Городок и вблизи не терял сказочного очарования — очень уж был чистый, выбеленный и в целом невероятно уютный. Я прошла мимо явно административного здания, перед которым переливался и журчал круглый фонтан, прошла дальше, пока не узнала в третьем от начала города здании магазин, по крайней мере, витрина и масса выставленных в ней товаров недвусмысленно на это намекали.

Свернув с залитой солнцем дороги, я поднялась на порог, толкнула дверь, которая тут же отреагировала звякнувшим колокольчиком, и на звук из глубины лавки раздалось:

— Да-да, уже иду.

Я осторожно вошла в прохладное помещение, где тихо гудел кондиционер, оглядела странный магазин. Почему странный — я вовсе не увидела кассового аппарата. То есть тут имелась торговая стойка, огромные холодильники с напитками, молочными продуктами, яйцами, соками и прочим, стеллажи с крупами и другими товарами, а вот кассового аппарата не было…

И вдруг послышался топот ножек по ступеням, дверца со звоном колокольчика распахнулась, и в магазинчик вбежала маленькая рыжеватая девочка, крикнув с порога:

— Бабушка, в городе чужой! Ой… — заметила она меня.

— Привет, — сказала я, с интересом разглядывая ее короткое потертое платье с бахромой, пошитое, кажется, из кожи.

— Ой, — повторила малышка еще раз, пятясь к двери. — Ой-ой…

Из двери, ведущей в служебное помещение, вышла высокая седая женщина, в длинном платье, тоже с бахромой и, кажется, тоже кожаном, с прической, собранной в небрежный пучок, и передником, в котором словно что-то раскладывала. Она подняла голову, увидела меня и удивленно остановилась. То есть совершенно остановилась, без какого-либо движения, только крылья носа трепетали, выдавая тот факт, что оборотень улавливает мой запах. Я же с интересом смотрела на нее: говоря откровенно, впервые вижу женщину-оборотня так близко и без очков. Те, что доводилось видеть ранее, глаза обычно прятали.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я.

Женщина все так же молчала, пришлось продолжить:

— Меня зовут Мадди, я в городе впервые, ищу работу и место для ночлега, умею делать практически все, что не умею — быстро научусь. Может, вам нужны помощники, или вы знаете кого-нибудь, кому понадобились бы расторопные и исполнительные работники?

Она выдохнула, затем посмотрела куда-то за меня.

Я, соответственно, тоже обернулась — за мной с самым скептическо-раздраженным выражением лица стоял Роутег, который каким-то образом вошел, не потревожив колокольчик на двери. Оборотень, не глядя на меня, мрачно произнес:

— Уна, ты свободна.

И эта седовласая женщина, низко поклонившись, ответила:

— Да, Повелитель.

Повелитель… «Повелитель»?! Я не ослышалась?! Она сказала «повелитель»?! Что, серьезно? Нет, я уже как-то смирилась с тем, что Вихо у оборотней что-то вроде криминального босса мафии годов так тридцатых, впрочем, и называли они его босс, только на свой манер, собственно, поэтому он и Вихо, но «повелитель» — это уже как-то за гранью реальности. Или у мужика настолько проблемы с самовлюбленностью, что граничат уже с идиотизмом.

Я потрясенно посмотрела на Роутега, недоуменно покачала головой и уже хотела сказать, что он странный, как «повелитель» меня опередил, выдав:

— Ты показала свой нрав достаточно. Возвращайся в автомобиль, ты едешь в мой дом.

Да неужели?!

— Извините, не могу, — нервно ответила я, а затем язвительно добавила: — Боюсь, вы мне НАСТОЛЬКО понравились, что я на вас начну бросаться с недвусмысленными предложениями и навязчивым флиртом. А потом даже дойдет до страшного, и я начну вам глазки строить!

Роутег усмехнулся и издевательски ответил:

— Ничего, переживу.

Я задохнулась возмущением. Но ничего, вдох-выдох, и, старательно сдерживаясь, проговорила:

— Уважаемый самовлюбленный до немыслимой крайности «повелитель», я бесконечно благодарна вам за участие, но с преогромным удовольствием избавила бы себя от столь сомнительного удовольствия, как проживание в вашем доме.

Оборотень в ответ на мою тираду улыбнулся. Широко, насмешливо и да, явно издевательски.

Тут дверь снова открылась и вошел Кел. Посмотрел на меня, на Роутега, снова на меня и лично мне осторожно сказал:

— Маделин, возможно, ты обиделась…

Возможно?! Только возможно, да?!

Но Кел продолжил, не обратив внимания на мое негодование:

— Но ты добыча Роутега, так что обеспечивать твою безопасность и надобности обязан он, ну… — Парень неожиданно посмотрел мне в глаза и добавил: — Или могу я.

В смысле?!

— Сделать тебе подарок? — со смешком вопросил Роутег.

Кел просиял улыбкой и кивнул. Повелитель усмехнулся, затем произнес:

— Если она согласна, я возражать не буду.

С этими словами оба посмотрели на меня. Вопросительно-издевательски Роутег и откровенно, с явной надеждой, Кел. Мило очень, да. Вот только крайне заинтересовал один момент:

— И что конкретно входит в обеспечение моих надобностей?

Кел неожиданно замялся. Взгляд отвел, как-то явно ища поддержки, глянул на Роутега. Тот, осклабившись, выдал:

— Я ей понравился явно больше. К тому же, сам понимаешь, я рангом повыше, что для таких девочек является решающим фактором. Ставлю байк на то, что в мою постель она прыгнет уже сегодня.

Сжав удерживаемую в руке бутылку так, что хруст раздался на весь магазин, я с трудом справилась с желанием все-таки съездить «повелителю» по морде. Погордилась собственной выдержкой, натренированной за последние шесть лет, и произнесла ледяным тоном:

— Ребят, тут, видимо, кто-то что-то не до конца понимает, и мне придется объяснить. Так вот, да, я девка Вихо, и это факт. И рано или поздно, Вихо меня вернет. Вы осознаете, что будет с тем, кто рискнет попользоваться моим телом?!

Роутег мгновенно перестал улыбаться. На его лице словно судорогой промелькнула ярость. Затем подошел ко мне и произнес, глядя с нескрываемым презрением:

— Так говоришь, он расстроится, если я попользуюсь твоим телом? Звучит заманчиво.

Полностью повторив и его взгляд, и его позу, его же тоном ответила:

— Я думаю, он скорее разозлится, причем до такой степени, что разделает тебя на ремни для собственных брюк.

Роутег усмехнулся, выпрямился, вернул себе то же иронично-насмешливое настроение и устало ответил:

— Это вряд ли. Идем.

Мне лично вовсе не хотелось идти за ним, но, похоже, выбора особо не было. Уна так и не вернулась, а учитывая звание этого «повелителя», меня без его позволения явно нигде на работу не примут — к сожалению, у оборотней царит полное и абсолютное подчинение главарю. От всей ситуации стало гадко.

Автомобиль ждал нас у порога. Роутег галантно открыл заднюю дверцу и захлопнул, едва я села.

Сам сел за руль. В машине, кроме нас, уже никого не было.

«Повелитель» быстро промчался по главной улице, совершенно безлюдной кстати, я угрюмо смотрела в окно, подмечая по ходу движения магазины, магазинчики, лавочки, пекарню и в ней заметила веселую улыбчивую девчонку, приветливо махнувшую мне рукой, лавку мясника с худощавым высоким мужчиной, который разделывал мясо, потом несколько книжных магазинов и магазинов с видеодисками, потом Роутег свернул и притормозил перед фонтаном, который переливался высокими струями в центре голубого бассейна в форме индейского символа орла.

Обогнув водоем, Роутег повернул к дому… Белоснежное здание в колониальном стиле с шестью белыми колоннами на террасе утопало в зелени сада. К нему тянулась ровная дорога меж выстриженной густой травы, удивляли объемными стволами величественные деревья, манил тенью и обещанием отдыха сад…

— Я редко бываю в этом доме, — произнес Роутег, не оборачиваясь и снижая скорость.

— Это вы сейчас к чему сказали? Намекаете, что я не смогу активно бегать за вами? — не скрывая сарказма, поинтересовалась я.

Оборотень прекрасно видел, что я злюсь, но, все так же издевательски улыбаясь, ответил:

— Не переживай, малышка, у тебя будет достаточно времени, чтобы попытаться меня охмурить. Сомневаюсь, что получится, я все же предпочитаю менее меркантильных девушек, пусть даже и человечек, но попытаться сможешь.