Не отстает?

Нет! Может быть, лучше побежать?

Может быть... Но только вначале прикиньте ваши и его возможности. Кто из вас может бегать быстрее? И посчитайте расстояние, отделяющее вас от безопасного места. Того же поста ГАИ.

Успеваете вы добежать до него, пока преследователь вас догоняет?

Нет?

Тогда замедляйте шаг и лениво, чтобы нельзя было догадаться о ваших намерениях, осмотрите пару домов, устанавливая свое точное местоположение, и подходите к уличному телефону-автомату. Набирайте 02. И, проводя вдоль телефонного диска, но не касаясь его пальцем, еще несколько цифр. Ну, как будто вы звоните приятелю. Или приятельнице.

— Здорово, Зинка! Хотя в трубке гудки.

— Да вот, решил позвонить. Все еще гудки.

— Давно не виделись...

— Милиция слушает!

Отлично. В крайнем случае можно проорать в трубку про свое бедственное положение. Но лучше поступить как в книге и фильме “Место встречи изменить нельзя”. Так, чтобы и все что нужно сказать, и чтобы враг ничего не понял!

— Положение у меня тут непростое. Зин!

— Эй, кто там балуется?

— Ну да, говорят, что я балуюсь. А я не балуюсь. Я в такое положение попал, что хоть вешайся...

И так далее вплоть до фразы “Ну да ты, Зина, у меня женщина понятливая”.

И продолжайте разговор до тех пор, пока не подъедет патрульная машина.

А если враг догадается — кричите “Караул!” и свой адрес. И все равно тяните время, объясняя, что таким приемом вызываете свою замужнюю любовницу. И надейтесь, что помощь прибудет скоро.

Не получается? Враг настроен агрессивно?

Тогда готовьтесь к неприятному, но неизбежному...

Проходя по ночной улице, вы увидели подозрительного типа в подворотне. Исходите из худшего — предполагайте, что он ждет именно вас, в то время как большинство людей, наоборот, в полуобморочном состоянии приближаясь к опасной зоне, надеются, что все обойдется. Очень им хочется надеяться!

Оцените его физические возможности, постарайтесь разглядеть, один он или нет, есть ли при нем оружие или отсутствует. Одновременно оцените топографию местности — куда при необходимости бежать, где прятаться, что использовать в качестве импровизированного оружия, как призывать на помощь.

Такая мозговая прокрутка возможных в ближайшем будущем событий и есть метод упреждения криминальных происшествий. Преступник еще не знает, нападет на вас или дождется следующую жертву, а вы уже готовы к обороне!

Только не надо думать, что жить, следуя подобным правилам, станет невмоготу. Нет, только в самом начале, пока еще не выработалась привычка, вам потребуется совершать сознательные действия. Очень скоро вы научитесь просчитывать варианты и выбирать единственно верное решение на подсознательном уровне. Солдаты на фронте обучались этому в считанные дни или... погибали. Вы будете знать, что и когда делать, не задумываясь, как ходите, как дышите. Ну не говорите же вы себе в самом деле: сейчас переставлю левую ногу, за ней правую. Шагаете — и все. И не падаете.

И тогда вы еще и подумать не успеете о том, что вас может ожидать вот за тем поворотом, а ноги уже перенесут вас на другую сторону улицы. ЧП не случилось!

Теперь о самом действии. Перед вами преступник, до нападения, вы уверены, остались секунды, уйти вы уже не успеете...

Попробуйте в быстрой, атакующей манере заговорить со скорым вероятным противником. Только не шепчите, говорите уверенно, в полный голос. Возможно, он ожидает от вас совсем других реакций — вы же жертва, вам надо бояться. Сбейте его с толку. Попросите закурить. Спросите время — заодно посмотрите, когда он задерет руку, нет ли у него оружия. Попросите подсказать, где находится дом номер...

Втягивайте его в беседу, дожидайтесь подхода других прохожих. Кстати, чем дольше вы на дружеской ноте ведете разговор, тем труднее ему напасть на вас. Обезличенных людей убивать и калечить легче. Только не делайте резких движений, не лезьте в карман, чтобы не напугать его.

Далее беседа с преступником может развиваться либо в агрессивном, если вы почувствовали в нем слабину, либо в слезно-просительном, если уловили нотку сомнения, тоне.

Когда преступник, вместо того чтобы сразу бить или демонстрировать оружие, начинает угрожать — это хороший признак. Это значит, что он не готов к преступлению и пытается с помощью угроз и ругательств разогреть себя. Отвечайте ему словом за слово.

Я понимаю, что у вас сердце колотится в пятках и челюсть трясется. Вам бежать сломя голову охота, а не характер демонстрировать! Ничего, соберитесь, поверьте в собственную силу. Если вы сами себе не верите, кто другой вам сможет поверить? Преступник на тон выше — вы на два. Он матерком — вы тем же матом, но в два этажа. И не дай бог, он уловит ваш страх! Здесь фальшивить нельзя. Так же как и нельзя затягивать перепалку. До бесконечности словесное крещендо наращивать невозможно. Рано или поздно придется подключать руки. Поэтому на взятой вами верхней ноте, крикните что-нибудь вроде “Да пошел ты!” — и резко уходите в сторону.

Если вы правильно разыгрывали роль, он вас преследовать не будет. Лучше дождется другой, менее агрессивной жертвы. Возможно, он даже, если был готов к драке не на жизнь, а на смерть, испытает облегчение.

Полезно для таких случаев заучить пару десятков уголовно-жаргонных словечек, так сказать, по фене болтать. Возможно, вас примут за своего. К тому же речь, сдобренная подобным лексиконом, убеждает преступника больше, чем самый изысканный литературный язык.

На агрессивно настроенного грабителя, особенно истерика (это, кстати, самая опасная категория), кричать не стоит. Наоборот, следует приглушить раздуваемое им пламя ненависти, спокойным, рассудительным голосом объяснить, почему именно вас и именно сегодня грабить или бить нельзя: у вас нет денег, вы идете к умирающей жене в больницу, у вас сгорела квартира, медики обнаружили у вас рак, вас бросила стерва жена, вы узнали, что ваша растрата, раскрыта или те три трупа, которые вы зарыли в парке, нашла милиция. Короче, что угодно, лишь бы сбить его агрессию и заодно убедить в вашей для него бесполезности.

Помню, однажды в троллейбусе я имел неосторожность попросить не ругаться матом при женщинах троих не вполне трезвых двухметровых молодцов. После чего предположительно должен был лечь отдохнуть на пол.

Но не лег!

Потому что вступил в получасовую, выдержанную в мягких и уважительных тонах, дискуссию насчет того, допустимо ли, находясь в общественном транспорте, где едут женщины и дети, делать замечания другим пассажирам.

В завершение беседы я стал чуть ли не лучшим другом трем молодцам-хулиганам, желавшим до того свернуть мне на сторону голову. Вместо мата слышались возгласы: “А мы чуть тебя...!”, “Если, Андрюха, на тебя кто наедет, свистни нас. Мы им ноги... головы... уши...!” и как апогей признания — “Ну ты — король!..” А также постоянно повторяющиеся заверения в вечной дружбе, рукопожатия и предложения предоставить мне их квалифицированные услуги по первому требованию.

А я уж думал, так и буду всю жизнь ходить с носом, развернутым к плечу. Повезло. Нашел тему для обоюдно интересного разговора. И хотя, по сути, выговаривал им по поводу нецензурного поведения, но в наименее раздражительной для них плоскости: мол, таким молодцам — только со Шварценеггером, а с этими пассажирами или милицией, которую они вызовут, — себя не уважать. Ну и, значит, лучше вести себя потише, сохраняя для более достойных дел.

На том и поладили!

Но это были хулиганы-любители. С ними договориться легче, потому что они ищут приключения, а не жертву. Жертвы ищет другая категория уличных преступников — грабитель-профессионал.

Этого ни на испуг не возьмешь, ни слезой не разжалобишь. Заговорить можно попробовать, но тоже едва ли. Этот знает, что хочет.