По окончании схватки Роман осмотрелся. На его куртке не осталось даже следов от попадавших в него стрел. Защитный амулет был разряжен, и как его теперь зарядить он не знал. В местах попадания, под курткой, ощутимо побаливало. Луки у убитых были большие и мощные. И если бы не подарок гнома, быть бы ему уже мертвым.
Осмотр тел напавших на него, показал, что все они были людьми. Под этими плащами-балахонами на них были самые обычные кожаные доспехи с металлическими накладками. У каждого из убитых висел меч и большой нож. И пятеро из них, в дополнение к этому имели по два жезла. А четверо луки.
Осмотр самого сооружения выявил его необычность. Фактически в нем имелось четыре таких же зала, в который попал Роман. Все они были однотипные и были расположены внутри еще большего помещения. Четыре круглых как бочки помещения были внутри более большого сооружения. И не нигде не было видно ни одного окна. Центром всего сооружения являлось крестообразное пространство между этим "бочками", с круглыми стенами залов, в которые вели из него двери.
Из него же шла винтовая лестница вниз, под пол. Роман осторожно спустился туда, ожидая очередного нападения. Но так никого и не встретил. При осмотре подполья обнаружил там еще несколько небольших помещений. Все указывало на то, что напавшие на него до этого находились в них. Тут лежали их вещи, стояли лежаки, столы на которых еще остались следы трапезы. Но никого не было.
Странность сооружения, куда он попал, зародила у него мысль, что оно может находиться где-то под землей. Он поднялся назад и занялся исследованием. Один из проходов вывел его к внешней двери и, выйдя в нее, он увидел ночное небо. Совершенно ему незнакомое.
Сознание пронзило как гвоздем понимание того, что это новый мир. Сразу стало понятно, почему языка надписей на полу он не опознал. Почему не понимал языка напавших на него. Но поразмыслив, он обнаружил одну странность. При первом переносе, с Земли на Дайван, он сразу стал всех понимать. Из-за этого даже не сразу понял, что он говорит на не родном языке. Настолько все естественно воспринималось. А сейчас ничего такого не произошло. Можно было предположить, что знания языков даются только при первом переносе. Но это предположение не объясняло его умений читать на всех языках, имеющихся на Дайване. Во всем этом было что-то странное и непонятное. Но никаких объяснений этих фактов ему в голову не приходило. Да и время сейчас было не подходящие заниматься размышлениями на эти темы. Сейчас надо было решать, что ему делать дальше.
Осмотреть окружающее пространство не получалось. Небо было звездное, сверкающее огнями, но ничего похожего на Луну не наблюдалось, и вокруг было абсолютно темно. Особенности его зрения, даже при таком освещении позволяло рассмотреть ближайшее окружение, но не более. Все что он смог увидеть, так это то, что кроме этого здания рядом ничего нет. И то, что оно находится на равнине, края которой теряются в темноте.
Идти куда-то в его случае было глупо. Сейчас и здесь, ему ни что не угрожало. А если появятся неожиданные гости, то лучше их встретить возле сооружения или внутри него, но никак не на равнине, где совсем отсутствует возможность укрыться где-то. И он решил дождаться рассвета, а уже потом решать в какую сторону двигаться. А пока было время, решил проанализировать все, что с ним случилось после переноса.
Первое. Сразу после того как он ощутил, что находится уже не в церемониальном зале, ему показалось, что он почувствовал рядом присутствие демона. И из-за этого у него зародилась мысль, что это ловушка демона. Но потом это чувство пропало, и ничего подобно больше он не чувствовал. Если демон был, то куда он делся? И если это его западня, то какова его цель? А если демон ему померещился, то, как он сюда попал?
Второе. Он влип в какую-то ловушку, с которой еле выбрался и то благодаря случаю. Если б он не запустил кинжал за пределы цилиндра, то мог бы так в нем и застрять. И тогда его бы могли просто расстрелять стрелами. Что это был за цилиндр? Он о таких никогда не слышал и не читал.
Стрелы были третьим. Они свободно преодолевали его собственную защиту. Это можно было объяснить их легким свечением. Наверняка их наконечники содержали вписанные формы. Мелькнула мысль сходить убедиться в этом, но он ее отбросил. После того как он присел усталость взяла свое и ему было лень делать даже малейшее движение. Зато утешало то, что они не пробили его куртку. Теперь следовало беречь голову и ноги, которые не имели такой защиты как туловище. И было бы неплохо найти какой-то головной убор. Он решил, что зря ничего не взял. Подумалось, что перед уходом необходимо будет вернуться в здание и что-то подобрать на голову, вдруг здесь днем припекает. Да и вообще, раз это новый мир, то требуется пересмотреть все имеющиеся вещи и отобрать необходимые ему.
Четвертым было то, что звучащая мантра была ему понятна. Сначала ее значение было подчинись, а затем преклонись и подчинись. Это конечно могло быть и игрой его воображения, но почему-то ему казалось, что перевод был правильный. Да и потом во время краткого боя несколько прозвучавших выкриков перевелись у него как - демон. Не понятно было только одно. Они, что приняли его за демона? Если да, то почему? Но выяснить этот вопрос было уже не у кого.
И пятым было, что это за здание? Почему оно стоит в такой глуши и кто были те, кто на него напал.
Размышляя над этими вопросами, он не заметил, как от усталости погрузился в сон.
Пробуждение было резким, Роман даже вздрогнул и стал оглядываться, осознавая, что он уснул на враждебной территории. Ему подумалось, что такое резкое пробуждение было связано с угрожающей ему опасностью. Но вокруг стояла прежняя тишина. Все было так же, как и тогда, как он уснул, и лишь небо стало светлеть. Он ощупал ногу, в которую вонзилась стрела. Боли и раны не ощущалось, о произошедшем напоминала только пробоина в штанах от острия стрелы и пятна крови вокруг нее.
Усталость отступила, сон позволил ему восстановиться. Поднявшись, он в очередной раз обошел сооружение, в которое попал, осматривая его и окружающее пространство.
Здание было чем-то похоже на православные церкви, оно также имело куполообразную крышу, но на ней отсутствовали маковки. И его стены не имели никаких украшений и окон, а только единственный вход. Осмотр местности тоже большой пользы не дал. Насколько хватало взгляда, до самого горизонта располагалась все та же каменистая долина, ровная как стол. И только с одной стороны, вдалеке просматривались пики далеких гор, подсвеченные восходящим солнцем. Он поискал дорогу, ведущую к сооружению. Но ее тоже не было, лишь в одну сторону просматривались следы старой колеи выбитой в каменистом грунте окружающем здание, что и можно было принять за следы когда-то существующей дороги.
Роман постоял, решая, куда ему двигаться в сторону гор или по виднеющейся колее. И решил, что расстояние до гор может быть большим, их высоту он не знает, так что, сколько до них идти, определить было не возможно. А колея, раз она есть, в любом случае должна была вывести к местным жителям. Но перед тем как уходить, ему необходимо позаботиться о своем путешествии. Ему необходимо найти головной убор, запас пищи и по возможности местные деньги. С собой у него практически ничего не было. Все свои вещи он оставил в комнате дворца. Ведь он шел на церемонию, а не готовился к переносу. Хотя. И он вспомнил, что на нем пояс, а в него он еще перед тем как они с Эртэром покинули Бортис, по старой привычке вложил несколько золотых и серебряных монет. Пояс с внутренней стороны имел специальные полости, и в них вместилось двенадцать золотых и три серебряных монеты. Это был его запас на всякий случай. И вот он пригодился. Но это не отменяло вопроса о местных деньгах. Неизвестно как в этом мире отнесутся к тем монетам, что у него были. И он вернулся в сооружение для поиска необходимых в дороге вещей, и заодно поиска местных денег.
Внутри ничего с тех пор как он покинул сооружение, не изменилось. Сначала он спустился в подпольные помещения и просмотрел все там. Он нашел мешок, который можно было использовать как походный. И стал в него складывать то, что ему может пригодиться в дальнейшем пути. Головного убора он не нашел, но зато нашел целый и неповрежденный балахон. Сейчас без спешки он смог его рассмотреть. Ткань была плотная, толстая, но мягкая, похожая на шерсть, если бы не ее вес. Для шерсти она была слишком легкой. Плащ имел цвет запекшейся крови, он был темно коричневым с красным отливом. Из-за широты пол, рукавов и огромного капюшона его можно было считать безразмерным. В том смысле, что он мог скрыть под собой как худую, так и толстую фигуру. Судя по ткани, он должен был быть теплым. Поэтому осмотрев его, он его сложил, и вложил в мешок, рассудив, что, в крайнем случае, отрежет от него капюшон и будет использовать вместо шляпы, а остальную часть вместо плаща, если придется спать под открытым небом. Здесь же нашел флягу. И наполнив ее водой, из находящейся тут же бочки, также поместил ее в мешок. Продуктов было немного, и он отобрал только те, которые не вызывали у него сомнения, одновременно с этим перекусив и напившись. Больше внизу он ничего интересного не нашел.
