Б. Мда… Раз вы такой мастер — смажьте нам, пожалуйста, извилины: туго идет мысль, никак не сообразим…

С-К. Ну как… Я сделал крокодила, оказалось, что это — напарник.

Б. И этот крокодил искусал машину.

С-К. Искусал, гад…

Б. То есть вы ее искусали зубами созданного вами крокодила. А потом починили.

С-К. Я?!

Б. Не нравится? Хорошо, подумаем вместе. Если бы вы сотворили качественного симпатягу, его продолжение в жизни, замеченное вами, свидетельствовало бы, что никаких проблем на вашем пути нет, И крокодил, которого вы увидели в лице своего напарника, — ваш друг, товарищ и брат. Это ваше зеркало, вы в своем лучшем изложении. Если он себя наказал, как вы утверждаете, значит, это вы себя наказали… За что? Видите, какая путаница… А все из-за симпотента. Скорее всего, вы не завершили самообгон, в вашем сознании остался образ оппонента, с которым не сложились отношения. Вы придали ему негативные черты крокодила… Все это должно было исчезнуть. В процессе симпатизации снимаются вопросы конфронтации, соревнования с теми, кто нами не доволен или кем мы недовольны. Все, что связано с разрушением, проигрышами, — это тематика коммуналки.

С-К. Но я не желаю ему ничего плохого…

Б. И верите, что теперь он будет идеально справляться с машинами? Что вам не придется делать эту работу за него? Что он законно получит свои премиальные?…

С-К. Ну ладно, я буду думать о нем, как о… зайчике. Пушистом, белом…

Б. А он, этот зайчик, завтра переломает весь цех…

С-К. Запросто. Это он может. Что же делать?

Б. Выйти начисто из ожиданий. Любых. Освободить свое внутреннее пространство для новых записей, которые будут продиктованы вашим симоронским «Я». И среди которых не окажется ничего из вчерашнего вашего опыта. В частности, знания, что машины могут сломаться и кто-то не сможет их починить. Они просто не сломаются. И среди тех, кто их обслуживает, не окажется ни одного «нетудыхаты».

МИСТЕР-ИКС. Я не киевлянка. О «Симороне» узнала от своей подруги, которая у вас занималась. Или не у вас, не знаю… Она мне в общих чертах рассказала: «Когда излагаешь желание в стихотворной форме, то это более действует…» Мне нужно было ехать в Киев, везти большую сумму. Я опасалась воров и составила стих. Что-то типа: «Чтобы что-нибудь найти, нужно мостик перейти, громко крикнуть "всё о'кей" и домой прийти скорей». Подписалась: мистер X. Я вспомнила, где у нас этот мостик в городе. Мысленно до него дошла, перешла, крикнула «о'кей» и мысленно точно так же вернулась.

Б. Потрясающе. Что было дальше?

М-Х. Я уезжаю в Киев. У меня с собой много денег, вещи, которые вручили друзья, чтобы здесь передать их товарищам. И большая часть всего этого у меня в дороге пропадает…

Б. А мы-то надеялись… Вы нас разочаровали. Наверное, тех стишков было мало, нужно было поэму сочинить. Или перейти десяток мостов.

М-Х. Вы серьезно?

Б. Вместо того чтобы доиграть свои замыслы до конца и освободиться от страхов, вы прислушались к совету, что нужно что-то предпринять. То есть как бы уговорить, умилостивить или отпугнуть потенциальных грабителей. Совершить некие определенные действия — для преодоления возможного препятствия… В результате внимание ваше настрополилось еще больше: расслышали ли вас воры, знают ли они о том, что вы защитили себя «магическими» стихами? Надев на себя эту «защиту», вы стали видны на расстоянии, как башенный кран. Странно было бы, если жаждущие поживиться обошли вас стороной.

М-Х. В общем-то, я понимаю, что преднамеренность только усугубляет наше участие в игре…

Б. Если вы берете на себя обязательство — надевать шляпу набекрень, — вы подставляете голову тем, кто специализируется в «набекренях». Они добросовестно выполнят ваш заказ. Симорон — это упразднение любых обязательств. Как захочется — так и носите шляпу. Можно на затылке, можно под мышкой, можно за пазухой. Без каких бы то ни было оглядок на то, как лучше. Лучше — никак. Тогда у вас не возникнут тревоги, что шляпу изымут. Вместе с головой. Она однозначно останется у вас на плечах — «специалисты» ее не заметят…

М-Х. А обязательства перед другими людьми?

Б. Если вы симпатизированы — другие люди, предрасположенные к тому же, легко присоединятся к вам. А не предрасположенные, получающие удовольствие от потерь… что ж, они имеют на это право.

СТОП-КРАН. Я — стоп-кран. Типичный. Проблема — взаимотношения с банком. Сделал самообгон. Симпатягу сделал. А потом через некоторое время она снова долбит голову… проблема эта.

Б. Что вы при этом делаете?

С-К. Еще раз самообгон. Дня три или четыре — потом опять стопор…

Б. Как вы думаете, друзья, почему, несмотря на то что он несколько раз обгонялся, ситуация не сдвигается с места?

АУДИТОРИЯ. Постоянная проверка — получилось или нет… Обогнаться по данной ситуации нужно один раз.

Б. Конечно. Ведь что такое проверка? Возврат. Туда, где были препятствия. То есть перечеркивание своей симпатизиционной работы. Что мы делаем вместо этого?

АУД. Помним об отправленном письме… Систематически напоминанием себе, что наш маяк — всегда впереди.

Б. Совершенно верно. Там, где от проблем даже тени не осталось.

С-К. А если я все же обнаруживаю себя в тупике?

Б. Это уже другая тема: «В тупике». Первая называлась — «Взаимотношения с банком». По ней самообгон мог выглядеть, скажем, так: банк раскрывает передо мной все двери, зажигает все огни, сотрудники исполняют в мою честь мазурку, их приглашают на «Евровидение», я — солист… Вторая тема требует другой сюжетности, типа: упираюсь в гранитную скалу, пробиваю в ней брешь лбом, пролетаю в эту брешь, лечу свободно по синему небу, тучи назначают меня своим профоргом… Затем симпатизация и — выход из тупика. Выход, знаменательный не обязательно решением банковских проблем: могут, как мы знаем, открыться перспективы в совершенно ином направлении, о котором мы даже и не мыслили…

СЧАСТЛИВИЦА. В прошлый раз после занятия я нашла вашу пуговицу. Помните, она оторвалась — вы искали. Такая серенькая пуговичка…

Б. Как серенькая? У нас все сверкающие…

С. Я подумала, что это мне знак того, что я должна в симоронскую школу ходить. Я еще колебалась… А продолжение такое. Сегодня прихожу на занятие, поднимаюсь по лестнице, и там, в углу, на подоконнике лежит такая большая, оторванная пуговица…

Б. Не наша. Честное слово. Можете пересчитать на нас. Спереди и сзади.

С. И я сразу вспомнила про тот знак. Это означает, что я на верном пути. Как бы маркировка. Ну, вы понимаете…

Б. Еще бы. Счастливица! Что дальше-то будет… Готовьтесь — сегодня по дороге домой, рядом с мусорником № 149, вы наткнетесь на третью пуговицу. Знайте, что это путеводная звезда вашей жизни… А после послезавтра, подхватив двадцатую пуговицу, упавшую с пролетающего самолета на лысину вашего дедушки, пристройте ее дома в красном углу и молитесь на нее.

С. Зачем вы так…

Б. А как же иначе? Мир полон тайных символов. Раскроем пошире уши, глаза: на каждом углу — знаки, приметы, шифры… Вопрос только: кто их установил, посеял? С какой целью? Не проще ли, вместо того чтобы воспитывать в себе шерлок-холмса, подняться над «загадочными» следами под ногами и увидеть всю панораму, как она есть?

С. Но если знак повторяется…

Б. Вспомните пушкинского Германна. Один раз счастливая карта, второй раз… Что с ним случилось в третий раз?… Чем больше пуговиц на пути — тем дальше от своей подлинной удачи. Мы — за свободное, безоглядное движение по симпатизированной дорожке, без каких бы то ни было просмотров, проверок — что там, впереди…

КОЖАНАЯ-СУМКА-ПОЮЩАЯ-В-ЮРМАЛЕ. У меня сложилась такая ситуация, что сына нужно переводить в другую школу… Ему одиннадцать лет. Я в прошлый раз возвращаюсь с занятия, вижу рекламу политехнического лицея, который находится в двух остановках от нашего дома. И набор как раз с шестого класса. А сын хочет быть программистом. Звоню туда, попадаю на завуча. Он говорит: «Подходите, у нас есть два места». Прихожу, все замечательно, все понравилось, Я пообещала, что мы поможем лицею материально… Завуч говорит, что директора сейчас нет, окончательное решение принимает он. Приезжаю на следующий день, директор говорит: «Извините…». То есть отказывает.