- Но десерт ведь будет?

- Ладно, приготовлю. Если будешь себя хорошо вести, – разрумянившись, произнесла она, не смотря ни на него, ни на меня и вертя в руках длинную прядь волос, перекинутую вперед через плечо.

- А я уже не о еде, – расплылся Дэниэл, подмигивая. Херин угрожающе схватилась за подушку, делая вид, что собирается её кинуть, чтобы он не сыпал пошлости. Он среагировал и пригнулся, после чего она тут же положила подушку, а он вновь выпрямился. – Ушел на кухню ждать.

Он прошел мимо, теперь уже посматривая на Херин и чуть ли не облизываясь. Наконец, он растаял за углом и я, хмыкнув, потрепала девушку за локоть.

- Ты что, до сих пор его на голодном пайке держишь? Посмотри на беднягу, он скоро ширинкой мебель сшибать будет. – Херин покраснела полностью, шикнув на меня и ничего не говоря. – Нет, правда, было или нет? Было?

- Шилла, не лезь в мою интимную жизнь! – прошептала она, уворачиваясь от моего взгляда.

- Ну! Мне же интересно! А то я у Дэна спрошу! Со всеми подробностями! Или сама начну подглядывать.

- Это будет хамство, - Херин поднялась, направляясь на кухню, чтобы накормить своего жениха обедом, и на чуть-чуть остановилась, бросив через плечо, – было, но всего один раз.

Я подскочила, желая её догнать и из любопытства узнать если не подробности, то хотя бы понравилось ей или нет? У неё зазвонил телефон, прервав меня на вопросе, и я, понимая, что момент немного упущен, огорченно развернулась, чтобы пойти в свою комнату и переодеться в домашнюю одежду. Уже обходя диван, я услышала, как Херин за спиной воскликнула «Хим!». Будто ударенная по голове звуком этого имени, я остолбенела и, хватая ртом воздух, радостно обернулась. Не веря счастью, я подобно зомби или загипнотизированному человеку, пошла на телефон, откуда мне ничего не было слышно, но я еле сдерживала себя, чтобы не протянуть к трубке руки.

- У меня всё хорошо, не волнуйся, - отвечала Херин приёмному брату, который невидимо присутствовал сейчас с нами. Я хотела услышать его голос, но он звонил не мне, поэтому я не имела права требовать поговорить с ним. – А как ты? Что значит не имеет значения? Прекрати, рассказывай! – девушка замолчала, но на слишком короткий промежуток, так что стало ясно, что многого о себе Химчан рассказывать не стал. – А я что о себе ещё могу сказать? Хим, я продаю особняк. Ты не против? Хорошо. Разумеется, я пристроила животных, не на улицу же я бы их выбросила! Где я буду жить? – Херин опять поалела и покосилась на меня. Закусила губу, помяла зубами обе поочередно. – Я тут, тут! Ну… я переехала к Дэниэлу. Да. Нет, он хорошо себя ведет, не надо. Передам обязательно. – Я стояла и едва не плакала от того, что Химчан нашелся, что он всё-таки позвонил, не забыл о нас. Вернее, о Херин. Обо мне он не вспомнил, не стал звонить мне. Хоть ничего из говоренного меня и не касалась, но я с интересом слушала то, что сестра болтала брату, о том и этом. – Как Шилла? А не хочешь сам у неё спросить? Как знаешь. Подожди минутку, – Херин повернулась ко мне, прикрыв ладонью микрофон, – можно я о тебе расскажу? Он спрашивает.

- К-конечно, можно, – кивнула я, дрожа от того, что он мной поинтересовался. Всё-таки не забыл.

- Она в порядке. Учится в школе, да. Правда. Нет, больше она не работает. Не волнуйся, с голоду не умирает, у неё есть кому о ней позаботиться, – она подмигнула мне. – Хим, да с нами она живет! Да, со мной и Дэниэлом. Одна, – Херин ещё раз на меня посмотрела, чувствуя неловкость за то, что произносит, но ведь я же дала разрешение всё обо мне выкладывать, – она с ним рассталась. Да, очень давно, ещё в прошлом году. А ты не спрашивай глупости. Хим! – Херин шумно выдохнула, сделав губами «тпру» и заговорила в трубку громче. – Давай я дам ей телефон? Да, она рядом, пусть сама тебе всё скажет.

Девушка сунула мне мобильный и я, чуть не выронив его, судорожно сжала трубку пальцами, прикладывая её к уху.

- Алло? – неверным слабым голосом пролепетала я.

- Привет. – Подгибающиеся колени едва выстояли. Я услышала его. Голос Химчана защекотал мой слух.

- Привет.

Мы замолкли. То, что он спрашивал у Херин, он явно не решался спросить у меня. И вообще не знал, о чем говорить. А я от нервов не могла собрать в кучу какой-нибудь цельный текст, чтобы выдать.

- Шилла, ты… хотела приехать, но…

- Хотела и хочу, и буду хотеть! – перебила я его, пока он не начал разубеждать меня в этом и говорить, что не надо этого делать, чтобы я забыла о нем. – Я пыталась получить подпись для разрешения о выезде, но мачеха меня выставила вон, она не помогла мне с оформлением, я хотела лишить её опекунства, но она пригрозила, что упечет меня за решетку, я бы сделала фальшивые документы, но у меня нет ни денег, ни связей, так что я вынуждена ждать, когда мне исполнится двадцать, чтобы купить билет и прилететь к тебе, а до этого дня осталось всего-то восемьсот пятьдесят девять дней. Я от руки отрывной календарь нарисовала и срываю перед сном по листочку, так что точно знаю, что восемьсот пятьдесят девять. Хим, я прилечу, куда скажешь, ты ведь в Нью-Йорке ещё, да?

Я протрещала это всё на одном дыхании, не запнувшись. Просто меня прорвало и понесло, пока я могла объяснить ему, почему не прилетела, пока он слушает. Он должен знать, что я всегда думаю о нем, и никогда не перестану этого делать. Пусть знает, что он там не один. С ним моё сердце.

- Да, я ещё здесь, – его тон потеплел, но он снова выдержал паузу. – Шилла… я подумал, что ты не прилетела, потому что передумала. Потому что осталась с Джело.

- Дурак! – умиляясь, выкрикнула я и засмеялась, рухнув в кресло. – Никогда я не передумаю… подожди, так ты что, ждал меня? Хим, ты… ты правда ждал, что я прилечу?

Глаза увлажнились, но он не отвечал на этот вопрос, смущенный, наверное, тем, что утвердительный ответ разоблачит слишком много чувств и эмоций, а отрицательный будет ложью.

- Шилла, два года с половиной – это долгий срок. За столько времени ты можешь измениться, ты можешь найти другого и влюбиться ещё много раз…

- Даже не надейся, – показала я ему язык, хоть он и не мог этого увидеть.

- Я не надеюсь, - резко и холодно выдал он. – Я лишь предупреждаю, что если это произойдет, то я буду очень не рад.

- Хим, не разговаривай со мной, как с чужим человеком. Будь проще. Меньше официальности, – старалась я вносить веселье в наш разговор, потому что если бы я поддалась тону Химчана, то мы бы оледенели по обе стороны. Он опять пытался там спрятаться вовнутрь себя.

- Хорошо, тогда я скажу по-другому, – бывший киллер вздохнул и бархатистой интонацией произнес, – Шилла, ты единственное, чего я жду. Не лишай меня этой надежды.

Я прикрыла веки, на которых задрожали ресницы. Я не услышала признание в любви, о котором мечтала, но не почувствовала себя ущемленной ни на грамм. Возможно, эти слова были не менее сильными и значимыми и даже более искренними и красивыми, чем затертое «я люблю тебя». Что такое «я люблю тебя»? Химчан любит ту девушку, но смирился с тем, что она выбрала другого, и больше не предпринимал попыток вернуть её, завоевать. Он не ждал её. Только ли понимая, что это безнадежно, или на самом деле осознавая, где-то в тайниках души, что вместе им было бы не по пути, а потому лучше оставить всё, как есть?