Этому Ренд вполне поверил, хотя ответ Шарлотты лишь породил у него новые вопросы. Ясно было лишь одно: отчитывать Кейтлин как «бедную родственницу» было глупо. Впрочем, Ренд не жалел, что слегка сбил спесь с этой гордячки. Ничуть не жалел! Она сама напросилась. Но ему не нравилось, как он это сделал. Он же тогда не помнил себя от ярости, а такого с ним давно не случалось. Очень, очень давно. Это был еще один повод разозлиться на Кейтлин Рендал. Господи, ну что за несносная особа!

Не более приятными были и мысли Кейтлин. Как только тетушка увела гостя из кабинета, Кейтлин немедленно придумала десяток блестящих ответов на оскорбительные замечания его светлости. О, ответы эти поставили бы наглеца на место! С полчаса Кейтлин яростно шлифовала язвительные фразы. Отвлекли ее лишь голоса в холле. Лорд Рендал распрощался и уехал, а через несколько минут дверь приоткрылась и в комнату проскользнула Фиона.

Чуть не плача, она в отчаянии набросилась на кузину.

— Кейтлин, ну как ты могла сидеть здесь, когда мы принимали гостя! Это же просто невежливо! Тебе следовало быть в гостиной и пить чай вместе с нами. Лорд Рендал, между прочим, так и сказал!

Бросив на девушку понимающий взгляд, Кейтлин усмехнулась.

— Все так плохо, да?

Фиона опустилась в кресло, стоявшее напротив.

— Это было просто ужасно, — хмуро согласилась она. — Ну, ты же знаешь маму. Когда она начинает превозносить мои бесчисленные достоинства, я готова буквально провалиться сквозь землю. И сегодня едва не провалилась…

— Не понимаю, что тебя так смущает, — мягко сказала Кейтлин, но, поймав растерянный взгляд Фионы, заговорила другим тоном: — Такая уж твоя судьба — быть красавицей. А красавице не нужно никаких других достоинств.

— Я думала, ты скажешь, что красота — это только красота, и ничего больше.

— Ах ты, чертовка! — В слове этом было столько любви, что обидеться на него было совершенно невозможно. — Вспомнила наш давний разговор? Но тогда речь шла совсем о другом. В тот раз мы толковали о характере. Красота, изящество, хорошие манеры — все это лишь украшения человека. Главное же в нем характер. Нрав. Натура.

— Если верить Дароку, то характера у меня тоже нет, — со вздохом произнесла Фиона.

Кейтлин посерьезнела. Она прекрасно знала, как увлечена кузина их отчаянным соседом. И Кейтлин это совсем не нравилось. При всех своих симпатиях к Дароку она не пожелала бы такого поклонника ни одной девушке — а уж тем более своей младшей сестре. Фиона нежна, хрупка и ранима. И когда Дарок потеряет к ней интерес — а это рано или поздно обязательно случится, — бедняжка вряд ли оправится от удара.

Но с Фионой делиться своими дурными предчувствиями Кейтлин не стала.

— А что Дарок сказал о твоем характере? — осведомилась она.

— О полном отсутствии характера, — с очаровательной улыбкой поправила ее Фиона. — Он сказал, что я весьма легкомысленная особа и что в голове у меня нет ни одной серьезной мысли.

— Кто бы говорил! — в изумлении вскричала Кейтлин. — На себя бы посмотрел! Нет, дорогая моя, я совершенно не согласна с этим вертопрахом. Ты совсем не пустышка. Откровенно говоря, ты воспринимаешь все даже слишком серьезно. Но если бы ты и была легкомысленной — чего нет и в помине, — то что из этого? Семнадцатилетняя девушка имеет право шутить, смеяться и думать о пустяках. Так Дароку и передай! Кейтлин, мол, сказала…

Фиона поставила локти на стол и, подперев кулачками щеки, устремила на кузину любопытный взгляд.

— Кейтлин, а ты была когда-нибудь легкомысленной? Я как-то не могу себе этого представить.

— Что?! Ты думаешь, я так и родилась старой девой? У Фионы заплясали в глазах лукавые огоньки.

— Честно говоря, да, — заявила она.

— Нет, ты настоящая чертовка! Да, да, именно чертовка! — Кейтлин не выдержала и расхохоталась. Фиона не знала о ночных похождениях кузины, и Кейтлин не собиралась посвящать малышку в свои дела. Фиона уважала ее, всегда прислушивалась к ее мнению… и хотя Кейтлин особо не задумывалась над тем, чем могут кончиться ее поздние прогулки, Фиону вовлекать в эти шалости она была не намерена.

Отсмеявшись, Кейтлин сказала:

— Что ж… Признаюсь тебе, что во дни моей юности мать моя обычно звала меня легкомысленной вертушкой и приходила в отчаяние от того, что в голове у меня гуляет ветер.

Теперь рассмеялась Фиона.

— А ты была… ты была счастлива в детстве, Кейтлин? — внезапно спросила она.

— Очень счастлива. Это тебя удивляет?

Фиона отвела глаза.

— Прости меня. Я не подумала… я не имела права…

Прервав этот смущенный лепет, Кейтлин мягко сказала:

— Моя мать была замечательной женщиной, и никому не позволено говорить о ней дурно. Если ей и бывало горько, то я никогда не знала об этом. Мне она всегда казалась веселой, радостной, оживленной… Конечно, она была очень вспыльчивой и в гневе своем походила на разъяренную львицу. Но как ни странно, на меня она никогда не сердилась, и я очень благодарна ей за это.

Фиона молчала, вопросительно глядя на Кейтлин, и той пришлось продолжить:

— А что касается моих замашек старой девы… Ну, не все же рождаются красавицами.

— Ты тоже очень симпатичная! — воскликнула Фиона.

Кейтлин удивленно посмотрела на нее и скептически усмехнулась, и тогда Фиона горячо заговорила: — Не такой уж я ребенок, как ты думаешь. И неплохо тебя знаю. Ты просто не хочешь выходить замуж, вот и все. А если уж ты что-то вбила себе в голову, то тебя не переубедишь. Тут моя матушка права. Я просто уверена: случилось что-то такое, что внушило тебе отвращение к супружеству. И мне очень хотелось бы, чтобы ты когда-нибудь объяснила мне, почему так боишься брака.

Кейтлин уже в который раз поразилась проницательности Фионы. С этой юной девицей надо держать ухо востро! Вот и сейчас Фиона почти угадала правду. Мысль о браке стала для Кейтлин невыносимой после того, как девушка случайно подслушала разговор двух знакомых дам. Это было после смерти ее матери, и леди, жившие по соседству, заехали выразить Кейтлин свои соболезнования.

Кейтлин помнила все так, будто это было вчера. Ей казалось, что она слышит, как барабанят по стеклам капли дождя. Она остановилась перед дверью большой дедовской гостиной, чтобы пригладить волосы, и услышала тихие голоса. Дамы говорили о будущем Кейтлин, не догадываясь, что она стоит совсем рядом.

В отличие от Фионы, почтенные леди отнюдь не были убеждены, что Кейтлин сможет привлечь внимание какого-нибудь достойного джентльмена. И вовсе не потому, что она незаконнорожденная. Дело в том, что никто не знает имени ее отца. Он может оказаться кем угодно — вором, насильником, бандитом, а то и убийцей. Кто же захочет взять в жены дочь преступника? Кейтлин могло спасти только одно. Деньги. Старому Гленшилу придется раскошелиться, чтобы выдать свою несчастную внучку замуж.

Кейтлин затрясло. Она была слишком горда, чтобы покупать себе мужа. Но обсуждать сейчас это с Фионой Кейтлин не собиралась. Врать или отделываться полуправдой ей тоже не хотелось, и потому она сказала:

— Вот будешь постарше, и я все тебе объясню.

Фиона обиженно поджала губы, а потом возмущенно вскричала:

— Мама вечно говорит мне то же самое!

Кейтлин рассмеялась — и решительно сменила тему.

— Когда я закончу работу, мы можем пройтись к реке, — предложила девушка Фионе. — Нам обеим не помешает прогуляться.

Сначала Фиона хотела возразить, но потом сказала:

— Прекрасно. Встретимся попозже. — Она уже была возле двери, но вдруг остановилась и снова повернулась к Кейтлин: — Лорд Рендал упоминал о своем кузене Дэвиде. Кажется, он думает, что мы с ним дружили.

— Да? — с равнодушным видом проронила Кейтлин. — И что же ты сказала его светлости?

Фиона сморщила носик.

— Ты же знаешь маму! — воскликнула она. — Я не могла вставить ни слова. А послушать ее, так мы с Дэвидом были лучшими друзьями.

Что ж… Кейтлин не удивилась. Тетушка отчаянно старалась привлечь внимание лорда Рендала к Фионе, и тут все средства были хороши.