Тут как раз Ренду удалось добраться до ноги брата. Он так ударил по ней ребром ладони, что Питер взвыл от боли и, держась за колено, откатился в сторону.

— О господи, ты же его покалечил! — запричитала Кейтлин.

— Хорошо бы! — отозвался ее муж-аристократ и навалился на брата. Заломив ему руку за спину, он перевернул Питера на живот и принялся загибать ему назад голову.

— Ты сломаешь ему шею! — металась по кабинету Кейтлин. — Ты его убьешь!

От испуга она начала всхлипывать, и хватка Ренда окрепла.

— Вот как я поступаю с теми юнцами, которые любезничают с моей женой! — заявил Ренд.

Питер в ответ что-то сдавленно прохрипел. Кейтлин рассердилась по-настоящему. — Хватит, Ренд, — сказала она и подняла вверх кочергу. — Остановись! Я вовсе не хочу делать тебе больно!

— Все, Кейтлин, успокойся. Мы закончили.

И Ренд отпустил брата, потому что тот ударил ладонью по полу — это был сигнал о капитуляции.

Оба английских джентльмена немедленно уселись по-турецки друг напротив друга. Ренд шумно отдувался. Питер проверял, вертится ли у него шея и цела ли челюсть. Кейтлин, на всякий случай не расставаясь с кочергой, с ужасом ожидала развития событий.

Ренд протянул брату руку и признал:

— А ты кое-чему научился!

— Далась тебе моя шея, братец. Ты же мог открутить мне голову! — И Питер, широко улыбаясь, пожал протянутую ему руку.

Тут оба, не сговариваясь, глянули вверх, на Кейтлин. Лучше бы они этого не делали! Аккуратно опорожнив чернильницу над белокурыми шевелюрами Ренда и Питера, леди Рендал-младшая с достоинством вышла из комнаты.

Бал давно закончился. Кейтлин и Ренд стояли в разных углах спальни. Ренд только что отпустил горничную жены. В его взгляде читалась настороженность, в ее — гнев.

— Я прошу прощения, — сказал он. Ладно, если она хочет, чтобы он унижался, он пойдет на это. Доставит ей удовольствие.

— Кажется, тебе нравится до смерти пугать меня? Я думала, вы убьете друг друга!

— Серьезно? Но мы привыкли улаживать наши споры дракой.

— Могли бы и мне открыть этот свой маленький секрет.

В ее голосе звучал металл. Ренд спросил удивленно:

— Неужели ты не поняла, что мы всего лишь дурачимся?

— Еще минута — и я бы ударила тебя кочергой! Весь кабинет был бы в твоих мозгах!

Ренд недоверчиво приподнял бровь.

— По-моему, ты бы этого не сделала.

— А жаль. Ты вполне заслужил трепку.

Улыбаясь, он дотронулся до синяка под глазом и до шишки на лбу.

— Разве я не получил даже больше, чем заслуживаю? Питер стал настоящим бойцом. И вообще — о чем мы говорим? Ты уже отомстила мне, когда облила чернилами. — Он запустил пальцы в свои еще влажные после мытья волосы. — Ну вот, пометила меня, как овцу. Эти чернила на удивление плохо смываются.

— Я не понимаю, почему ты все это затеял? Почему не задал ни единого вопроса, а просто сразу накинулся на Питера, точно бешеный бык?

Он пожал плечами.

— У Питера сейчас такой опасный возраст. От него всего можно ожидать.

Кейтлин пытливо поглядела на мужа и заверила его:

— Все было совершенно невинно. Мы разговаривали о…

— Я слышал. Вы разговаривали о навозе.

Его широкая улыбка опять заставила ее вспылить.

— Нет! — отрезала она. — Мы говорили о Шотландии!

Едва она сказала это, как он перестал улыбаться, и Кейтлин вспомнила, что им надо обсудить куда более важные вещи, чем эта мальчишеская драка. Старательно подбирая слова, она проговорила:

— Мне казалось, Ренд, что мы с тобой намеревались жить то в Англии, то в Шотландии. Твои планы изменились, да?

— Нет. Но ты, дорогая моя, слишком торопишь события.

— Тороплю события? — Кейтлин растерялась. Она этого не замечала. Может, Ренд прав? — Но ведь у меня есть дела в Шотландии… неотложные дела.

— Да? И какие же это дела?

— Во-первых, Фиона. Она сейчас как раз в таком возрасте, когда…

— Прекрасно! Пускай приезжает в Кренли, а затем, если ты не побоишься провести сезон в Лондоне, сопровождает нас в город.

Кейтлин решила не показывать, что обиделась.

— А мой дедушка? Он не молодеет. Или ему ты тоже предложишь перебраться в Кренли?

— Да старик крепок как дуб! Вот если бы его здоровье пошатнулось, то тогда я бы призадумался, как нам поступить.

Нахмурившись, Кейтлин пристально вглядывалась в собеседника. Муж казался ей сейчас малоприятным незнакомцем.

— Раньше ты приезжал в Дисайд каждый год, правда?

— Правда. И приеду еще раз, если мне этого захочется.

Кейтлин вскинула голову, сжала кулачки и принялась наступать на Ренда. По дороге она опрокинула стул, но не обратила на это внимания. Ей было не до таких мелочей. Она пыталась сделать мужа своим союзником.

— Ренд! — восклицала она. — Ты — глава шотландского клана Рендалов! Ты — вождь! Ты носишь достойное имя. Тебе нельзя отворачиваться от своей родины. Шотландия ждет тебя. Там так много нужно сделать, тогда как здесь — Питер все объяснил мне! — все идет как по маслу. Здесь жизнь уже налажена, а в Страткерне — нет. Поезжай в Дисайд, Ренд, поезжай! Твое место там!

Ренд посмотрел на нее без тени улыбки и сказал:

— Итак, мы добрались до самого главного. Вот что, женушка, ответь мне: неужели ты и впрямь полагаешь, будто твой ум и твоя красота дают тебе право вертеть мною и указывать, как следует жить?

В его словах звучала досада. До сегодняшнего вечера, до той самой минуты, когда мать спросила, полюбил ли он Кейтлин с первого взгляда, он не задумывался о природе своих чувств к ней. Как и большинство мужчин, он терпеть не мог копаться в своей душе, пытаясь разложить эмоции по полочкам. Он хотел эту женщину. Он наслаждался ее телом и обожал поддразнивать ее. Он боялся потерять Кейтлин и чувствовал к ней необыкновенную нежность. Такое было с ним впервые. Но задумался он об этом только сегодня, во время разговора с матерью.

Осознав, что он любит свою жену, Ренд вовсе не стал более счастливым. Он изнывал от желания знать, какие чувства испытывает к нему Кейтлин, и терзался сомнениями: почему, ну почему она ни разу не сказала ему тех слов, что он десятки раз слышал от других женщин? Да, прежде он не придавал им значения, но сейчас все изменилось. Он хотел быть уверенным, что Кейтлин тоже любит его!

Но в душе Ренда с каждым днем крепло убеждение, что Кейтлин любит один лишь Дисайд — гористый и неуютный шотландский Дисайд. Леди Маргарет уже говорила об этом Ренду, а сегодня в кабинете Питер чуть не пообещал Кейтлин отправиться в Шотландию… И Дэвиду только смерть помешала вернуться в этот треклятый Дисайд! Да, так оно и есть! Кейтлин фанатично любит Шотландию, и она пойдет на все, лишь бы перетянуть побольше людей на свою сторону.

Нынче он иначе смотрел на то, что тогда, в Страткерне, казалось ему всего лишь потворством прихоти молодой женщины. Он позволил Кейтлин привести шотландское имение в порядок, не понимая, какую опасность таило в себе это его разрешение. Оказывается, Кейтлин решила, что это всего лишь первый шаг и что за ним последуют другие. А в результате они навсегда обоснуются в Дисайде и думать забудут об Англии. Ах, если бы Кейтлин произнесла те заветные слова! Тогда Ренд пересилил бы себя и остался в Шотландии. Он весь мир положил бы к ее ногам! Но она молчала, и потому каждое его слово, каждый жест должны быть тщательно выверены и взвешены. Что ж, пускай спор о Шотландии станет пробным камнем…

— Дают мне право на… на что, Ренд? — Кейтлин негромко рассмеялась. — Ты с кем-то меня спутал, Ренд! А может, ты сошел с ума?

— Значит, ты скажешь, что не пользуешься мною ради достижения собственных целей?

Кейтлин густо покраснела. В его словах была толика правды. — Что ты имеешь в виду, Ренд?

— Какой невинный взгляд! Ну нет, меня тебе не провести. Я не так прост, как Питер. Я знаю, что ты пойдешь на любую хитрость для того, чтобы выманить меня и братьев из Кренли.

— Ты ведешь речь о Шотландии?