому рядом с ней будешь ты.

– Нет.

– Тирэн. – Демон посмотрел со значением.

– Я буду с ней играть, – последовало предупреждение. – Может, даже влюблю в себя.

– Силу применишь – крылья переломаю. К тому же она в тебя не влюбится. Она только моя, – хмыкнул Амон. – И ты будешь натаскивать девок.

– Мм… – Демон вспомнил Вилору и кровожадно улыбнулся. Слово «натаскивать» обрастало новыми смыслами. И хлопотное назначение нравилось ему все больше.

– Если оракул…

– Ты в Аду. Вызвал Голл, – без запинки ответил сотник. – Все как обычно, мой квардинг.

– Отвечаешь за нее головой. Умрет она – умрешь ты.

– Я же говорю: все как обычно. – Он пожал плечами. – Знаешь… раз уж ты решил убить его – привези мне фетиш. Ты ведь в курсе, чего я хочу.

Собеседник ухмыльнулся и, не прощаясь, вышел.

Рик-Горд.

Не задумываясь над смыслом своих действий, Амон мысленно проверил, все ли в порядке с его рыжей недотепой.

«Меня не будет неделю, Кэсс».

«Так долго?»

Тоска в ее голосе резанула по сердцу, и взгляд желтых глаз снова скользнул к браслету.

«Это не долго».

Он мог сколько угодно обманывать себя словами о том, что хотел лишь защитить глупую доверчивую человечку. Но от этого обман не переставал быть обманом. Стоит ли говорить наивной, что, сняв с ее запястья второй браслет и надев его на свою руку, хозяин привязал ее к себе слишком крепко? Надо ли девушке знать, что уже никто и никогда не вернет ей свободу? Ибо по традициям Ада, как только квардинг сделает их браслеты видимыми, Кассандра перестанет быть ниидой. Демон взмыл ввысь, в тусклое серое небо. Он не будет задерживаться.

Henba. Жена.

Путь занял несколько суток. Амон не останавливался на отдых, еду и сон. Он несся к цели, подстегивая себя магией. И иногда усмехался, слушая, как честит Тирэна его претендентка, какие изощренные способы мстительного убийства она придумывает, и даже подсказал несколько весьма оригинальных, посмеявшись над ее испугом. Она не закрывалась от него, ничего не прятала, и даже на большом расстоянии была как на ладони. За что ему такое доверие?..

Демон приземлился на скалистой части материка вечером третьего дня и подумал, что после всех дел нужно будет еще проверить гриянку и ее прикормыша. Но это позже. Пока у него другие планы. Мститель вдохнул полной грудью. Воздух материка пах прогретым на солнце камнем и иссушенной землей. Хорошо! Квардинг двинулся на восток, туда, где темнели хребты Драконьих гор. Путь до каменистых склонов он нарочно преодолел пешком – нужно было оживить задеревеневшее в полете тело.

Безжизненные скалы. Черные покинутые громады. Ящеры давно оставили их, переселившись на более богатые едой и водой материки, но, если побродить по недрам этих гор, спуститься в ущелья, облазать многочисленные пещеры, можно найти уйму драгоценностей – драконы, как большие сороки, хватают все, что блестит, и тащат в свое логово.

Увы, жаждущих сокровищ искателей приключений не осталось. Демоны равнодушно относились к роскоши – воинам не нужны украшения и бархат, их стихия – кровь и битвы, а потому собственные крылья были для них удобнее пуховых перин.