Но тогда уж пусть и они со мной делятся! Нет, решения своего я не отменяю: к Ланксу не пойду. Он мне ничего не скажет. Да и зачем он мне? Где Старая столовая, я и сама знаю. Однажды, вскоре после того как Вьорк рассказал мне про Сьеже, я попросила его устроить мне экскурсию по подземельям. Отлично помню огромный зал – там множество мест, куда можно спрятаться.

Оставалось решить, как бы мне уговорить на это моих Щитов. Или и не надо их уговаривать – сбегать одной? Да, так и сделаю! Время будет позднее, Щиты меня не хватятся… Вот и пригодится ключик от моей потайной двери. И хоть Ланкс, конечно, не Тиро, но не свернет же он голову своей королеве, даже если меня и обнаружат.

В конце концов я решила положиться на судьбу. Если уж доверять такое деликатное дело, то только Мэтту. Так и сделаю: если Мэтт к тому времени успеет вернуться, все ему расскажу и уговорю составить мне компанию. А если нет – отправлюсь в одиночку.

На обратном пути нам встретился Гвальд. Он был чем-то страшно озабочен и чуть не пронесся мимо.

– Ой, привет! Что это вы таким длинным путем в Сад отправились? Как не в Саду, а где же вы были?

Мы в двух словах поведали ему о наших приключениях и показали находку. Гвальд присвистнул:

– Ух ты! Ну и чудеса! – И чуть не вприпрыжку умчался дальше.

После обеда я решила поискать книжку наподобие той, про Вар-Рахиб, – не помню, как она называлась. Отправилась в библиотеку, где работает старая-престарая гномиха. Мы со Щитами, чтобы ее не утруждать, сами взяли лестницу и стали лазить по пыльным полкам. Щиты в основном интересовались описаниями гномьих военных походов, а я нашла какую-то небольшую печальную повесть о любви и пристроилась читать прямо на лесенке. Нельзя сказать, чтобы я загрустила, но на меня снизошло какое-то очень лирическое настроение. И еще я почувствовала, что сильно соскучилась по Мэтту, хотя не видела его всего лишь три дня.

Вечером мы собрались в моем кабинете. Тиро ушел, не дожидаясь пятого колокола, – у него кончилось дежурство, но ближе к ночи вернулся с лайнорой[5]. Я зажгла маленькие свечки.

– Фиона, а ты слышала, как поют твои Щиты? – оживился Гвальд. – Ну, правда, не мы с Мэттом, а эти двое. – Он с улыбкой показал на Стради и Тиро. – Это что-то! Устраивайся поудобнее! – Он придвинул столик с бокалами поближе к моему креслу и плюхнулся в ногах.

Я завернулась в пушистый плед и мысленно приготовилась затыкать уши, представив себе, что сейчас придется выслушивать бравурные марши. Оказывается, я сильно ошибалась и в очередной раз недооценила гномов. Никогда не предполагала, что они способны сочинять такие прекрасные песни.

Тиро и Стради пели вдвоем. У Тиро голос повыше и позвонче, а у Стради – мягче и с хрипотцой. О смысле я только догадывалась, потому что песни были очень-очень старые, на древнегномьем. В основном, наверно, о любви – медленные, печальные, чуть слезы на глаза не наворачивались. И обязательно в каждой из них были совсем другие куплеты – быстрые, почти скороговорки, а некоторые – едва ли не танцевальные. А потом все опять возвращалось к грустным, но таким трогательным мотивам.

Ничего похожего я никогда у людей не слышала. Эта музыка как будто проникает в глубь тебя, захватывает целиком. Начинаешь думать музыкой, а не словами – это очень трудно объяснить! Мелодия то идет вверх, то будто возвращается к своему началу. Кажется, вот-вот песня должна завершиться на тоскливой ноте, а тут вдруг начинается мажорный припев, и потом снова певцы грустят и плачут… Да что об этом писать, это слушать надо.

Полночи я сидела как завороженная, потягивая вкусное вино. Удивительно, что Тиро почувствовал мое настроение и захватил лайнору! Он очень неплохо играет, мне так никогда не научиться. Жалко только, я не могла им подпевать.

Щиты и меня просили спеть, но я предложила оставить это до другого раза – не хотелось уходить от этой старинной музыки, обволакивающей, как тепло от очага.

Весь вечер промаялась в очень неудобном платье. Зато в очень королевском. И все из-за этого противного Ойрида, брата короля эльфов.

Однако платье – ерунда в сравнении с тем, что мне пришлось выслушать.

Все поначалу было чин чином. Мы с Вьорком стояли в Чертоге, приветствуя высокого гостя. Прозвучали губные гармошки, двери распахнулись, и в зал прошествовали – именно прошествовали, а не вошли! – Ойрид и еще восемь эльфов, его свита.

Честно говоря, эльфы мне всегда нравились чуточку больше, чем гномы. «Человечьему глазу их облик приятней», как сказано в каких-то стихах. Но облик этих расфуфыренных созданий мне не был приятен вовсе.

Вьорк произнес написанную мной речь без единой запинки. Ойрид ответил – еще более пространно и витиевато. Но хотя бы дружелюбно. После всяких формальностей мы уселись за стол – нас Ждал торжественный ужин.

Вьорк развлекал самого Ойрида, а рядом со мной сидела молоденькая эльфийка, Кайнце, дочь сестры короля. Она не должна была приехать, и только накануне мы узнали, что дядя взял ее с собой. Я справилась о здоровье ее родственников и о погоде в Баль-Тэре, поинтересовалась, что она читает. Выяснилось, что читает она мало.

– Еще успею, – беспечно прощебетала эльфийка. – У меня впереди о-очень долгая жизнь.

И она пристально уставилась на меня, словно намекая, что некоторым не так-то уж много отпущено. Едва я привыкла к тому, что в Хорверке буквально все, кроме дряхлейших, меня переживут, как приезжает какая-то эльфийская задавака и без зазрения совести опять о том же. «Может быть, мне только показалось, – подумала я. – В любом случае надо держать себя в руках».

– Да, мне так жаль тех, кому не суждено прожить несколько веков. И тех, на чью долю не досталось ни капли изящества. – Она бросила косой взгляд на Стради, который как раз в это время случайно пролил на стол эль. – Хвала Эккилю, я-то родилась не здесь.

«Хвала Меркар, ты не родилась человеком и я не знала тебя раньше. Хвала Крондорну, ты не родилась гномихой и скоро уедешь отсюда!» – готово было сорваться с моих губ. Вместо этого я любезно улыбнулась и предложила ей еще немного восхитительного салата с грибами.

– Ах, пожалуй, мне хватит, – поморщилась она. – Как представлю, где выращивают эти грибы… Темные коридоры, сырость, затхлый воздух… Я еще понимаю – они. – Эльфийка обвела рукой ту половину стола, за которой сидели одни гномы. – Но вы? Неужели вы не грустите по солнцу?

Конечно, я грустила по солнцу. И запах в грибницах мне тоже не нравился. Но она нарушала все правила хорошего тона!

– Знаете, дорогая Кайнце, я прекрасно себя чувствую здесь. И с детства обожаю грибы.

– Да? А цвет лица у вас что-то не очень. Или я просто запамятовала, у людей всегда такой?

Я готова была вонзить вилку в ее бесстыжий эльфийский глаз. Или потыкать в щеку, чтобы цвет лица стал еще румяней. По-моему, она перешла все границы – это просто оскорбление!

– Я думаю, он у меня не изменился, – пробормотала я. Улыбнуться сил не хватило.

– А как у вас обстоит дело с личной жизнью? Насколько я знаю, король не может иметь детей?

Я почувствовала, как Гвальд, сидевший напротив, напрягся. Стради уже давно был багрового цвета. Хвала богам, они не проронили ни звука.

– У меня прекрасная личная жизнь. Достойная описания в романе – вы читаете романы о любви? Ах, ну да, у вас еще все впереди…

Конечно, нельзя сказать, что я отыгралась. Но обидеться на мои слова она не могла, а меж тем я ее слегка подковырнула. Щиты, по-моему, чуть не зааплодировали.

Разговор тянулся в том же духе еще с полчаса. Стради порывался встать – наверно, хотел Вьорку пожаловаться, – но я его удержала. Кайнце вела себя не просто неприлично – она вела себя вызывающе. Но я не реагировала. В какой-то момент она слегка расслабилась и немножко вполне по-дружески поболтала со мной о моде и нарядах, но через минуту чуть не вывела меня из себя «невинным» вопросом, не справляют ли гномы нужду в спальне прямо на пол – это же так негигиенично! А ведь ходят такие слухи…