Интересно, а в этой раковине море шумит? Я попыталась снять ее со стены, но мне это не удалось.

– Да приклеена она чем-то, – буркнул исправно светивший мне Стради.

– Ты откуда?.. Ах да, вы все уже тут побывали. Кроме меня. Тогда скажи, кто раковины повесил? И зачем? И кто расколол?

Щиты переглянулись и пожали плечами.

– Точно не мы, – попытался пошутить Мэтт.

– Ну ладно, – вздохнула я. – Хоть море послушаю… – Я приникла ухом к холодной створке.

Однако то, что я услышала, совсем не напоминало море. Голоса. Разговор на гномьем.

Показалось, – донеслось из раковины.

У меня появилось ощущение, что говорит кто-то очень знакомый. Может, чей-то усопший родственник?

Поначалу я действительно решила, что это прежние обитатели дома. Получалось все, как задумывалось: стоило сюда прийти – и я уже у разгадки тайны. А вот Щитам я решила ничего не говорить: во-первых, и они от меня скрыли, что дом Твана им хорошо знаком; а во-вторых, если я скажу, что слышу призраков, моему маленькому приключению тут же придет конец.

Давай тише, не ровен час, и впрямь кто зайдет. – Второй обладал густым ровным басом, это было слышно, даже несмотря на то, что он старался понизить голос. – Так что ты предлагаешь?

Надо узнать наверняка, что там произошло.

Да кому нужна эта смерть? – пробасил неизвестный. – Ты думаешь, кто-нибудь вот так, запросто, пойдет на убийство? Это тебе не Ольтания!

Ну, например, новоиспеченной королеве? – перебила его какая-то гномиха.

Вряд ли, какой ей от этого прок? Да и с магией она незнакома, – задумчиво пророкотал бас.

Почему это ты так решил? Она же человек – значит вполне может быть колдуньей! – В голосе гномихи чувствовалось неприкрытое отвращение.

В разговор снова вмешался первый:

Ерунда. Я уже проверял – ничего подобного. К тому же у нас еще не все готово. В любом случае мы встретимся здесь же через пять… нет, шесть дней. Выждите пару часов после третьего колокола и приходите… Эх, кабы знать, что успел увидеть Гант…

А если…

Бас, верно, хотел что-то добавить, но тут Стради окликнул меня:

– Эй, Фиона, ты что, уснула? Пойдем, а? – Ему явно было не по себе.

– Стра-ади, – капризным шепотом протянула я. – Куда мы так торопимся? Мне так хочется еще послушать!

Я вновь прильнула к раковине, но на этот раз мне действительно почудился отдаленный гул моря – и все.

– Пойдем-пойдем. – Стради потянул меня за руку. – Светильник догорает. А в темноте… мало ли чего.

Я не настаивала: никак не могла опомниться после услышанного. И решила для себя, что надо запомнить разговор слово в слово и записать, когда вернемся. В свое время учитель риторики объяснял мне, как запоминать разговоры: надо просто «поиграть в театр». Сосредоточиться на персонажах, представить себе каждого в подробностях, войти в роль…

– Что-то разонравился мне этот дом, – признался Стради, когда мы вышли на улицу.

– Ага, а лет пятьдесят назад тебя оттуда было не выманить! – съехидничал Мэтт и тут же посерьезнел: – Тебе было неуютно? Показалось, что там стало опасно?

– Знаешь, какое-то странное чувство… не то чтобы я заметил что-то угрожающее, но…

– Понятно. Меня, честно говоря, тоже туда больше не тянет.

– Почему? Что-то случилось? – По голосу Втайлы я поняла, что ей немного обидно, что она отказалась от приключения. А еще немного страшно и немного любопытно.

Щиты принялись рассказывать, а я покамест настроилась хорошенько все обдумать. Итак, совещались трое неизвестных. Голос первого мне был как будто знаком… Но только как будто. Обсуждали недавние события. И гномиха предположила, что убийцей короля могла стать…

Я. Бред какой-то.

– Фиона, ты чего такая бледная?

Я махнула рукой и изобразила слабую улыбку:

– Так, голова разболелась.

– В Сад не идем?

– Идем, почему же! – Я так скучаю по свежему воздуху, что пошла бы туда, даже если бы у меня на самом деле болела голова.

Любопытно, что же у них не готово? Может, они выясняют, не покушение ли на Вьорка это было?

Похоже на то.

Но ведь бас сказал, что на убийство в Хорверке никто не пойдет! Тем более на убийство короля… Или наоборот?!.. Ужасная догадка!

Рассказать Щитам? Но о чем? Что я подслушала неизвестно чей разговор, в котором шла речь о том, что Трубу, возможно, хотели убить…

Но Щиты и так знают об этом!

Нет, так дело не пойдет. Мало того, что я маленькая глупая девочка, так меня и вовсе умалишенной сочтут.

– Слушай, Мэтт, а ведь ты когда-нибудь станешь главой клана? – бесцеремонно вмешалась я в болтовню Щитов.

– Ты это к чему? – подозрительно покосился на меня Щит.

– Ну, я просто вспомнила про Крадира… По-моему, он так любит свои камни, что если бы даже родился первым – перед Терлестом, – то отказался бы от трона! – выпалила я.

– Его и воспитывали бы по-другому, к другому готовили, – начала Втайла. – Кроме того…

– Нет, подожди. Мне просто интересно. Вот ответьте мне: мог бы Крадир отказаться от трона, случись что – не приведи Крондорн! – с Терлестом?

– То есть как это? – Вся троица озадаченно уставилась на меня.

– Ну, допустим, уступить кому-нибудь престол.

– Нет, – с сомнением в голосе произнесла Втайла. – Он же сын короля как-никак…

– Ну хорошо, с Крадиром все ясно. Но неужели никогда так не бывало, чтобы король или наследник отказывался от трона? Ну, больной он очень, немощный или, к примеру, мечтает грибы выращивать – помешался на них…

– Таких лечат, если помешался, – прыснул в кулак Стради.

– Говорят, Прад отказался от трона, когда стал совсем дряхлый – он полторы тысячи лет прожил, – после некоторого раздумья признал Мэтт.

– И кому он передал Хорверк?

– Как кому – старшему сыну, кому еще? Да и тому уже под тысячу было.

– Кстати, тот всю жизнь готовился стать королем, а всего-то лет тридцать и поправил, – добавила Втайла. – Вот оно как бывает. И наследников у него не было – потом на трон сел его младший брат.

– Да? Всю жизнь ждал?!

– А чего ты удивляешься?

– Ну, у нас… Я хочу сказать, у людей сын не стал бы ждать смерти отца. Захватил бы власть. Отца – в темницу. Или в монастырь, или убил бы… Вышел бы к народу весь в слезах и сказал: «Папа скончался от удара. Я страшно скорблю». Его бы потом еще уговаривали, чтобы он королем стал.

Такая история действительно приключилась как-то в Дебокассии, я ее помнила по рассказам учителя.

– Дикие нравы! – пробормотал Мэтт. – Нет, у нас такого не бывает…

– А все-таки? Если вдруг король умер, кто-нибудь помимо сына может претендовать на трон?

– Фиона, что тебе в голову лезет! – возмутилась Втайла.

Тем временем мы дошли до Сада.

Я решила, что буду рассуждать трезво и холодно, как в королевском суде. Значит, так: никому, кроме Терлеста, смерть Вьорка не выгодна. Если только Крадиру, которому надо будет еще и брата на Бесплодные Равнины отправить. Ну нет, это уже чересчур.

А Терлест? Неужто он на такое способен?!

На обратном пути я решила рассказать гномам, как однажды провела целый день в Саду с Терлестом и Крадиром.

– Крадир такой… С ним интересно. Он внимательный, не то что этот надутый Терлест. – Я, пожалуй, немножко преувеличила недостатки наследника. – Мне кажется, он никого, кроме себя, не видит и не слышит. Себялюб.

– Ты не права, – мягко возразил Мэтт. – Я знаю, что Терлест тебе кажется не слишком-то приятным. И что тебя не жалует, но…

– Знаешь, он очень нежно любит отца, – заявила Втайла. – И не имеет ничего против тебя – девочки по имени Фиона. Но с трудом переваривает, что ты стала его мачехой. Просто ревнует.

– Что?.. – недоуменно пробормотала я. – Ты имеешь в виду…

– Фиона, ты что, не знала? – изумился Стради. – Еще когда была жива Кренна, предыдущая королева, он всем своим видом показывал: «Моя семья – это мой отец и я. Ну и Крадир. Мать моя давно умерла, и никаких других, тем более человеческих, женщин в нашей семье быть не может». Все говорят, что человеческой жене Терлеста ох как тяжело придется.