Суккуб зажимала ладонью распоротое бедро и кривилась от боли. Обычно персиковое лицо стало изжелта-зеленым.

– Тир, ты говорил, будто ласковее Амона, – не смогла не поддеть наставника собеседница. – А он нам руки не ломал.

Демон рассмеялся, принимая шпильку.

– Идите отсюда. Вилора! Что застыла? Нападай!

Потерпевшие медленно побрели к выходу. Кассандра кивнула Герду, молчаливо подпиравшему стену, и повернулась к Нат:

– Вчера ходила?

– Да. – Она лучезарно улыбнулась, но тут же вновь скривилась от боли. – Просил, чтобы ты следила за собой, потому что его сын недостаточно сообразителен.

Телохранитель, услышав замечание о своем уме, скривился, но ничего не сказал. Он не представлял, как его отец справлялся с ниидой квардинга. Она мало того что совершенно не боялась, так еще и не слушала ничего из того, что ей говорили. На прогулку? Нет, она лучше пойдет к козе. В комнату? Нет, она направляется к статуе Гельяры. Вести себя как обычный человек? Демон вспомнил, как в ответ на эту фразу наглячка смерила его таким взглядом, что захотелось придушить ее безо всякого почтения.

Тем временем Натэль, не подозревая, какие мысли одолевают стража ее подруги, выразительно посмотрела на Кэсс. Ей не нравилось, что девушка, прежде такая хорошенькая, теперь стала бледной, с болезненными кругами вокруг глаз, пятнистой от постоянных синяков. Даже огненные волосы блестели не так, как раньше, и коса, доходящая уже почти до бедер, болталась, будто сплетенная из крашеной пакли. Что-то было не так. А что – суккуб не могла ни понять, ни объяснить. Но все же чутье подсказывало – творится нечто плохое, а значит, нужна помощь. Вот только помочь некому.

Кассандра же беззаботно хмыкнула в ответ на слова претендентки. Три дня назад она попросила приятельницу узнать, все ли в порядке с Фрэйно. Ниида не хотела нарушать приказа Амона, но и ждать неведомо чего тоже не могла. Герд, взявший с подопечной слово не навещать отца, сказал, где тот живет. И к «рыженькому» отправилась довольная синеволосая дива.

– Пойдешь к нему сегодня? – поинтересовалась рабыня Амона.

– Сначала надо ногу подлечить, – хмыкнула Нат, – смотрю, тебя, как обычно, ждут.

Ее собеседница повернула голову и увидела Риэля, стоявшего у дверей Поприща.

– Привет, Мышка, – улыбнулся он. – Как ты?

Кэсс попрощалась с подругой и повернулась к ангелу.

– Мне Тирэн предплечье сломал. – Она показала левую руку, которую до локтя покрывал один сплошной синяк. – Вылечишь толком? А то у него не получилось. Болит еще.

Квардинг Антара вздохнул. Легкие длинные пальцы коснулись безобразного кровоподтека, и сразу же пришло облегчение. Целитель поднял глаза и взглядом попросил Герда слегка отстать.

Андриэль снова возник в жизни нииды сразу же после отбытия их общего хозяина и, как раньше, водил ее гулять, развлекая беседой. Сейчас девушка не хотела никуда идти, но прогулка превратилась в традицию, отступать от которой было бы невежливо.

– Есть одна история, которую я хочу тебе рассказать. – Мужчина неторопливо направился в сторону Сада Несбывшихся Надежд, зная, как его спутница любит там бывать. – Итак, когда-то давно в этом мире жил демон. Он был молод, умен, красив, и многие пророчили ему блестящее будущее. Его жена не уступала мужу ни внешностью, ни умом. Они были прекрасной парой и, конечно, как водится, обрели немало завистников, среди которых был тогдашний левхойт Ада по имени Эрик. Он страстно ревновал деву, ибо давно желал взять ее в супруги, но… повезло более удачливому и молодому сопернику. И вот спустя какое-то время счастливая новобрачная понесла и в назначенный срок родила сына. Увы, семейное счастье длилось недолго. Не прошло и нескольких месяцев, как случилась трагедия. Пока наш демон был в военном походе, кто-то вторгся в его имение. Поговаривали, что это происки уязвленного левхойта, но доказать ничего не смогли. Так или иначе, налетчики хотели уничтожить юного наследника, но мать и вся челядь особняка за ребенка встали насмерть. Рассказывали, что демоница закрыла собой сына, поймав в спину то ли нож, то ли стрелу.

В общем, когда любящий муж вернулся, то застал свой дом разоренным, супругу убитой, а наследника сиротой. И болтали тогда слуги, будто горечь утраты оказалась для их хозяина так сильна, что он возненавидел малыша, ибо детей можно родить множество, а любимая женщина – только одна.

Герой нашей истории загрустил. Ни в чем ему не было утешения, да еще перед глазами постоянно маячил мальчик, жизнь которого была оплачена жизнью матери. После нескольких месяцев глухой тоски демон отправился искать счастья в людской квард. Пепла там тогда не было, люди ходили свободными, и – о чудо! – убитый горем муж наткнулся на девушку, отдаленно похожую на его погибшую любовь. Он взял человечку – она была не против – и привел в свой дом.

Я забыл сказать тебе, что, хотя люди тогда и не являлись рабами, они все равно служили нам, так как относились к низшей и самой мало живущей расе. Однако при этом их воля была свободна. И вот днем девушка Трояна заботилась о сыне своего господина, а ночью делила с демоном ложе. Тут надо упомянуть, что она была магессой, достаточно сильной для человека, и Мактиан – так звали демона – очень гордился своей ниидой.

– Риэль…

– Тсс. Не перебивай, Мышка. – Ангел мягко провел рукой по щеке Кэсс и продолжил рассказ: – Трояна, как я и говорил, была свободной. А еще она оказалась очень щедрой на душевное тепло. Она полюбила своего хозяина, полюбила его наследника и страстно хотела еще детей, хотела семью, как и все влюбленные женщины. И наш демон тоже оттаял сердцем. Нет, сына он по-прежнему терпеть не мог, но к человечке привязался настолько, что захотел связать с ней жизнь. Остальные не понимали, что такого в девчонке, ради которой Мактиан забросил все дела, и почему он жил только ею. Но я полагаю, объяснение тут одно – он понял, что еще может быть любимым.

Одним словом, воин Ада надумал жениться. Зачем ему это было нужно? Все просто: избранник Трояны происходил из знати и только законная супруга могла бы пользоваться одними с ним привилегиями – бывать на приемах, наследовать имущество, короче, стать ровней и более не носить статуса низшего существа. Как ни крути, демон не хотел слышать постоянные смешки в спину.

– А… сын? – хриплым голосом спросила Кассандра.

– А что сын? Мактиан был поглощен своими проблемами, и мальчишка его совершенно не волновал. Ребенка воспитывали Трояна и наставники. Но рассказ не о сыне. Рассказ об отце. Итак, наш демон пришел в Совет просить разрешения жениться на человечке. Но подобные партии всегда удостаивались только осуждения. Упрямца пытались отговорить от возмутительного мезальянса. Но он уперся. Тогда Совет скрепя сердце вынес вердикт – подвергнуть девицу проверке; ты понимаешь, о чем я.

Ниида нашего героя испытание провалила. Я знал одного ангела… Он говорил, будто случилось это неспроста, а в результате ловкой магии. То ли снова Эрик постарался, то ли кто-то более всемогущий – не знаю. А распускать сплетни на подобную тему – государственная измена. В общем, Совет хотел отказать в бракосочетании окончательно, но тут вступил оракул. Он давно наблюдал за девушкой, и ему была нужна ее стихия.

– Зачем?

– Демоны и ангелы тогда еще пытались найти способ лечить безумие гриянов. Стихия могла помочь. Динас сказал, что даст разрешение на брак, если ниида ляжет на алтарь.

Счастливый влюбленный не возражал и заручился согласием Трояны. Ради любимого девушка решилась отдать стихию. Великий Туман… лучше бы она отказала. И вот, уже в святилище, ангел, укладывавший жертву на алтарь, мимоходом выразил сожаление Мактиану о вынужденной потере ребенка и последующей печальной плате за брак. Мы чувствуем ток новой жизни. Знаем, беременна женщина или нет, знаем, кто отец, знаем, будут ли еще дети.

Риэль на минуту замолчал, глядя, как его спутница садится на скамью у статуи Гельяры.

– И вот, уже лежа на алтаре, несчастная человечка поняла – ритуал не только отнимет у нее стихию (это не стало бы большой потерей), он убьет ребенка, которого она носит под сердцем, и навсегда лишит ее возможности стать матерью. Она осознала, что все вокруг – лишь обман и иллюзия. Что ни Мактиану, ни апологетам света, ни людям нет дела до ее маленькой трагедии. Всем плевать, ведь каждый преследует свою цель, и не важно, если ради этой цели придется пожертвовать чьим-то счастьем!