И снова это был сон — тревожный, мрачный, но при этом поразительно похожий на реальность.

Темнота.

Тишина.

Безмолвное величие Пустоты, мгновенно гасящее любой звук и делающее невозможным любой разговор…

Я стою, как и прежде, возле убегающей в бесконечности полупрозрачной преграды и с тоской смотрю на взбешенного брата, который, судя по новым ранам на руках и груди, с нашей прошлой встречи так никуда и не уходил.

«Остановись, — беззвучно шепчу ему, надеясь, что хотя бы сейчас он услышит. — Не надо. Она тебя убивает! Пожалуйста, остановись, брат… я не хочу тебя потерять»…

Увидев меня, он застывает, так и не ударив неподатливую стенку, а в его глазах появляется безумное облегчение.

«Слышишь?! — шепчу в безумной надежде, старательно шевеля губами. — Ты меня слышишь?!»

Дем, поколебавшись, неуверенно наклоняет рогатую голову.

«Гайдэ?» — едва заметно шевелятся его губы, обнажая кончики острых клыков.

Я с облегчением улыбаюсь и, медленно-медленно подняв немыслимо тяжелую руку, тоже киваю.

«Живая… — сглатывает он, до рези в глазах всматриваясь в мое лицо. — Ты и правда живая, или нам пора искать тебя в Тени?»

«Порядок», — делаю ему знакомый еще со старых времен знак. Пальцы, правда, как не мои — онемели, продрогли до костей, едва гнутся. Подушечек вообще не чувствую, да и тело будто чужое. Но он понимает — улыбается и, опустив напряженные плечи, шумно выдыхает. Да так мощно, что густое облачко пара, сорвавшись с его губ, даже умудряется отлететь на два шага и только там застыть беловатым сгустком, которые так же неимоверно медленно начинает рассасываться в окружающей Пустоте.

«Где ты?» — спрашивает Дем, нетерпеливо дернув крыльями.

Развожу в ответ руками, не зная, как объяснить. Потом все-таки додумываюсь изобразить дырку в полу, свое стремительное падение… он хмурится, едва ли понимая половину того, что я хочу сказать, но терпеливо ждет, когда я закончу. А у меня нет ни времени, ни подходящих слов, чтобы объяснить свое местоположение. Одно только могу ему шепнуть:

«Во-Аллар… Пустыня…»

Но больше не успеваю — губы сводит от холода, а щеки все быстрее покрываются густым слоем инея.

«Как до тебя добраться?» — снова спрашивает он, когда у меня заканчиваются силы, а пальцы перестают двигаться.

Выразительно смотрю на разделяющую нас преграду. Но как только он пытается рвануться навстречу, нахожу в себе силы, чтобы со скрипом согнуть заледеневшие пальцы и сделать останавливающий жест.

«Здесь — смерть, — снова показываю ему на стену. — Тебе не пройти».

«Обходной путь? — еще больше хмурится он. — Тень?!»

С трудом шевелю непослушными губами и шепчу единственное, что приходит в голову:

«Лин».

Встрепенувшись, он переспрашивает, встряхивается, даря мне надежду на скорое возвращение, а потом удрученно качает головой. И я разочарованно вздыхаю — значит, мой кровный брат еще не вернулся. Жаль.

«Как вы? — торопливо делаю новый знак, пока окончательно не превратилась в ледышку. — Эннар?…»

«Сходит с ума, — криво усмехнулся брат и подносит к виску указательный палец, изображая пистолет. Нахватался у меня из памяти, негодяй. Но все равно непонятно, кто там из них уже готов застрелиться. — Ищет. Ждет. Надеется».

«Скажи…»

«Скажу, Гайдэ, — тут же серьезнеет он. — Ты только дождись. Мы тебя непременно вытащим».

Я слабо улыбаюсь, а потом у меня резко темнеет в глазах: Тень, наконец, добралась до своей жертвы и снова выпила мои силы до дна. Играючи вышвырнув из своих владений и, обдав напоследок мое сердце смертельным холодом, неохотно отпустила восвояси. В который уже раз.

Вот и говори после этого, что у нее нет никаких чувств…

— Дем?! — вскрикнула я, открывая глаза в собственной постели и уже не понимая, где сон, а где явь. Тело все еще чужое, дуто скованное арктическими льдами. В глазах туман. За щеки все еще кусает знакомый морозец. Ноги ватные, руки едва шевелятся, каждый вздох — как испытание, а каждое движение — как пытка…

С трудом придя в себя, я попыталась сесть, поражаясь собственной немощи, но потом ощутила, как что-то мешается в глазу, осторожно сняла с ресницы крохотную льдинку, которая тут же растаяла в ладони. Несколько мгновений неверяще смотрела на прозрачную лужицу, которая до сих пор неприятно холодила кожу, а потом неверяще прошептала:

— Значит, все-таки не сон…

После чего глубоко вздохнула и, мгновенно позабыв обо всем остальном, крепко, до боли, зажмурилась.

— Ну и что на этот раз? — недовольно фырчит Айд, снова ощутив настойчивый зуд в левом ухе. — Кому я опять понадобился? Велено ж было — не беспокоить…

— Опять зовут? — интересуется Аллар, даже не думая скрывать насмешки.

— Да, — рычит Зверь, поднимаясь на мощных лапах и сердито отряхиваясь. — Обычно мои демоны смирные — между собой грызутся, но меня не вмешивают — боятся, нелюди. А тут, наверное, от твоих пернатых заразы нахватались, пока в прошлый раз выясняли, кто прав, кто виноват. Вот и дергают по пустякам… впрочем, пойду проверю, что ли? Вдруг что серьезное случилось?

— И я, пожалуй, пойду, — задумчиво отзывается Светлый, уловив идущий из Пустоты легкий перезвон, похожий на звучание хрустального колокольчика. — Два зова в одно и то же время — не к добру, не находишь?

Айд недобро оскаливается.

— Сейчас все выясним. И если окажется, что Равновесие опять сместилось… эй, где там наша упрямая Ишта?

— А и правда, где? — неожиданно хмурится Аллар. После чего прислушивается к чему-то, хмурится еще больше и, поднявшись с облюбованной кочки, резко отворачивается от уже созревшего нового мира. Таким же резким движением разрывает ткань мироздания, быстро шагает в образовавшуюся щель и уже оттуда сухо бросает непонимающе потрясшему головой Айду: — Проверь-ка свое Подземелье, брат. Кажется, у тебя там назревает волнение.

Тот замирает на миг, тоже к чему-то прислушиваясь, после чего тихо шипит сквозь намертво стиснутые зубы, вспыхивает адским пламенем и тут же исчезает, оставив после себя только оплавленный по краям камень, густой черный дым, медленно рассеивающийся в Пустоте, да ощущение смертельной угрозы, от одного запаха которой недавно родившаяся звезда пугливо мигает, затем снова вспыхивает и в мгновение ока сжигает оставленный без присмотра мир…

Этим утром платье снова налезло на меня с трудом. Не знаю уж, в чем было дело, но подарок водяного вдруг так стал жать в груди, словно платье внезапно село, как некачественный трикотаж после стирки. Разумеется, после предупреждения мастера Гриоло я и без того ждала, что платье окажется с подвохом. К примеру, внезапно растянется и начнет спадать в самый неподходящий момент или же будет липнуть, как смазанное клеем, пытаясь оставить на моей коже русалочью чешую. Но все же я никак не думала, что оно начнет постепенно превращаться в тугой корсет.

Надо будет потом потрясти старого тцара за жиденькую бороденку и выяснить, какого демона он устраивает такие подлянки. Не в русалку же меня решил обратить, в самом-те деле?!

Впрочем, по здравому размышлению я решила не переодеваться — проснулась-то я поздно, так что время уже поджимало: надо было идти на встречу с Повелителем, а перед этим успеть переделать кучу самых разных дел, большинство из которых не терпело отлагательств. И дернул же меня Айд проспать так долго…