– Как знать, может, и попадем! Не мы с тобой, конечно, но дети наших детей. Вдруг им удастся найти Корабль Первых и поднять его со дна! Они смогут разобраться, что там к чему, я уверена. А потом они полетят на нем в космос и доберутся до Отчего Мира!
– Все может быть, – задумчиво ответил Склар Хаст. – Если твоя безумная теория верна, и они были такими, как ты говоришь, – возможно, Отчий Мир действительно стоит того, чтобы туда полететь. Жаль только, что мы никогда даже не узнаем, правы ли мы в своих предположениях.
Тем временем на Плоты Дикарей был отправлен коракл с двумя людьми – Карлом Снайдером и Роублом Бакстером, помощниками Роджера Келсо. Через девять дней они вернулись и рассказали то, что им удалось узнать. Подплыв к плотам, они решили дождаться темноты. Глядя в телескоп, они видели дикарей, сидевших вокруг костра. Это были действительно дикари – голые, чумазые, уродливые. Как только все заснули, разведчики спрятали лодку в неприметном месте под берегом и укрылись в кустах буйной растительности. Три дня они не вылезали из кустов, ведя наблюдение. Дикарей было два-три десятка человек, и они только тем и занимались, что ели, спали, совокуплялись и выплавляли медь. Сначала они сжигали растительный мусор. Потом растирали золу и плавили ее в кузнечном горне; горн был с поддувалом, чтобы достичь высокой температуры. А потом они доставали из горна медные слитки. Медь была везде – в иле, водорослях, в трупах морских животных. Те кучи мусора, которые они видели, на самом деле были заготовками для новых плавок.
– Подумать только – а мы вот уже двенадцать поколений сбрасываем мусор в море! – схватился за голову Келсо.
Вскоре Келсо соорудил по описанному образцу собственную плавильную печь. Количество металла сразу возросло. Теперь они добывали одновременно и медь, и железо. Но железо по-прежнему было редкостью – пока что, кроме человеческой крови, оно не было обнаружено нигде на этой планете.
Склар Хаст предложил модель механизма, способного уничтожить Царя-Крагена, а Роджер Келсо позже нарисовал чертеж: это была огромная электрическая машина с вращающимися железными ножами. Царь-Краген, увидев такую машину, не сможет удержаться от нападения; а когда он подплывет, машина разрубит его ножами на куски.
Но для того, чтобы построить такую машину, нужно было много металла, а это означало тысячи и тысячи кровопусканий.
Тем временем Баркан Блейсдел планировал новое нападение. Он собрал военный совет. В новых одеждах главнокомандующего он предстал перед командирами. Хмурое осунувшееся лицо, мундир с костяными пуговицами, кожаный плащ и шрамы на лице придавали ему вид мужественный и суровый.
Под плотом в специально выдолбленных нишах примостились разведчики Барвей и Мейбл, пищу которым доставлял их командир Генри Бастаф.
Но разговор на совете шел отвлеченный: возможно, Баркан Блейсдел догадывался о существовании лазутчиков. Говорили об урожае, о съестных припасах, о заготовках. О предстоящем походе не было сказано ни слова.
Наутро Генри Бастаф, проходя мимо кустов, остановился в одному ему известном месте и нагнулся, сделав вид, что поправляет ремешок на сандали. Он глухо пробормотал:
– Это Бастаф. Сегодня ожидается новый военный совет. Они, видимо, о чем-то догадались и решили перенести место сбора к башне маяка.
– Но как мы его найдем здесь, под плотом? – донесся голос снизу.
– По опорам маяка. Они уходят под плот. Четыре большие, толстые опоры. Там есть дыра, через которую можно дышать и даже, возможно, слышать разговоры. На всякий случай я тоже буду там.
– Лучше не ходи, мы сами справимся, – раздался голос Барвея. – Ты и так уже возбуждаешь подозрения – тебя могут схватить и казнить без суда как диверсанта и шпиона.
В этот момент Мэйбл и Барвей услышали приближающиеся шаги и смолкли.
Когда шаги удалились, Барвей выскользнул из ниши и поплыл к башне – туда, где в воде торчали толстые опоры.
Генри Бастаф все же не утерпел: его как магнитом манило к маяку, и через час-другой он все же пошел туда. Казалось, никто его не заметил. Он залез в сложенные возле маяка штабеля тростника, которые предназначались Для ремонта башни.
Время шло, однако никто не появлялся. Бастаф начал беспокоиться. Не было ли здесь какой-либо ловушки?
Наконец, полчаса спустя, появились шесть телохранителей из гвардейцев. Они окружили площадку перед башней, зорко глядя по сторонам. Затем появились Сводники, за ними члены военного совета. Последним появился Баркан Блейсдел. Он шел в сопровождении трех воинов из категории Преданных.
Баркан Блейсдел повернулся лицом к собранию. Он поднял перед собой ладони, призывая к вниманию.
– Сегодня начинаем, – объявил он. – Перед нами две задачи: договориться с Царем-Крагеном и подготовиться самим. Но перед тем, как я посвящу вас в детали, я хочу разобраться со шпионами. Это самые вредоносные существа. Я чую их носом. И сейчас этот запах совсем близко. Примите меры!
Преданные тут же разметали кипу тростника, и Баркан Блейсдел, подойдя, начал обшаривать ее. Телохранители молча ждали, стоя навытяжку.
Наконец их предводитель, не найдя никого, нехотя проговорил:
– Ладно, лишняя осторожность не помеха.
Тем временем Барвей, держась за одну из подводных балок, затаив дыхание, прижался ухом к щели. Он прекрасно слышал все, что происходило у стены маяка. Однако стоило Баркану Блейсделу отойти на прежнее место, как слова его вновь стали неразборчивыми.
Баркан Блейсдел говорил перед военным советом в течение нескольких минут. Потом один из телохранителей выхватил из тени сарая какого-то пьяницу, случайно задремавшего здесь, не дойдя до дому.
– Эй, ты что здесь делаешь?
Человек отмахнулся и, пьяно покачиваясь, шатнулся в сторону.
– Стоять! – воскликнул Преданный. Он схватил чужака за плечо и выволок на свет. У незнакомца было округлое безбородое лицо и смуглая кожа. На нем была одежда неопределенно-бурого цвета, какую обычно носили Пакостники или Костоломы.
Баркан Блейсдел решительно приблизился к нему.
– Кто ты и откуда взялся? Отвечай! Зачем здесь прятался?
