Риэль, оглушенный ударом, с трудом сфокусировал взгляд на происходящем. Перед глазами все плыло. Рорк, хитрая сволочь, еще и магией приложил! Тело не подчинялось, но военачальник Антара через силу вытягивал себя из полуобморока. О, эту схватку он не пропустит! Он долго, очень долго ее ждал!

Волна стылого воздуха пронеслась по пещере, хлестнула, словно жгутом. От близости этой свирепой силы у ангела сдавило горло. Краем глаза едва живой наблюдатель заметил, как слабо зашевелился Динас. Оракул пытался подняться на ноги, но лишь бессильно приподнимался на руках и снова падал, словно придавленный. Немощный старик, растерянный и жалкий. Какой от него теперь толк?

Тем временем беснующийся гриян захохотал. Он был уверен – сокрушительный удар сметет Амона в озеро, что станет верной смертью. Однако ледяной порыв разбился о противника, словно о каменную глыбу. Демон покачал головой, давая понять – битвы стихий не будет.

Прошелестел, выскальзывая из ножен, Мрак, уютно лег в ладони. И вороненая сталь вспыхнула, расцветая огненными рунами. Левхойт зарычал, увидев древнее оружие, и отступил. Осторожничает… Андриэль закашлялся – гуляющая по пещере сила, такая же безумная, как ее хозяин, душила, давила, лишала воли. Адепт света был почти бессилен перед этой бушующей стихией – сумасшедшей, животной, яростной.

Он не заметил, как одержимый правитель в очередной раз стегнул недруга, захлестывая ледяной поток в петлю. Лишь увидел, как демона рвануло назад, чтобы поволочь к стеклянно-неподвижной воде… А затем под высокими сводами почему-то разнесся эхом крик нападавшего. Крик, полный боли и досады. Поскольку тот, кому адресовался сокрушительный натиск, не сдвинулся даже на полшага, лишь смертоносный клинок безжалостно рвал, кромсал и сек ледяные вихри, жадно тянущиеся к жертве. Руны на стали то тлели, словно угли, то вдруг наливались жарким пламенем и полыхали так, что больно было смотреть.

Как закричал гриян, когда чужая свирепая стихия, безжалостная и жгучая, разметала его собственную – дикую, безумную!.. Амон не красовался. Не мучил, не издевался. Он устранял со своего пути преграду, мешающую приблизиться к врагу. И этот яростный нажим испугал противника. Тот попятился, с ужасом глядя, как разлетается по огромной пещере то, что он до сей поры считал невозможным победить. Однако гнев помог собраться для нового удара. Снова пространство хлестнул сгустившийся воздух, снова пронесся холодный вихрь.

Риэль восторженно распахнул глаза, не замечая даже того, что оглушенный растерянный Динас наконец-то смог сесть, держась за голову. Ангел не видел никого, кроме двух поединщиков, он ждал финала схватки, пытался угадать, что последует за натиском Рорка.

И тут демон прыгнул.

Когда столкнулись две силы, у наблюдавшего за поединком ангела перехватило дыхание. Перед глазами все поплыло. Воздуха стало совсем мало. Риэль увидел, как черное тело врезается в дрожащее марево, как это марево разлетается, словно разбитое стекло, и вдруг снова несется к Амону, будто волна в прилив. Сердце у квардинга Антара глухо стукнуло. На миг показалось – стихия грияна сомнет неприятеля, раздавит, сокрушит, но звериный прыжок поглотил силу левхойта.

Амон приземлился в шаге от своего противника, оглушенного произошедшим. Смертельный удар, призванный уничтожить, не причинил вреда… Рорк замер, силясь понять, что же случилось, а самое главное, какэто случилось? Почему могучая стихия не убила, а стекла в пространство, словно вода?

Воин Ада вскинул голову. В желтых глазах горел волчий огонь.

– Что за… – пришедший в себя оракул наконец обрел дар речи и понимание случившегося, поэтому теперь неверяще переводил взгляд с одного противника на другого.

Что произошло? И почему это произошло так незаметно для него?! Почему не предугадал? Почему не понял? Как упустил превращение военачальника Ада в мага такой силы? Как не заметил нападения грияна? Почему не смог его отразить? Гладкая недвижимая поверхность озера, уже исчезнувший на глубине алтарь и странное, почти забытое чувство утраты дали понять – жертва принесена. Проклятие снято. Старик застыл, глядя перед собой. Он наконец-то понял, что все это время Амон знал. Он играл с Динасом, играл с Мактианом, играл с Рорком, со всеми.

Его красноволосая девка с самого начала была пустышкой! Она лишь отвлекала… И отвлекала поистине блестяще. Никто не интересовался замкнутой, нелюдимой вампиршей, которая раз за разом проходила испытания. Никто и мысли не допускал, будто она сильнее нииды! Тьма, да никто даже на миг не усомнился, что душевные терзания и просыпающиеся эмоции наследника Мактиана были лишь искусным притворством! Обманутый провидец застыл, давясь гневом, чувствуя, как просыпается, поднимает голову вечно злобный Зверь. Свирепый, кровожадный. Не простит. Никогда.

– Лихо, да? – хрипло спросил Риэль, глядя в горящие яростью глаза прорицателя. – Мой хозяин умеет удивлять.

Оба понимали, что последнее было сказано не о схватке демона и грияна. Оракул прикрыл глаза, борясь с бешенством. Хотелось вцепиться в горло проклятому предателю, хотелось, разорвать его, но… мешало понимание, что сейчас ему не выстоять против квардинга Ада, пусть и бывшего. Позже…

Левхойт тем временем медленно пятился к выходу из пещеры. Он с грацией хищника скользил между камней, отступая и собираясь с силами для нового удара. И вот снова яростный бросок, прыжок, звериное рычание. Но неприятель мягко уклонился, отпрянул, и расстановка сил поменялась.

Теперь уже демон отступал, осторожно поднимаясь по крутой каменистой тропе вверх, а правитель, точнее, то, во что он превратился, утратив человеческую личину, наступал, скалился и рычал, выжидал удобного для прыжка момента. Мятежник теснил противника туда, где вольготно разлегся среди острых глыб дракон. О, Рорк еще насладится ужасом и болью, которые до краев наполнят желтые глаза врага! Он будет смотреть на его страдания, будет упиваться ими. Еще не все… Еще не конец.

Тем временем древний ящер медленно повернул тяжелую голову к поединщикам. В этот самый миг гриян прыгнул и, более не полагаясь на магию, обрушил сцепленные в замок ладони на неприятеля. Амона отшвырнуло к стене, а безумец, используя драгоценные мгновения, метнулся к оглушенному для последнего сокрушительного удара. Он почти достиг цели, когда дорогу ему преградил тяжелый хвост.

– Пот-т-тарок…

Сумасшедший взревел, ослепленный яростью и тем, что ему помешали. Воздух подземелья хлестнула ледяная плеть, стены вздрогнули, со сводов посыпались камни. Хозяин грота зашипел, заскреб когтистыми лапами. В этот миг за спиной левхойта кто-то пронзительно крикнул, и он, ведомый одними инстинктами, обернулся…

В безобразную оскаленную морду, некогда бывшую красивым лицом, полетела горсть песка! Гриян на какое-то мгновение ослеп и оглох от боли. Раскаленные песчинки жалили кожу, глаза, забивались в нос и рот. Как ни пытался стереть их мятежный безумец, становилось только хуже, словно огненные искры впекались в кожу. Сквозь пелену слез правитель увидел, как из-за спины дракона выступила девушка и взмахнула тонкой рукой. От этого простого движения все мелкое каменное крошево, устилавшее пол пещеры, устремилось к противнику.

– За Ви! – хрипло выкрикнула обреченная на забаву ящеру девушка.

Рорк рухнул на камни, давясь и задыхаясь.

Виновница его поражения привалилась к каменному боку обитателя подземелья, поглаживая и утешая.

– Поможешь ему? – обернулась она к Амону. И по голосу стало понятно – просит не за грияна.

Демон, постепенно приходя в себя от удара, кивнул и шагнул к чудовищу, заглянул в подернутые пеленой боли аметистовые глаза.

«Успокойся».

Целительный огонь струился по пальцам обитателя Ада, облегчая боль, снимая заклинание левхойта. Живая громада замерла, блаженствуя.

«Я не т-тронул деф-ф-фчонку…»

Шипастый хвост слегка дернулся.

«Даш-ш-ше научил кое-тш-ш-шему. Мне нуш-ш-шен пот-т-тарок. Отдай насоф-ф-фсе-э-эм».