Сейчас, в своей каюте на «Серповидной луне», его тошнило от знаний, словно он проглотил какую-то отраву, и она проникла в кровь. Масштаб того, что он узнал, было сложно осмыслить, не говоря о том, чтобы смириться.

Кса’вен все подробно рассказал, ничего не упуская. Конечно, были детали, которых даже он не знал, включая судьбу его примарха.

— Мы не знаем, что произошло, — сказал Кса’вен. — Думаю, я бы узнал, если бы он погиб. А, может быть, и нет.

Легионер Саламандр говорил медленно и взвешенно, выговаривая слоги на готике со звучным ноктюрнским грассированием. В его словах не было ни жалости к себе, ни гнева — только глубокая, невозмутимая непокорность судьбе.

Есугэй реагировал на новости по-разному: оцепенение, затем отчаянное осознание провала. Он так долго чувствовал возмущения в ткани вселенной, что, вероятно, должен был понять или догадаться, или же раньше приступить к поиску ответов.

Это состояние скоро прошло. Предательство такого масштаба было невообразимо. Ни он, ни кто-либо другой не мог знать.

«Гор. Магистр войны. Возлюбленный сын».

Есугэй поднял глаза. С ним в комнате находились еще трое: Лушан, Кса’вен и суровый легионер Железных Рук по имени Бион Хенрикос.

— Расскажите, что произошло потом, — сказал Есугэй, через силу продолжая задавать вопросы.

— Сначала мы были одни, — поведал Кса’вен. — Мое отделение прорвалось на орбиту на захваченном транспортнике Шестнадцатого Легиона. Наш корабль был уничтожен, поэтому мы были вынуждены пристыковаться к одному из вражеских и захватить его.

Есугэй невольно улыбнулся. Невозмутимая манера изложения Кса’вена была довольно забавной.

— Вот так просто. Вы захватили фрегат Сынов Гора.

Кса’вен посмотрел прямо на него, по неулыбчивому, темному лицу и бесстрастным красным глазам было сложно понять, о чем он думает.

— Было непросто, — сказал он своим рокочущим басом, — но они не ждали нас. Ты когда-нибудь видел, как сражаются сыновья Вулкана, Белый Шрам?

— Нет, — ответил задьин арга. — Хотя слышал, что это пугающее зрелище.

— Мы захватили корабль, — просто сказал Кса’вен. — Он назывался «Серый коготь». Мы переименовали его в «Гесиод». Это город-убежище на нашем родном мире.

— Я слышал о нем.

Кса’вен удовлетворенно кивнул.

— Затем мы стали отступниками. Пытались добраться до Ноктюрна, но навигатор была ранена. И вскоре она умерла. Возможно из-за переутомления от борьбы с варп-штормами, или же сошла с ума — не думаю, что она ожидала увидеть то, что ей пришлось.

Легионер Железных Рук Хенрикос издал тихий рык из-за темной металлической личины шлема. В отличие от остальных он не снял шлема.

— Никто из нас не ожидал.

— А что ты? — спросил Есугэй.

— Всюду продолжали биться выжившие, — ответил Хенрикос. Его голос в отличие от Кса’вена был пропитан горечью. Есугэй понимал из-за чего — Железнорукий не сомневался в судьбе своего примарха.

— Рассеянные. Некоторые из нас нашли друг друга.

— Мы ищем выживших, — добавил Кса’вен. — Нас только шестнадцать, но мы надеемся найти других. Потом можем нанести ответный удар.

Затем Есугэй заметил что-то голодное во взгляде Кса’вена.

— И вот вы нашли нас, — сказал провидец бури, озвучив мысль Саламандра. — Способный на варп-переход корабль с живым навигатором.

Кса’вен кивнул.

— Хенрикос — специалист по корабельным системам. Он нашел способ отслеживать кильватерный след корабля в варпе на расстоянии, так мы узнали, где вы выйдете.

— Но почему атаковали? — спросил Лушан. Он все еще был раздражен — «Серповидная луна» получила серьезные повреждения после и так тяжелого варп-перехода.

— Мы научились быть осторожными, — ответил Кса’вен. — Насколько нам известно, все Легионы перешли на сторону магистра войны. Если бы на вашем месте был корабль Кровавых Ангелов или Ультрадесантников, мы сделали бы то же самое.

Есугэй понимающе кивнул.

— А мы Белые Шрамы, — сказал он. — Вы легко поверили, что мы — изменники, не так ли?

Кса’вен промолчал, но Хенрикос язвительно прохрипел.

— Раз ты сам сказал, то да.

Есугэй улыбнулся.

— Что ж, по крайней мере мы честны друг с другом.

— Ты используешь рожденные варпом силы, — сказал Кса’вен, словно объясняя свое решение. — Как нам стало известно, это признак врага. Они не придерживаются эдикта, и это нам дорого обошлось на Исстване.

Есугэй сложил руки. Каждый обрывок информации, который он получил с проклятой планеты, причинял боль. Они с Ариманом предупреждали, что именно так и произойдет в случае расформирования библиариуса.

— Я следую приказам моего примарха, — сказал Есугэй. — Если он прикажет мне прекратить использовать свои способности, я подчинюсь, но Хан давно не связывался со мной.

Он примирительно посмотрел на Кса’вена.

— В любом случае, он не будет обращать внимание на эдикт. Как и остальные. Уже долгое время дар — часть нас. Представь, если я скажу тебе отказаться от огнеметов, а тебе, сын Медузы, от металлической руки. Что вы сделаете?

— Ты говоришь, как один из колдунов Магнуса, — зло произнес Хенрикос.

— Думаю, — заметил Есугэй, — они лучше говорят на готике.

Кса’вен засмеялся, из его громадной бочкообразной груди вырвался рокот.

— А что ты здесь делаешь, чогориец? Ты далеко от дома.

— Мы? Наш корабль давно сбился с курса.

— Мы можем помочь. Куда вы направляетесь?

— В систему Чондакс, — ответил Есугэй. — Мой примарх там, хотя мне неизвестно, знает ли он о Резне.

— Уже знает, — пробормотал Хенрикос. — Как и вся галактика. Скоро мы увидим, как ублюдки Гора нападают на миры, подобно саранче. Вся галактика беззащитна перед ними.

Кса’вен предупредительно поднял руку, но Хенрикос продолжил.

— Ты разве не видишь, насколько бесполезно это? Мы можем еще некоторое время сражаться, но Феррус пал. Как и Вулкан с Кораксом. Это просто потеря времени.

— Мы обсуждали это много раз, брат, — терпеливо произнес Кса’вен.

— И? Думаешь, есть способ повернуть все вспять? Ты глупец. Я убью их столько, сколько смогу, и каждый раз буду плевать в их лица, но я не настолько глуп, чтобы полагать, будто это что-то изменит.

Хенрикос отшвырнул металлическую посмертную маску, словно провоцируя кого-нибудь возразить ему.

— Возмездие, немного удовлетворения, частичка боли. Это все, что осталось.

Кса’вен метнул в Есугэя оправдывающий взгляд.

— У Биона и меня немного разные взгляды на войну.

— Понимаю, — ответил Есугэй. — Каковы же твои?

— Победа придет, — ответил невозмутимо и без колебаний Кса’вен. — Не знаю, откуда, но придет. Мы должны быть терпеливыми.

Есугэй восхитился таким настроем, хотя исходя из того, что он узнал, ему было сложно разделить его.

— Надеюсь, ты прав.

— Так ты с нами? — спросил Хенрикос. — Мы могли бы использовать немного этой… Как ты ее называешь?

— Погодная магия, — ответил Есугэй.

— Глупое название, — легионер Железных Рук пожал поврежденными плечами. — Хотя весьма болезненна.

— Я должен вернуться к моему примарху, — сказал Есугэй, обращаясь к Кса’вену. — Я видел сны. Видения. Он в опасности.

Кса’вен с сомнением посмотрел на него.

— Это будет непросто, и у нас есть свои дела.

— Разве не лучше сражаться, объединившись с другим Легионом? Полнокровным, опасным, в котором много подобных мне творцов заклинаний?

— А твой Хан примет нас? Я ничего не знаю о нем.

— Немногие знают, но я буду говорить от вашего имени, — улыбнулся Есугэй, так тепло, насколько смог в данных обстоятельствах. — Если вы отправитесь со мной.

Кса’вен был склонен согласиться, но не терял осторожности. Он опустил черный как сгоревшие угли подбородок на перчатки.