Зайдя внутрь мастерской, обнаружил, что здесь побывали и кое-что оставили. В свертке оказалась униформа. Разложив её на столе, догадался, что это образцы обмундирования кого-то из службы. Тканевая часть одежды не заинтересовала, а бронежилеты — да. Закономерно решив, что комплекты мне отдали на растерзание, с помощью ножа убрал лишнее, оставив лишь металлические щитки.

Черт, не подумал. Надо было сначала самому примерить, чтобы понять, как это выглядит и ощущается. А я сначала вспорол, желая изучить материалы и их пригодность, и только потом задумался, как это выглядит, надетое на людях. Хорошо, что ещё один образец в запасе остался. Всего прислали два комплекта. Один легкий, второй тяжелый. У легкого была закрыта грудь и спина. Тяжелый больше напоминал полноценный доспех и верхнюю часть тела закрыло почти всю. Но и весил он в разы больше. Не представляю, как в таком бегать, а тем более драться.

Чтобы проверить, залез внутрь и не сказать, что это получилось легко. Пока разобрался в застёжках, пока то, да сё, намучился. Понятно, что дело привычки, но неудобно же. А ещё громоздко и сковывает движения, не смотря на мою силу, которой побольше, чем у обычного человека.

Мне по прежнему не хватает знаний, как именно действует милиция и особые отряды. Они вообще дерутся в рукопашную? Если да, насколько это опасно? Или стоит опасаться только огнестрельного оружия? Я представил, как бежит отряд мужиков, навесив на себя несколько десятков килограмм обмундирования, им попадается средненький бес и рвёт всех на части, а броня не спасает. Так себе участь.

Вылез из костюма, выдохнул и взялся за изучение пластин. Переложил одну за другой на диагностирующие печати и проверил, что используют в качестве материала. Ну... металл как металл, не вижу в нём ничего выдающегося. Такое чувство, что кто-то специально задался целью сделать потяжелее, да потолще. Вопрос в том, насколько это работает.

Отложив пластины в сторону, перешёл к другой задаче. Изначально ею сразу и хотел заняться, но новая игрушка отвлекла. На этот раз диагностирующую печать я поставил на себя и снял мерки, чтобы проверить, что происходит с организмом. Результаты внушали оптимизм и печалили одновременно. После наркотика от Атаманова прогресс явно замедлился. Да и без практик подпитывания тоже глупо было ожидать развития. Хотелось продолжить прямо сейчас, но здравомыслие победило. Не до конца я восстановился. Надо заглянуть к Ольге и спросить, может ли она помочь. Чувствовал я себя в целом нормально, но вот именно, что в целом. В частностях же то одышка появится, то чувствительность обострится... Не так сильно, как в начале, но достаточно заметно, чтобы доставлять проблемы.

Отложив и этот вопрос, занялся ювелиркой. Возвращаться в строй пусть и после всего недели отдыха получалось со скрипом. Мысли постоянно сворачивали не туда, хотелось завалиться на диван и ничего не делать. Ради интереса я и правда завалился. Просидел минут десять и вернулся к работе. Бездельничать не понравилось.

Закончил я часам к шести, создав черновые варианты изделий. На следующей недели доделаю.

Вечером у меня была запланировала поездка к Гвоздевым. Перед этим заехал в торговый центр, купил торт и пару игрушек Киру. Подозреваю, Ольга будет ругаться, но ничего, переживу как-нибудь. Да и она переживет как-нибудь.

В итоге добрался до них к восьми часам. Оба супруга были на месте и когда я прибыл, Ольга гуляла во дворе с сыном. Тот уже научился ползать, но пока не ходил. Увидев меня, он вытаращил глаза и потянулся ручками.

— Чем же ты его так приманиваешь, — направилась ко мне Ольга, — Сергей! К нам гость!

— Да вижу, — вышел мужчина на крыльцо и направился ко мне.

— Ну как вы тут? — пожал я руку мужчине и обнял Ольгу, — А я с подарками. Сейчас принесу из машины.

Ольга при виде торта и игрушек нахмурилась, с шумом выпустив воздух, но ругать не стала.

— Пойду чай поставлю и ты нам расскажешь, как твой отпуск прошёл.

У меня перед глазами встала картина разрезаемого тела на части и я подумал, что в подробности и в этот раз вдаваться не стоит.

— Нормально отпуск, вы сами как? Всё в порядке?

— Более чем, — кивнул Сергей.

Соглашаясь с отцом, маленький Кир пустил слюни пузырями.

— Ну иди сюда, — подхватил я его, — Рассказывай, чем занимался? Задавал жару родителям?

На этих словах Сергей нервно хохотнул.

— Как его... — я замялся, подбирая слово.

— Реже. — ответил мужчина, имея ввиду то, что Кир стал реже светиться.

Получается, это и правда из-за того, что я беседку с подпиткой создал. Перед тем, как вывести Гвоздевых, убрал печати, да и к себе в берлогу наведался. Где обнаружил, что метеоритное железо пропало. Бучу я поднимать не стал. Если Медведевы проверяли Гвоздевых, то и камень найти могли. И если сами молчат об этом, то не вижу смысла поднимать вопрос. Не то, чтобы мне плевать. Я понимаю, что прояснить надо, но и без этого столько всего на меня навалилось за последнее время, что лучше забью. Хотя камень ведь дорого стоит, хм... А, ладно, легко пришло, легко ушло.

От мыслей отвлекла Ольга, которая вышла во двор с подносом. Неоспоримое преимущество лета и частной территории в том, что можно посидеть на улице.

К делу перешли, когда наговорились. Сергей отправился укладывать сына, а я остался обсудить вопросы с женщиной.

— Спрашивай, хватит глазами сверкать, — вздохнула она.

— Кир реже светится?

— Да.

— А с твоими силами что?

— Ты уверен, что нас не подслушивают?

— Почти да.

На всякий случай я активировал блокиратор. Это тоже тот ещё компромат, но тут приходится выбирать. Либо узнают про блокиратор, либо про то, что я смог усилить одаренную. В случае, если за мной следят враги, без разницы, что они узнают. А если Медведевы, то про одаренных я им не готов рассказывать.

— Тогда аккуратнее в словах.

Как много за этим стояло. Перевезя Гвоздевых в столицу, я тем самым приблизил их к себе и поставил под удар. Но и там, в глуши, они тоже были под ударом, так что нельзя сказать, что я поступил однозначно плохо. Обменял одни проблемы на другие, вот и всё.

— Так как твоё самочувствие? — спросил я.

— Ровно.

В переводе это означало, что способности одаренной не уменьшились, но и не увеличились.

— А ты как? — спросила Ольга, — Вижу, что не до конца оправился. И ещё кое-что вижу.

Это она так на раскрытие потенциала намекает?

— Ты понимаешь, — наклонилась она и заговорила шёпотом, — Насколько опасные игры затеял?

Ещё бы. Возможность развивать родовой потенциал сопоставима с разработкой блокиратора. Знание настолько опасное, что проще забыть о нём. Но не могу. Мне надо набирать личную силу, если хочу чего-то добиться и выжить. А раз так, то придётся углубляться в эту тему и рисковать.

— Понимаю, — медленно кивнул я. — Хотел попросить помочь. Со здоровьем.

И своими разработками.

— Идём в дом. — поднялась она и взяла поднос, — Беседка здесь хорошая, повезло нам с ней.

— Не помешает обновить.

— Ну это с Сергеем договоритесь. Покрасить можно, а то старенькая. Да и доски кое-где скрипят.

— Хорошо, придумаем что-нибудь.

Мы прошли в дом, а там Ольга отвела меня в одну из комнат.

— Похоже на медицинский кабинет.

— Это он и есть. Я открыла практику. Пока на дому принимаю понемногу.

— Да? — удивился я, — Это хорошая новость.

Сергей рассказал, что устроился работать, но, возможно, его денег на жизнь в столице не хватало. Я про помощь деньгами больше и не пробовал заикаться. Знаю, какая реакция будет.

— Снимай футболку, ложись на спину, — сказала женщина. — Сейчас посмотрим, что там с тобой.

Дом Гвоздевых я покинул заново рожденным. Меня буквально пересобрали по частям. По такому случаю, чтобы не ориентироваться на одни лишь субъективные ощущения, я направился вместо дома в мастерскую. Где и залез в диагностирую печать, чтобы проверить, что изменилось за прошедшие часы.