Иё-ре не смеет ослушаться. Оно молча наблюдает за тем, как учитель достает из небольшой коробки похожий на уголек предмет – начальную частицу пожирателя.

- Ты убьешь меня, это твой долг, Иё.

Частица еще мгновение трепещет на ладони Бродящего, а потом исчезает. Третий глаз Нел-кри закрывается, теперь – навсегда.

Мир теней

К обеду небо затянуло тучами, а потом начался мелкий противный дождик. Не выдержав однообразного сидения рядом с ноутбуком в ожидании невесть чего, Маша отправилась во двор курить. Юра проводил жену невольным взглядом, пробурчал что-то вроде: «Опять… началось», - и кинулся вслед за ней.

- Может, тоже выйдем? – спросил Ярослав. – Зи, как ты думаешь?

- Да. Это разумно. Вам лучше держаться вместе. Чем больше людей, тем меньше вероятность того, что твари незаметно подкрадутся.

Втроем мы выползли на крыльцо. Вместе с дождем пришел холод. Маша остервенело затягивалась сигаретой, кутаясь в свою болотного цвета куртку. Я спустилась на пару ступеней, чтобы не чувствовать дыма и принялась бездумно оглядывать окрестности. Во всяком случае, мне казалось, что взгляд скользит без всякой цели. Но вскоре я поняла, как цепляюсь им за каждую тень, за каждое темное пятно. Не движется оно? Не меняет ли очертаний? Повернулась к Ярославу и прочла то же самое беспокойство на его лице.

Шум в доме заставил нас невольно напрячься. Маша мгновенно отбросила сигарету, сделав шаг в сторону мужа. Входная дверь распахнулась, и мы увидели всклокоченную голову хозяина, а затем и его самого. Подслеповато щурясь, Виктор Кондратьевич улыбнулся:

- О, здравствуйте, ребята! Вы вечером приехали, да? Простите, сам не знаю, что со мной. Вчера лег рано и мгновенно уснул. Надеюсь, Ярик вас хорошо устроил?

- Да, спасибо, - кашлянув, ответил Юра.

Виктор Кондратьевич с некоторым подозрением покосился на Зи:

- А вы, молодой человек, кто будете?

- Это, папа, муж Киры, - ничего умнее не нашел Ярослав, как вспомнить старую сплетню, - Зигмунд.

- Немец? – в голосе агронома прозвучало неодобрение.

- Американец, - поправил отца Шершнев.

- А, ну-ну, - тон старика не потеплел ни на градус. – А он, того, по-нашему понимает? Я-то в школе немецкий учил, по-английски только «хеллоу» да «вер а ю фром» могу.

- Hi, - неожиданно для всех нас поздоровался Зи и протянул Виктору Кондратьевичу руку. Старик слегка опешил, но все же потряс конечность пришельца. – Не беспокойтесь, я хорошо понимаю на вашем родном наречии.

- Зигмунд вырос здесь и только в семнадцать переехал в Штаты, - пришлось на ходу выправлять мне легенду кабета.

- О, простите! – понял свою оплошность агроном. – Кира, но почему же ты раньше нам не представила своего супруга? Зигмунд, не хотите выпить? Знаете, это большая честь для нас. Расскажите, чем Вы занимаетесь?

- Папа, извини, - поняв, что еще немного, и Зи невозможно будет вытащить из клещей гостеприимства, перебил отца Шершнев. – Нам уже ехать пора.

- Куда это?

- Зи…гмунду надо на поезд. Мы обещали его проводить. А потом по домам.

- Но он же только что приехал! – возмутился Виктор Кондратьевич.

- Я обещаю, что в следующий раз мы обязательно встретимся и вместе выпьем. Ярослав прав: мне надо спешить. Увы, дела! Очень приятно было с Вами познакомиться, - выдал, казалось, на одном дыхании инопланетянин.

- Чемоданы! – хлопнул себя по лбу Юра, выразительно глядя на жену. – Я сейчас принесу.

Через пятнадцать минут вся наша компания окончательно распрощалась с агроном и короткими перебежками отправилась ко мне домой. Зи шел впереди, сканируя улицу. Мужчины держались в середине, а мы с Марией смотрели по сторонам. Но твари то ли затаились, то ли их вообще тут не было.

- День пасмурный. Это хорошо. – Кабет почти не двигал глазными яблоками и не моргал, от чего выглядел, как слепой. – Чем меньше света, тем лучше.

Следуя этому совету, как только мы вошли в дом, немедленно принялись за работу. В подвале нашлись коробки, которые мы с Машей порезали, а Шершнев с Юрой заклеили получившимися кусками картона окна. Закрыли даже небольшое чердачное окошко. В доме стало мрачно и неуютно, зато относительно безопасно.

- Черт! – третий раз за час споткнувшись о мебель, выругалась я. – Это все, конечно, замечательно, но как бы нам тут руки-ноги не переломать. Может, я хоть фонарики принесу.

- Нет. Любой источник света может привлечь пожирателей, - возразил Зи.

- Но что же, нам теперь всю жизнь сидеть в темноте? – ужаснулась Маша.

- Нет. Не всю. У пожирателей есть определенный порог, минимальная доза энергии, дающая им активизироваться. При недостатке ее они впадают в состояние, напоминающее спячку. Еще твари не появляются в местах, где нет теней. Если правильно поставить освещение, это тоже может помочь.

- Минимальное количество энергии, говоришь? – задумался Юра. – И сколько это конкретно?

- Около пятнадцати единиц.

- А в человеческих системах это сколько?

- Боюсь, у вас нет эквивалентной величины, - после некоторой задержки, ответил кабет, - У нас единица соответствует количеству фотонов излучаемых Дау, приходящемуся на площадь стандартного круга в течение одного мгновения.

- А что еще влияет на них? Может, эти пожиратели, скажем, предпочитают свет ламп накаливания свету люминесцентных ламп, например?

- Не думаю, что у пожирателей есть предпочтения. Мы не проводили подобных экспериментов. На Кессии нет искусственного освещения. Тем более, таких приборов, как у вас. Но…

- Что? – с жадностью подался вперед Буров.

- Когда светила О, твари реже нападали.

- Так, это уже что-то. Так… Ярик, доставай свой ноут, будем вспоминать школьный курс физики.

Следующие три часа мы потратили на поиски сведений, касающихся освещенности, энергии фотонов и прочего в том же духе. В процессе узнали много нового. Например, то, что моя спальня по нормативам недостаточно освещена, энергосберегающие лампы лучше подойдут для освещения нежилых помещений, а также то, что из-за неправильного монитора может болеть голова. К вечеру у нас были распечатанные таблицы, в которых указывалась величина светового потока различных ламп, звезд и Солнца. Только вот толку от всех наших научных изысканий было чуть.

- Зи, ты можешь приблизительно перевести твои единицы в наши люмены умноженные на секунду? – проглядывая очередную статью, попросил Буров.

- Погоди, я тут нашла кое-что, - остановила супруга Маша. – «Максимальная чувствительность глаза при дневном зрении приходится на длину волны равной 555 нанометров, что соответствует желто-зеленому спектру. Ночью она сдвигается в коротковолновую область, 513 нанометров».

- И что нам это дает? – не понял блондин.

- А теперь прочитай определение световой энергии, - женщина ткнула длинным ногтем в текст очередной статьи. - Физическая величина, одна из основных световых фотометрических величин. Характеризует способность энергии, переносимой светом, вызывать у человека зрительные ощущения.- Погоди, то есть… - Буров прикрыл глаза, наморщил лоб: задумался, в общем. – Тогда нам надо выкрасить все лампы в красный. Таким образом, мы снизим световую энергию. Ну, логично же или нет?

- Вроде, - неуверенно протянула я.

- Нет, ни хрена не логично, - Ярослав потряс головой. – Когда я был подростком, часто помогал отцу с садом и огородом. А еще у нас была такая тепличка с автоматическим поливом и специальным светом. Красный и синий спектр, специально для растений. Я начал интересоваться, почему именно так. Почему просто не поставить, скажем, лампы дневного света. Тогда папа дал мне книжку, названия и автора уже не помню. Но это была научно-популярная литература по биофизике.

- Ты всегда был страшным занудой, - хмыкнул Юра.

- Короче говоря, эти твари, пожиратели, они могут воспринимать свет совершенно иначе. Так что перекрасить лампы - не выйдет. Мы должны поймать хоть одну из них. Это единственный способ все выяснить. Возможно, найдется способ их вовсе уничтожить, - пришел к смелому решению Ярослав. – В любом случае, мы не можем остаток жизни просто провести в каком-нибудь бункере в абсолютной темноте. Но для начала надо найти тех, кто еще видел пожирателей или пострадал от них.