Хм. Вообще-то сказали же, трактор. Ну или паротрактор, если угодно. Н-да. Вот не воспринимается он иначе, как паровоз. Взгляд так и ищет рельсы. Но их нет. Зато есть стальные колеса на спицах и без резины. На прицепах и передних колесах трактора посредине широкого обода проходит дополнительное кольцо, квадратного сечения, эдак сантиметров пять на пять. Это скорее всего направляющие, чтобы колеса не елозили. А вот задние колеса трактора имеют стальные шипы. Интересно, а сколько может потянуть этот локомотив?

– Ну и какого тогда мы стоим, если с машиной порядок? – Возмутился Семен.

– Да хоть сейчас тронусь, – огрызнулся машинист.

Намек ясен. Игорь взглянул на Виктора. Тот указал на велосипед и махнул рукой в сторону последнего вагона. Понятно. Значит транспорт нужно располагать в грузовом прицепе. Первый же, похоже предназначен для жилья. А вообще нехилые такие вагончики. Метров по шесть каждый. Если судить по массивности конструкции, тонн по тридцать грузоподъемности.

Пока с Виктором располагал велосипед, кстати, на крыше вагона, Юрий, привязал лошадей к последнему вагону. Отчего-то сразу вспомнился мультфильм «Вокруг света за восемьдесят дней», это когда фикс привязал лошадь сзади самобеглой коляске и погорел на этом. Впрочем, сомнительно, чтобы эти животины смогли сдвинуть с места хотя бы один вагон.

Первый вагон действительно предназначался для обитания бригады, как они сами себя называли. Всего шесть человек. Помещались они в каморке два на три метра на трехъярусных койках в лучших традициях плацкартных вагонов. Впрочем, учитывая довольно грубую выделку и голые доски, все же в худших. Остальное пространство отводилось под вещевой и продовольственный склад. Все личные пожитки в рундуках под койками первого яруса. Не разгуляешься.

Наконец короткий свисток. Мат Семена, разъясняющего машинисту где он видел его свист, вместе с ним и его дурной привычкой. Угу. Уголек-то у них хороший. Дыма сравнительно немного, и уже через пару десятков метров он рассеивается. Пока поднимется до верхнего уреза балки, и вовсе развеется. А вот свист могут услышать далеко.

Перестук сцепки. Толчок. Тяжкое и медленное чух-чух, вскоре сменяется бодреньким таким чух-чух-чух, и своеобразный поезд начал движение. Ход набирали эдак медленно и величаво. Но когда скорость поднялась эдак до бегущего человека, ритм окончательно выровнялся.

– И все? – Разочарованно поинтересовался Игорь.

– А чего ты ожидал? – Хмыкнул в ответ Виктор. Это же трактор. Да еще и допотопный.

– А есть еще и автомобили?

– Паромобили, – поправил Виктор. – Есть. Но только в нашем исполнении. В Невьянске выпускают два варианта, легковой и грузовой трехтонник. Водотрубный котел замкнутого цикла. КПД почти как на бензиновом движке. Сороковник жмут в легкую. А больше и не нужно, если честно. Тут автобанов нет. По местным же задачам, более чем достаточно.

– Ну отчего же. Полевые дороги-то всяко-разно должны быть. Значит и восемьдесят километров нормально будет, – возразил Игорь.

– Угу. Только ты забываешь о том, что резины у нас нет. Так, малость каучука от местных перепадает. Но его едва хватает на уплотнители да кое-какие детали, где без резины никак. А для поездок имеющихся скоростей хватает. Да и то, такой грохот стоит, что мама не горюй.

– Погоди. А почему паровые машины-то? Чего не наладили двигатели внутреннего сгорания?

– Умный? Ну-ну. Еще обчешешься. У нас из топлива только уголь правда высший сорт. Вишь, дым какой жидкий? Ну и дровишки. Есть еще кизяк[2], тут стада парнокопытных шастают как у себя дома, но из него топливо совсем беда.

– Слушай, а отсюда и впрямь никак? – С нескрываемой надеждой поинтересовался Игорь.

– Сказали же, без тупых вопросов, – вяло отмахнулся Виктор. – Нас тут порядка пятнадцати тысяч пападунов. А еще сколько погибло, никто не знает. И у всех один и тот же вопрос. А уж если баба, так и вовсе мозги набекрень. У нее вишь ребенка нужно из садика забирать, а она в полной заднице.

– Не смешно. Меня жена и сын годовалый дома ждут.

– А мы типа тут все сироты убогие, – зло огрызнулся Виктор.

Сорвал с пояса фляжку, свинтил крышку и жадно приник к горлышку. Игорь как-то машинально отметил для себя, что фляжка самая обычная армейская. У остальных так же имеются емкости, что в принципе лишним не бывает, хоть под воду, хоть вот, под сивуху. Но только из зеленого стекла, упакованные в брезент и заткнутые пробками.

Виктор оторвался от горлышка. Скривился, от крепкого напитка. По запаху самогон. И похоже крепкий. Мужик не похож на того, кому пить такое в новинку. Да и Игорь знал толк в этом напитке. К гадалке не ходи, тут с двойной перегонкой не заморачиваются. И уж тем более, не делают отбор по чистоте. Задача другая. Главное, чтобы с ног валило.

– Держи, – протянул он фляжку Игорю. – Глуши всю, до дна.

– Я голоден.

– Оно и к лучшему. Если повезет, вырубишься. По опыту знаю, скоро накроет. Прими как анестезию.

– Без обид, Витя, но судя по запаху, продукт сивушными маслами прямо-таки напичкан.

– Это точно, – хохотнул мужик. – Шмурдяк тот еще. Да только весь хороший самогон мы уж вылакали, этот же сварганили на коленке.

– Тогда боюсь мне поплохеет.

– Вот и хорошо, – совершенно серьезно произнес Витя. – Пей, Игорек. Лучше пускай будет хреново от сивухи, чем… Словом, я знаю о чем говорю. Давай паря.

Виктор и впрямь знал о чем говорил. Очень скоро Игоря вырубило. А на следующий день ему было настолько плохо, что он слабо соображал, что вообще вокруг происходит. Дошло даже до мысленных клятв, чтобы больше никогда и ни при каких обстоятельствах. Для него это высшая степень интоксикации. И это всего-то с грамм семисот, не больше. И впрямь шмурдяк редкостный. Кстати и на вкус, та еще гадость. Как пояснил Витек, бражка была настояна на карбиде. И как только он не сдох?

– Гриша, – сначала позвал, и только потом попытался сообразить, верно ли он назвал парня.

– Ожил, Игорь? – Откликнулся пулеметчик, уплетающий за обе щеки кашу обильно сдобренную мясом.

– Да вроде. Только слабость такая, что аж трусит.

– Ну это нормально. Тебя вчера так полоскало, что Семен чуть Вите морду не набил, за то что он тебя траванул. Реально думали кони двинешь. Он же тебе карбидного первача подсунул. Да еще и почти полную фляжку.

– Нормально, вяло и как-то безжизненно отмахнулся Игорь.

И впрямь нормально. Если бы не отравление, то его накрыло бы так, что может и мозги себе вышиб бы. Образно конечно. Но тоскливо было бы жесть. А так, только тоска подобралась, как организм играет аврал. Не до депрессий словом.

Стоп!

– Гриша, а где мы? Семен говорил, что до этого самого Невьянска тридцать километров. Даже если бы ваш трактор тащился со скоростью пешехода, мы уже должны были добраться до места.

– Ага. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Вот если бы ты позавчера сам туда направился, то да, уже был бы на месте. Что тебе речки. Нарубил камыша, да переправил свой велик с пожитками. Через какую промоину глубиной в пару метров, худо-бедно переберешься. Так и добрался бы. Если бы не срубили по дороге. Н-да. Привыкай. Наши реалии. Так вот, нам же с нашими махинами только по объездам и бродам. А это чуть не втрое дальше выходит. Да еще и поломаться умудрились. Слышь стучат?

– Слышу.

Со стороны трактора доносился перестук металла. Ага. Кто-то загнул от души на великом и могучем. Не иначе как машинист-тракторист. Вроде на его голос похоже. К-красиво выводит. С душой. Такие коленца закладывать только в России умеют. Ага. Вроде выговорился. Опять послышался стук металла. Как там говорят – в России с помощью кувалды, лома и такой-то матери, могут починить практически все? Во истину, уникальный народ.

– Садись к столу, Игорек. Я тебя сейчас бульончиком отпаивать буду. Семен распорядился для тебя приготовить, – пригласил Григорий.

– Заботливый он у вас.