В конце концов, я заснул.

К утру дом прогрелся, и вставать было гораздо комфортней, чем ложиться спать.

Сделав небольшую зарядку, сделал мыльно рыльные процедуры и начал одеваться, сегодня нужно было много чего успеть.

Первым делом я заглянул к соседке. Ханна-Мария Нюлунд вчера обещала съездить со мной на кладбище.

Когда я зашел за ней, она уже была в боевой готовности, и мы поехали на городское кладбище. Там немного постояли у могилы, Ханна-Мария прочитала короткую молитву. После этого я отвез женщину домой, а сам направился к Эйнару Салонену.

Его офис занимал несколько кабинетов делового здания в центре Йоэнсуу.

Оставив машину у входа, я зашел в приемную.

Двое пожилых финнов сидели в креслах, ожидая приема, а за стойкой находилась молодая девушка, встретившая меня дежурной улыбкой.

Она поинтересовалась, по какому вопросу я появился. После того, как я объяснил, что являюсь наследником Ритты Пеккарайнен, она встала и скрылась в кабинете шефа.

Выйдя из кабинета и вновь усевшись за стойку, она сообщила, что мистер Салонен примет меня через сорок минут, так что я вполне могу зайти в соседний кафетерий и провести время за чашечкой кофе.

Я решил последовать ее совету и не прогадал, кофе со сливками оказался бесподобен, так же, как и свежая выпечка. Не то, что мои сухие галеты.

Явившись, через тридцать пять минут в офис, обнаружил, что посетителей там уже нет. А еще через пять минут меня пригласили зайти к Эйнару Салонену.

Тот предложил мне присесть и спросил

— Алекс, ты же обещал, что приедешь через неделю. Что-то случилось?

— Случилось, — сказал я. — Понимаешь, Эйнар, в посольстве узнали о наследстве и в связи с этим решили меня отправить домой, а заниматься наследственным делом, поручить сотрудникам консульского отдела.

— Хм, но ты же подписал договор со мной? — недоуменно произнес Салонен.

Я усмехнулся.

— Меня со вчерашнего дня решили держать в посольстве под замком, пока не отправят в Союз.

— Так ты убежал из посольства? — наконец, сообразил этот тугодум.

— Убежал, — согласился я, — И приехал к тебе посоветоваться, как дальше быть?

— Понимаешь Алекс, — задумчиво произнес Салонен, — Я являюсь поверенным в делах Ритты Пеккарайнен и обязан довести до всех заинтересованных лиц её завещание. Мы с тобой кроме этого подписали договор, что я представляю твои интересы в государственных органах страны для вступления в наследство, за что получаю соответственную оплату, из тех денег, что лежат сейчас на счету покойной.

А решение твоих неприятностей, как ты понимаешь, тоже стоит денег….

— Все понятно, — прервал я его длинную тираду, достав из кармана тонкую пачку марок. — Сколько будет стоить твоя консультация?

На лице собеседника появилось озадаченное выражение.

— Я слышал, что сотрудникам вашего посольства валюты на руки практически не дают, — тихо пробормотал он, и уже обращаясь ко мне, сказал.

— Очень хорошо, стоимость консультации тебе скажет моя секретарша. Ну, а сейчас давай разберем конкретней все твои проблемы.

— Ну, что же вроде с документами мы разобрались, — вздохнул нотариус спустя час. — Теперь надо решить вопрос с твоей машиной. Повезло, что Ритта дала тебе доверенность на автомобиль с правом продажи. Так, что ты оформишь сейчас продажу самому себе. Потом придется мне еще съездить с тобой в комиссариат полиции,

— А зачем эти лишние хлопоты, — спросил я. — У тебя и меня других проблем хватает.

— Алекс, ты наверняка знаешь, что у нашей страны заключен договор с Советским Союзом, и мы вынуждены выдавать всех ваших беглецов обратно. Уверен, что в скором времени наш МИД получит требование о твоей выдаче.

Ты же не хочешь такого финала?

— Не хочу, сообщил я, догадываясь, что предложит собеседник.

— А раз не хочешь, то придется тебе уехать в Швецию, там сможешь подать заявление предоставлении тебе постоянного места жительства в этой стране, ну, или гражданства. Только ПМЖ тебе могут дать довольно быстро, а вот гражданством будут проблемы. А уж потом, когда на тебя будет оформлено наследство, мы попытаемся добиться для тебя ПМЖ в Финляндии.

И ехать в Швецию лучше на машине, которая по документам принадлежит именно тебе, а не родственнице. Тем более, как я теперь понимаю, кое-какие деньги у тебя имеются.

Все понятно, — сообщил я, понимая, что придется расстаться еще с энным количеством марок.

— Я сейчас позвоню своему коллеге в Стокгольме, попрошу его помочь тебе с подачей заявления. Кстати, как у тебя со шведским языком? — спросил Эйнар

— Никак, — вздохнул я.

— Понятно, а с английским?

— Ну, с английским у меня полный порядок, — улыбнулся я, заговорив на языке Байрона и Шекспира. — намного лучше чем с финским.

— Так, что же ты мне голову морочил!? — рассердился Салонен, тоже переходя на английский язык. — Мы бы в два раза быстрей обо всем договорились, уже надоело тебе каждое слово объяснять. Надо было финский язык лучше учить, раз бежать собирался, а то говоришь, как будто каши в рот набрал.

Мысленно я усмехнулся. Соседка Ритты только сегодня сообщила, что я намного лучше стал говорить по-фински, а Салонен, наоборот, считает, что я говорю на нем еле-еле.

После того, как мы перешли на английский язык, у нас, действительно, дело пошло быстрей.

Мы оформили договор купли продажи автомашины и пешком отправились в комиссариат полиции, расположенный на другой стороне улицы.

Но тут мы слегка затормозили. Несмотря на протекцию Салонена, техталон на машину мне обещали сделать только завтра.

— Ну, ладно, — успокаивал я сам себя, — сейчас у нас в посольстве переполох, решают что делать, где меня искать, когда еще ноту составят. А сейчас, до этой ноты ко мне здесь официально не подкопаться. Заграничный паспорт с открытой визой на весь 1976 год имеется, деньги есть, машина есть, через три месяца будет дом и кафе.

О! Кстати! Надо съездить посмотреть, что в кафе творится. Я, конечно, Салонену верю, что там все в порядке, но раз есть возможность своими глазами взглянуть на свою будущую собственность, надо эту возможность использовать.

Оплатив работу нотариуса у его улыбчивой секретарши, я распрощался с ним до завтра, пообещав зайти перед отъездом. В приемной у него уже сидели клиенты, поэтому мы долго не разговаривали.

Появилась мысль съездить к Тойво, но без приглашения ехать было неудобно, поэтому я зашел в магазин, и купив кое-что к ужину, отправился в дом Ритты.

Сегодня в нем уже чувствовался жилой дух, исчезла влажность. Но я все же принес еще две охапки дров, чтобы к вечеру еще раз протопить печь.

Книг в доме не было ни одной, кроме библии. Но её читать не хотелось, поэтому пришлось включить телевизор, чтобы не сидеть в мрачной тишине.

Через некоторое время я выключил телик и улегся спать, чтобы компенсировать бессонную ночь.

Проснулся около семи вечер, жрать хотелось не по-детски и я начал готовить ужин.

Когда телятина в духовке уже подрумянивалась, в дверь кто-то постучал.

Открыв её, на пороге я увидел Хану-Марию с пожилым мужчиной, видимо мужем.

В руках у женщины было что-то завернутое в полотенце.

Они стояли молча и смотрели на меня, видимо, ожидая приглашения зайти.

Я их ожидания оправдал, и пригласил заходить, сообщив, что очень рад встретить гостей, тем более, что они пришли, как раз к ужину.

Парочка зашла в дом, разделась в коридоре и прошла в комнату.

Ханна Мария сразу заметила раскрытую библию на столе и одобрительно улыбнулась.

Она представила мне своего мужа, ну а я пригласил их к столу. Пирог с брусникой, который они принесли, пришелся очень кстати. Десерта у меня не имелось.

Говорят, что финны малоразговорчивы и не очень любопытны. Однако к Нюлундам это не относилось.

Отведав телятину, запеченную в фольге, с гарниром из отварного картофеля и цветной капусты, Мартин пришел в восторг и заявил, что я готовлю лучше покойной Ритты и его жены.