Терпеливо выслушавший меня монах, свирепо раздувая ноздри, зло произнес:

— Это не НАШ император! В нем течет кровь темных!

— Серьезно? — я повернулась к нему и издевательски поинтересовалась: — А где были вы, великие и могучие воины Голубых Льдов, когда этот арахнид… ммм в смысле Архагарандар Властитель Ночи умыкнул вашу светлую императрицу и надругался над ней?

Лицо сидящего на ступени рядом со мной пресветлого окаменело.

— Где были вы, многочисленные и непревзойденные воины, когда он, огромный сильный мужчина, ломал сопротивление отчаянно надеющейся на спасение юной пресветлой эллары?

Я протянула ему свою руку, дернув рукав платья вверх и продолжила:

— Посмотрите на мои руки, уважаемый пресветлый Снежный воин, — вы видите насколько тонкие у меня запястья, насколько слабы пальцы. Сравните с вашей рукой, а после ответьте мне, что слабая женщина, может противопоставить возжелавшему ее мужчине?

Ледяной бросил взгляд на собственную ладонь — внушительную, раза в три превышающую размер моей, на проступившие от частого напряжения вены, на отчетливо заметные мышцы. И спрятал ее под полой мехового плаща.

Что ж, я тоже натянула рукав, а после добавила:

— То, что Элисситорес была пленена не ее бесчестье — а ваше. Исключительно ваше. Вы не защитили свою императрицу, вы не спасли ее, вы ее бросили. И после этого заявлять, что рожденное дитя не ваш император — просто мерзко. Мы имеем тех правителей, которых заслужили. Вы своим бездействием и слабостью, заслужили императора с примесью темной крови. Примите это с честью и смойте с себя позор трусливого невмешательства!

Они все стояли, потрясенно и как-то даже виновато глядя на меня. Но тут из задних рядов раздалось:

— Элисситорес обязана была убить это дитя, едва оно появилось в ее чреве!

— С чего бы? — повысив голос, поинтересовалась я. И продолжила так же громко, и не менее издевательски: — Знаете, интересная попытка перекинуть всю вину на жертву. Потрясающе просто! Значит из-за того, что вы ее не сумели защитить, она пострадала и испытала то, чего я бы не пожелала даже врагам — насилие. Жестокое, издевательское насилие. И вы же, те кто обязан был, но не спас, не защитил, требуете, чтобы она, жертва, еще и убила собственное дитя. С какой стати вы решили, что за ваши ошибки и вашу трусость, расплачиваться должна вновь она?! Пресветлые, это какая-то извращенная мораль, вы не находите? И вот если бы я лично оценивала вас по вашим высказываниям, то могла бы с уверенностью утверждать, что передо мной стоит кучка ленивых, трусливых, лживых и не готовый принять на себя ответственность озабоченных темных!

Эллары окаменели, став как-то разом выше, прямее и суровее.

Но если бы они были главной моей проблемой, увы нет. Я с ужасом осознавала, что за год, построить единую могучую империю становится все более и более невыполнимой задачей. И ее мне стало отчетливо ясно, почему для элларов были построены магически созданные дороги, с таким уровнем защиты, что любой иной ступивший на них превращался в пепел… И тут же, сходу, я вспомнила как сама вступила на светлую вымощенную камнем дорогу… и в пепел я не превратилась… Я теперь светлая?

Глухо застонав, спрятала свое бледнеющее лицо в ладонях. Я — эллара. Следовало бы догадаться раньше, возможно… К примеру, еще тогда, когда после укуса кесаря так стремительно начала бледнеть моя кожа… Или когда во дворце мне не довелось узреть ни единого зеркала. Или… А, впрочем, какой смысл винить себя? У меня толком не было никаких исходных данных, чтобы прийти к нужному выводу.

— Пресветлая императрица, вам плохо? — осведомился сидящий рядом со мной видимо глава братства Льда.

— Очень, — прошептала я.

Знала бы я, что за этим последует — возможно промолчала бы.

Но братство Льда, то есть как я понимаю его верхушка, вдруг сделала невероятное заявление:

— Мы знаем, что вы стали предметом желания принца Ночного Ужаса! — заявил кто-то в толпе.

— Мы искупим свою вину! — добавил еще один из снежных.

— Мы защитим вас, — негромко, но очень решительно сказал сидящий рядом со мной глава братства.

И я конечно была очень расстроена, но внезапно поняла, что теперь никто не будет тыкать копьями воздух вокруг меня и подумала — а почему бы и нет? Все же такая военная мощь где-то в горах пропадает даром, а тут будут при деле.

— Айсира Катриона, — протягивая руку сидящему рядом со мной воину, представилась я.

— Светоч Экхатар, — ответил он, осторожно пожимая мою ладонь.

А затем встал, чтобы резко опуститься на одно колено, чему последовали и все остальные снежные, и на пороге кесаревского радужного замка раздались слова клятвы, из которой я лично мало что поняла, кроме того, что теперь все они будут служить мне до последней капли крови. Отстраненно подумала, что я только что уела кесаря и обзавелась личной гвардией…

Причем судя по тому, что на этих пресветлых были такие же плащи, как на тех, которые под полными надежд взглядами напали на кесаря, гвардия у меня вовсе не слабенькая, а очень даже вполне приличная.

В эпический момент завершения произнесения клятвы появился Адрас. Принц Мрака несколько опешил, моя снегольдовая охрана несколько угрожающе засверкала, я же величественно поднявшись, представила народ друг другу:

— Великие пресветлые стражи, познакомьтесь, это наш темный брат. Ваше темнейшее высочество принц Мрака, познакомьтесь — это великие воины, что отныне станут верной охраной своей пресветлой императрице.

После чего я подала руку поднявшемуся при появлении Адраса пресветлому Экхатару и шепотом призналась:

— Знаете, в моем мире после подобных клятв полагается закатывать как минимум обед, как максимум пир, а у вас как принято праздновать великие союзы?

— В молитвах и уединении! — гордо ответствовал монах.

Посмотрев на него со смесью сомнения и удивления одновременно, предложила компромисс:

— А давайте разок попробуем отпраздновать, по-моему? Для вас это будет чем-то новеньким, а я просто жутко голодная, м?

Великую трапезу организовали в одном из находящихся на первом этаже залов дворца, имевшем вид террасы с полукруглыми выходящими на сад арками. Мне очень повезло, что магия пресветлых позволяла создавать предметы, иначе столов на всех бы не хватило, а так вскоре за массивными длинными столами расселись мои новые охранники из Ледяного братства, все мои работники канцелярии, приглашенный лично мной Юранкар, за которым Эдогару пришлось смотаться и несколько представителей его полулегального братства. Я просто решила, что толпу мужиков если что-то и может объединить, то исключительно совместная попойка. По крайней мере в моем мире, но посмотрим, может что-то выгорит и в этом.

Мне же накрыли за отдельным столиком, куда я пригласила Эдогара, Акьяра, Юрданара и естественно нашего ледяного Экхатара. Снежны несколько занервничал, узрев что сесть ему придется за один стол с неверными… в смысле темными, но я посадила его справа от себя, как защитника и покровителя, и пресветлый преисполнился гордостью и доверием. Рядом с ним сидел Эдогар, следом Юрданар и уже по левую руку от меня за этим круглым столом сел Адрас. Принц был заметно задумчив, и едва подали вино, я все же спросила:

— Что случилось?

Помедлив мгновение, исключительно для того, чтобы оглядеть присутствующих за нашим столом, темный в итоге решил, что все свои и просто устало уведомил:

— Это была ловушка. Все его горное убежище, оказалось ловушкой.

— Мдам, — протянула я, — жаль горы.

На меня несколько недоуменно взглянуло сразу четыре пары глаз — и серые на белом фоне и красные на черном.

— Только горы? — переспросил Адрас.

Пожав плечами, равнодушно ответила:

— Там был кесарь, соответственно едва ли пострадал кто-либо еще. — И мгновенно поинтересовалась: — Я права, не так ли?

Адрас галантно склонил голову, подтверждая.

Затем, спустя один бокал вина, который тут же был вновь наполнен рабынями, принц Мрака вдруг произнес: